Хочу дышать свободой (СИ) - "Анжелика2А" - Страница 24

Слышим как она с ним спорит, дерзит, гордо отстаивая свою точку зрения. А она не изменилась, очень убедительна.

А вот теперь становится интересно, она должна ему спеть, здесь.

- А вот и караоке, Алекс, смотри и слушай. Уверен, она не разочарует. Алекс?

- Что?

- Видел бы ты сейчас себя со стороны, - качает головой.

- Верю, как дурак наверное выгляжу, но оторваться не могу. Улыбку с лица смахни, сам не лучше выглядишь.

- А помнишь, как ты мне? - наклоняется как заговорщик, - «Лучшего варианта не было?», как видишь не было.

Марина берёт возле свободного столика стул и тащит его в сторону, ставит и кивает Грэгори «садись», ждёт его реакции. Он ухмыляется, подходит и усаживается, смелый ход с её стороны. Сама усаживается на против повернув стул спинкой, грациозно оседлав его, руки складывает на спинке и заявляет:

- Про любовь петь не буду!

- Я и не заказывал, - ухмыляется ей в ответ, откидывается на спинку, складывает руки на груди и закидывает ногу на ногу.

Марина отстранившись от спинки отводит немного назад спину и мы слышим её голос сначала тихий, затем он становится громче и увереннее:

«Чего бы ты хотел от мечты,

может быть немного огня?

Холод дней порою сильнее тебя.

Чего бы ты хотел от любви,

может быть немного тепла?

Да просто чтобы в жизни твоей, была:

   Кто-то деньги за модное,

   кто-то в утро холодное,

   кто-то в землю за родину,

   кто-то дырку для ордена.

    Бесконечная молодость,

    С безупречным названием жизнь.

   Это звезды далёкие,

   это раны глубокие,

   это нежность и золото,

   ложь и сердце расколото.

   Бесконечная молодость,

   С безупречным названием жизнь.

Чего бы ты хотел от судьбы,

может быть билета назад?

Где глаза таких же как ты, горят.

Туда где не разводят мосты,

где руки и где души чисты,

где правила и жесты просты, прости.

Чего бы ты хотел от мечты?

Чего бы ты хотел от любви?

Чего бы ты хотел от судьбы?

Чего хотел от жизни бы ты?

   Хочешь деньги за модное,

   хочешь утро холодное,

   хочешь в землю за родину,

   хочешь дырку для ордена,

    хочешь звезды далёкие,

   хочешь раны глубокие,

   хочешь нежность и золото,

   только сердце расколото.

   Бесконечная молодость,

   С безупречным названием жизнь.»

Она умолкает и держится за спинку руками, они смотрят друг на друга. Долго. Мы видим только  серьезный взгляд Грэгори. Марина кладёт подбородок на руки слегка наклонив голову на бок и спрашивает:

- Вторую петь?

Не сразу, но Грэгори мотает головой «нет», не отрывает от неё взгляда и всё так же серьёзен. Она приподнимает голову и ждёт. Грэгори не спеша встаёт, делает шаг и наклоняется над ней. Нежно касается ладонью её щеки, она даже не отстраняется.

- Другого я от тебя и не ожидал, умница. – подаёт ей руку, чтобы встала и обращается в сторону выхода, - У вас пять дней, Жак.

Марина оборачивается в сторону Жака и подмигивает ему с такой искренней улыбкой. Она не отразима.

- Спасибо, Лиа. И уясни, день рождение и подарок будут. Не отказывайся.

Она никого вокруг не замечает, даже вскользь не обводит взглядом зал, приходила к нему и уходит от него. Окружающие и в том числе мы, словно пустое место, не достойны её взгляда и внимания.

Поравнявшись, забирает пиджак из рук Жака, он ее по дружески приобнимает за плечо и пропускает вперёд. В дверях Марина опять оборачивается и бросает на Грэгори прощальный взгляд. Поднимает на Жака глаза и в полголоса с насмешкой произносит:

- Как мы его! У нас пять дней, даже не представляешь как я рада.

- Я вижу и мне этого достаточно. Кстати детка тебе надо на лошади по практиковаться, пешком я с тобой не дойду.

