Пленники чёрного метеорита. HЛO из Грачевки
(Фантастические повести) - Бачило Александр Геннадьевич - Страница 17

— Сударь! — оборвал его Ланселот, в ярости теребя ус. — Только этот денежный долг и мешает нам немедленно рассчитаться с вами как следует. Но клянусь, еще сегодня все потраченные на нас деньги будут вам возвращены, а за сим потрудитесь избегать попадаться мне на глаза!

Он повернулся на каблуках и направился к выходу. Ростислав пошел за ним.

— Ну и черт с вами! Пожалеете еще, — пробормотал Леопольд, зло глядя им вслед.

— Скверная история, — вздохнул Ростислав, когда они с Ланселотом проходили по гостиничному коридору.

Рыцарь кивнул.

— И самое неприятное в ней то, — сказал он, — что вы едва не обнажили Серебрилл, защищая этого прохвоста от возмездия. Помяните мое слово, это не принесет нам удачи…

— Что же нам теперь делать?

Ланселот пожал плечами.

— Для начала добыть денег, чтобы расплатиться с этим субъектом, дождаться Марину и все ей рассказать, а потом… Ну, да там видно будет.

Два часа спустя в дверь номера Ростислава постучали.

— Войдите! — сказал он, оторвав взгляд от улицы за окном, и обернулся.

Дверь открылась, и в комнату ввалились шесть человек в одинаковых костюмах с золотыми пуговицами.

— Вы ко мне? — удивился Ростислав.

— К тебе! — рявкнул один из вошедших и достал из кармана блестящие наручники.

— В чем дело? Кто вы такие? — спросил Ростислав, отступая к столу.

— Скоро узнаешь! — ответил человек с наручниками. — Надо было за гостиницу вовремя вносить!

— Отставить разговоры, — вмешался другой, по-видимому, старший. — Взять его!

Ростислав одним прыжком оказался у стола, схватил ножны и в отчаянии застонал — Серебрилла в ножнах не было!

Что-то тяжелое вдруг обрушилось на него сзади, ударило по голове, и Ростислав почувствовал, что падает в пустоту…

Турм под командованием сержанта Жвальня возвращался из набега на становище нетопырей в Дырявых Холмах. Набег был неудачным, вернее, набега вообще не было, становище оказалось пустым, хотя по донесениям лазутчиков там кишмя кишела жизнь. Мрачный, как грозовая туча, сержант Жвалень ехал впереди отряда на огромном коняке огненно-рыжей масти. Чувствуя настроение хозяина, умный зверь поводил лобастой головой из стороны в сторону, прижимал уши и временами коротко взрыкивал, давая понять, что разорвет любого, кто встретится ему на пути.

«Почему нетопыри покинули свои норы? — думал Жвалень. — Просто бросили становище и откочевали в другое место? Хорошо, если так. Но это не так. В самое жаркое время года кочевок у них не бывает. Значит, обнаружили турм на марше, значит, выследили, значит, и сейчас следят, значит…»

Он отъехал в сторону, пропуская мимо себя растянувшуюся колонну. И люди и животные устали после долгого перехода, кое-кто дремал, вцепившись в шерсть коняка. Панцири расстегнуты, ножны с клинками по-походному закинуты за спину. Момент для нападения — лучше не бывает.

— Подтянись! — зычно крикнул Жвалень. — А ну, не спать, каменюку вам в глотку! Пришпоривай!

Скорее, скорее бы миновать это проклятое место, где они как бельмо на глазу и из-за каждого холма в любую минуту может вылететь стая нетопырей.

— Живей! Живей, кому говорю!

Еще год назад сержант Жвалень расхохотался бы в лицо любому, кто вздумал бы пугать его нетопырем. С одним турмом самых бестолковых вояк он взялся бы начисто опустошить все их земли. Но за этот минувший год нетопыри научились воевать.

Очень быстро научились очень хорошо воевать. А после кошмарного поражения на Красном Плато, когда нетопыри объединились с глотами, от них всего можно ожидать.

— Живее! Живее, ребята! — торопил сержант. — К вечеру нужно добраться до болота, если вам дороги ваши шкуры!

