Королева воздуха и тьмы - Клэр Кассандра - Страница 31

Карты в стране фэйри не работают, успела подумать Эмма, но Гораций уже подталкивал ее к воротам, сплетенным из ветвей, а через секунду она уже упала на колени в зеленую траву, а сладкий воздух страны фэйри потек в легкие.

Эмма коснулась медальона. В отличие от медальона Кристины, на нем не было Ангела. На крышке, кажется, когда-то был выгравирован семейный герб Охотников, но потом его стерли. В остальном он был похож на ожерелье Розалесов. Тяжесть на шее была приятной и успокаивающей.

– Конклав снабдил нас сэндвичами, – сообщил Джулиан, роясь в рюкзаке. – На сегодня. Дольше они все равно не проживут. Есть еще сыр, хлеб, сушеное мясо и фрукты. Несколько бутылок воды.

Эмма придвинулась ближе – посмотреть, что он там достает и раскладывает на траве. Джулиан вытащил два серых одеяла, оружие – сверх того, что висело у них на поясе – и сложенную одежду. Когда он ее встряхнул, оказалось, что это простой гладкий лен землистых тонов, весь на петлях и шнурках – никаких тебе молний и пуговиц.

– Одежда фэйри, – сказала Эмма.

– Хорошая идея, – кивнул Джулиан.

Оба костюма состояли из длинной верхней рубахи, штанов со шнуровкой спереди и плотной куртки.

– Нужно переодеться. Пока мы разгуливаем тут в Охотничьей амуниции, мы – мишень.

Эмма взяла комплект поменьше и отправилась переодеваться за деревья. Она пожалела, что не попросила Джулиана помочь, особенно когда пришлось прыгать на одной ноге, одной рукой натягивая брюки, а из другой не выпуская пояс с оружием. Ни разу еще она не чувствовала себя такой уязвимой, но, хотя Джулиан много раз видел ее вообще без одежды, теперь это был неудобно. Она не знала, как этот новый Джулиан, не испытывающий чувств, отреагирует. И была не уверена, что хочет узнать.

Ну, по крайней мере, одежда фэйри была удобной, мягкой, свободной посадки. Вынырнув из зарослей, она постояла немного, щурясь на яркое солнце, и оглянулась в поисках Джулиана.

Он появился с чем-то вроде старого пергамента в руках, его лоб был нахмурен. Штаны он надел, но вот рубахой пренебрег.

Эмма не раз видела Джулиана голым до пояса на пляже, но это было другое… Возможно, потому что теперь она знала, каково это – прикасаться к его бледно-золотым на солнце плечам. Он весь состоял из гладких мышц, кубики на прессе были четко прорисованы. По этой коже она спускалась поцелуями, а он шептал: «Эмма, Эмма…» самым своим нежным голосом, запутавшись пальцами в ее волосах. Сейчас она смотрела на него, как любопытный зевака.

Но остановиться все равно не могла. Было в этом что-то… беззаконное, щиплющее нервы, словно Джулиан был опасным незнакомцем. Она видела его целиком: густые и мягкие темные волосы, завивавшиеся у шеи; изгиб бедра и ключицы, изящно прорисовывавшиеся под кожей; руны, вьющиеся спиралями, по груди и бицепсам. Руна парабатая светилась будто сама. А на запястье узлами была намотана тряпка – все та же, темная, красно-коричневая.

Джулиан оглянулся, увидел Эмму и опустил пергамент, прикрыв повязку на руке.

– Иди сюда, – сказал он, – погляди на карту. – И отвернулся, чтобы взять рубашку. Когда Эмма подошла к нему, он уже успел натянуть ее и скрыть тряпку.

Он протянул ей карту, и она тотчас же обо всем забыла, глядя на пергамент. Джулиан принялся доставать припасы из рюкзака.

На карте была изображена страна фэйри: горы Торн, озера, реки, Благой и Неблагой Дворы. Еще она показывала красную точку, которая слегка подрагивала, будто не была частью носителя.

– Точка – это мы, – пояснил Джулиан, доставая сэндвичи. – Я разобрал карту: на ней видно, где находимся мы по отношению к обоим Дворам. Никакая карта обычного образца тут работать бы не стала. Ландшафт страны фэйри все время меняется, и Неблагой Двор может оказаться где угодно. Но раз мы теперь видим, где мы и где они, остается только двигаться в указанном направлении, и все должно получиться.