Я вместе с Жаком выхожу на улицу, не знаю но чувствую себя окрылённой, взгляд Грэгори меня ни грамма не пугал и ни к чему «особенному» не обязывал.

- Поедем верхом, а я неуч, дашь мне мастеркласс? У нас на это «48 часов», - пропела я последнюю фразу садясь в экипаж, - Жак учти, я лошадей боюсь и совсем ездить на них не умею.

- Всегда бывает первый раз, научишься Лиа.

Два дня прошли в суете, одна поездка в «Магнолию» и три часа каждый день упражнялась в верховой езде. Жак превосходный учитель, выдержка у него и терпение отменные. А вот вечером на второй день были сборы в поездку.

Выехали в Майхалию рано утром. Пока Йоран. Пока Грэгори. Жак был не доволен, тем что мы с Кайном не попрощались, он очень поздно вернулся накануне, а мы очень рано уехали. Ничего переживет, всего-то пять дней.

В дороге поинтересовалась у Жака, может он знает где Пит, а то я его уже недели две как не видела. Пояснил, что Кайн пристроил Пита подмастерьем к знакомому владельцу столярным цехом и не одним. Пит увлёкся и теперь жаждет овладеть новым ремеслом не на шутку. Ещё и резьба по дереву в его планах теперь…

Приятно было это услышать и неожиданно, теперь я не только спокойна за него и Дарию, но и рада услышать хорошие новости.

В Майхалию прибыли ближе к обеду. Дария хлопотала по дому и как всегда была занята выпечкой. Стен с Питом до вечера отлучились по делам. Мы провели пару часов за разговорами, так и не дождавшись мужчин отправились дальше. Хочу увидеться с Гором, очень.

Поездка верхом, порядком утомляет, спину держать ровно тяжело и ноги с непривычки хочется свести вмести. Сделали  два привала, ноги размять и землю почувствовать. Жак выносливый, а вот я нет, девчонка, слабая. Перекусили. Развлекла его парой песен, даже станцевала разок своими негнущимися ногами, дабы размять их. Повеселила его как смогла.

Едем мимо озера, улыбаюсь искренне, закаты вспоминаю, скоро уже, скоро приедем.

Подъезжаем к пещере, спешиваюсь и бегу внутрь с криками: «Гор, мой Гор!». Тишина. Его нет. Он ушёл. Осмотревшись выхожу наружу.

У входа в пещеру кричу его имя пару раз, приложив ладони к губам. Минут через десять из лесу выбегает этот громила, раскинув руки в стороны, сопит как паровоз, в раз подхватывает меня на руки и кружит. Жак в ступоре, а я смеюсь от радости, цепляясь за его мощную шею.

- Гор, мой Гор, только мой, – кричу, шепчу и обнимаю своего друга всё крепче, - Ты скучал? Скучал? А я как представляешь? Вот так…– сжимаю его шею силой на которую только способна, - Вот так скучала и целую его с щеку раз пять.

Опускает  меня на землю и гладит по голове своей большой и грубой ладонью.

- Мы к тебе в гости, на три дня. Рад? – кивает, - Познакомься это Жак, - Гор меняется в лице, переводит уже не на шутку строгий взгляд на моего спутника, садится на корточки и целует меня в лоб, гладит по голове, даёт ему понять, что «я ему дорога», - Гор, он меня сопровождает, он друг, - обхватываю ладонями лицо великана и произношу глядя ему в глаза, - Но ты лучший друг, помни об этом.

Уже в пещере, я ему рассказывала о своих похождениях и приключениях, угостила его вкусными кексами которые мы привезли из Йорана и передала гостинец от Дарии: большой круглый хлеб и булку с маком.

День был жарким,  дорога дальней и нас это утомило, долгие разговоры и мы не заметили во сколько и как улеглись спать. Каждый день мы бывали на озере, дважды ранним утром Жак и Гор ходили на охоту. Два зайца и дикая коза – были добыты совместными усилиями. Жак был не просто в восторге, он был героем, прямо Львом в своей Африке. Хвалила как могла, мужчины – они как дети малые, без лаского слова не могут.

Вечера у озера, как же мне их не хватало. Купание на закате и задушевные разговоры у костра. Жак оказался отличным пловьцом, два заплыва на перегонки с результатом 1:1.