Сержант Жвалень был одним из немногих, кому посчастливилось вернуться из кровавой бойни на Красном Плато. А эти болваны в штабе вместо того, чтобы сколотить из спасшихся и закаленных в боях воинов железную когорту, разбросали их по самым отдаленным гарнизонам, где о нетопырях знали только понаслышке. Впрочем (и это было неожиданным для всех), очень скоро нетопыри объявились и здесь. Кроме Жвальня в гарнизоне было еще двое вернувшихся — Выдерга и Хруст. Прошедшие курс обучения в учебной когорте, они были отличными солдатами. Именно они и обнаружили появление нетопырей в округе. Сначала им не поверили, но потом, когда исчезли сразу три дозора, в форте поднялась паника. Тогда сержант Жвалень на свой страх и риск начал готовить турм к вылазке, несмотря на протесты центуриона Охеля, командира гарнизона. Набег обещал быть легким: открыто подобраться к становищу в полдень, когда нетопыри на полчаса впадают в оцепенение, и залить их норы горючей смесью.

Но вышла осечка: норы оказались пустыми…

Лишь к вечеру турм Жвальня благополучно добрался до леса, за которым было болото, а уж за болотом, рукой подать — форт.

Последним въехав под защиту деревьев, сержант почувствовал облегчение. Весь день он ожидал, что вот-вот поднимутся над травой поганые серые рожи, раздастся хлопок духовой трубки, и под лопатку ему вонзится стрела с зазубренным наконечником. Почему-то он был уверен, что панцирь из дубленой кожи глота его не спасет.

На привал расположились на поляне рядом с ручьем, коняков укрыли в овраге, где они в мягкой земле легко могли раскопать личинок и коренья. После принятия пищи сержант Жвалень сам расставил дозорных, потом подошел к устроившимся под деревом Выдерге и Хрусту. При его приближении те вскочили было, но сержант остановил их, сам присел на траву, выжидательно глянул на обоих и спросил:

— Ну, что вы обо всем этот думаете?

— Дрянь дело, — сказал Выдерга и длинно сплюнул.

Хруст пожевал травинку и задумчиво проговорил, словно прочитав мысли сержанта:

— Сдается мне, они не просто так ушли в другое место. В старом становище обычно грязь остается, мусор всякий, черепки битые, а тут нет, ни одной щепки не оставили. Они даже кострище перекопали и дерном заложили…

Сержант кивнул. Только слепой не заметил бы ярко-зеленую заплату дерна на месте кострища посреди вытоптанной площадки.

— Только сделали они все это как-то не так, — продолжал Хруст. — Как-то все слишком. Не неумело, а будто что-то сказать этим хотели…

— Знали они о нас! — сказал Выдерга. — Точно, знали. И не скрывали этого. Мы, дескать, давно знаем о вас, даже прибраться успели.

— А почему не напали? — быстро спросил сержант. — Если они обнаружили нас, почему не напали? Мы же весь день как прыщ на носу…

— Вот это и есть самое паршивое, — сказал Хруст.

— В лесу они нападать не станут, — сказал Выдерга. — Не было такого случая, чтобы они в лесу нападали. В болото тоже не сунутся, значит, остается последний переход от болота до форта, когда мы будем думать, что все уже позади, расслабимся, тут-то они нас и возьмут.

Хруст покачал головой.

— Будь они людьми, они так бы и сделали. Будь они людьми, они не стали бы закладывать кострище дерном. Но они не люди! Нет, я думаю, болото — вот самое опасное место. Там их ждать надо.

Сержант крякнул. Слова Хруста подтвердили самые худшие его опасения.

— Вот что, ребята, — сказал он, вынимая из планшета карту. — Понимаю, что вы чертовски устали, но спать вам сегодня не придется…

Хруст кивнул и переглянулся с Выдергой.

— А мы и коняков не расседлывали, — сказал тот.

Некоторое время, склонившись над картой, они о чем-то шепотом говорили, потом сержант встал, потянулся, громко зевнул и рявкнул на весь лес:

— Отбой, ребята! На рассвете выступаем!

Он подошел к своему месту, лег, подложив под голову седло, и через несколько минут над поляной уже раздавался его похожий на раскаты грома храп, от которого испуганно вздрагивали и прядали чуткими ушами коняки в овраге.

А спустя еще немного времени, когда совсем стемнело и угомонились самые заядлые игроки в кости, две бесшумные тени прокрались между спящими и скользнули в овраг. Ночные цикады, лишь на мгновение умолкнув, опять наполнили лес своим пронзительным стрекотом.