Эмма села на траву, взяла бутерброд: сыр, салат и помидор – не самое любимое сочетание, но в целом все равно, особенно когда ты так голоден, что готов сожрать что угодно.

– А что с Джейсом и Клэри? Мы обещали Саймону и Изабель, что поищем их.

– У нас только четыре дня. И сперва нужно найти Черную книгу, а не то Гораций навредит нам.

«А заодно и детям. И Хелен с Алиной. И даже Кристине, потому что она знала нашу тайну и никому не сказала. Да, все это так, Джулиан действует очень разумно. И все-таки можно было бы выглядеть немного больше расстроенным… из-за того, что не можешь отправиться на поиски друзей».

– Но мы же поищем их, когда найдем книгу, да?

– Если на часах Горация еще останется время – почему нет.

– Четыре дня – не так уж много, – сказала Эмма. – Думаешь, этот план вообще может сработать? Или Гораций просто нашел способ от нас избавиться?

– Ну, это довольно непростой способ для этого, – пожал плечами Джулиан, откусывая от сэндвича и глядя задумчиво в даль. – Ему нужна Черная книга, ты сама слышала. Скорее всего, ему плевать, как она попадет к нему в руки, так что нам нужно быть поосторожнее. Но пока она у нас… – он ткнул пальцем в карту. – Смотри, вот Перекресток Брэма.

Точка отхода на самом деле существовала, и Эмме стало немного легче.

– Хотела бы я знать, что он собирается делать с Черной книгой, – пробормотала она.

Возможно, и ничего. Просто хочет отобрать ее у фэйри. С его стороны это будет политический ход, практически переворот. Консул не смогла добыть ее, а он смог: притащит Книгу на следующее заседание Совета и будет гордо ею размахивать.

– Наверняка скажет, что это Зара ее добыла, – Эмма замолчала, пристально глядя на Джулиана. – Ты ешь салат.

– Да? – Сейчас Джулиана интересовала только карта.

– Ты же терпеть не можешь салат! – Сколько раз он специально ел салат на глазах у детей, чтобы подать им хороший пример, а потом, скривившись, жаловался, что листья похожи на хрустящую бумагу. – Всегда терпеть не мог.

– Что, правда? – озадаченно переспросил он и, не дожидаясь ответа, встал, чтобы собрать вещи. – Нам пора. Пойдем днем. Ночью в стране фэйри слишком много всякого… странного.

Это всего лишь салат, сказала себе Эмма. Ничего по-настоящему важного. И все же, беря свой рюкзак, она кусала губы. На одном плече у Джулиана висел арбалет, на другом рюкзак.

Из леса донесся какой-то треск – может быть, ветка сломалась. Эмма обернулась, ладонь легла на рукоять кинжала.

– Ты это слышал?

Джулиан натянул тетиву. Несколько долгих секунд они стояли в боевой готовности, но кругом царила тишина, и никто не вышел к ним из леса. Эмме остро недоставало руны Видения или Слуха.

– Возможно, там ничего и нет, – сказал наконец Джулиан, и хотя Эмма была в курсе, что он не пытается ее успокоить, а просто торопится продолжить путь… все же это звучало очень похоже на прежнего Джулиана.

Они молча ушли прочь с поляны, минуту назад казавшейся такой приветливой и солнечной, а теперь ставшей зловещей и полной теней.

Диана торопилась в дом на Принсуотер-стрит. Прохладный утренний ветер развевал волосы, от адреналина тело звенело, как натянутая струна. Ей не терпелось все рассказать Эмме и Джулиану. Она так долго держала все в себе: уже от одного того, что она открылась Гвину, ощущение было такое, будто она вскрыла себе грудную клетку и показала живое, трепещущее сердце.

Скорее всего, второй раз будет легче. Эмма и Джулиан любят ее, они точно…

Она остановилась так резко, что каблуки скрипнули по брусчатке. Дом на канале с его веселенькими голубыми стенами был окружен кольцом стражи Совета. Нет, на самом деле не Совета. Очень мало кто там был из юных центурионов. Зато у всех были дубовые посохи «бо».

Диана оглянулась. Немногочисленные прохожие торопились по своим делам и на дом не глядели. Интересно, сколько народу вообще знает, что Эмма и Джулс еще в Аликанте? Хотя Инквизитор ведь собирался сделать из них показательный пример. Рано или поздно все узнают.