Выбери любимый жанр

Дорога к другу (Дневники) - Пришвин Михаил Михайлович - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Мое "я" в дневнике должно быть таким же, как и в художественном произведении, то есть глядеться в зеркало вечности, выступать всегда победителем текущего времени.

Хорошо бы научиться писать дневники... новеллами, или в крайнем случае хоть бы сюжетами, или даже намеками на сюжет.

Отвращение к учительству. Хочу не учить, а душевно беседовать, размышлять сообща и догадываться.

Повесть моя зарастает, и я думаю: не больше ли всякой повести эти записи о жизни, как я их веду?

Это "превосходство" я отношу не к таланту своему, а к особой моей вере в жизнь, вере, может быть, простака, в то, что в ж и з н и содержится в с е.

Если бы не эта вера, я бы мог сделаться поэтом и романистом, но эта вера приковала меня исключительно к своим личным переживаниям: я работал по своему дарованию как художник, а по вере и честности - как ученый. Очень возможно, что эти записи в том виде, как они есть, ценней, чем если бы взять их как материал для поэмы: никто не может создать такой поэмы, которая могла бы убедить в ценности жизни человеческой, как эти записи.

ВЕСНА СВЕТА

Это мое счастье - радоваться солнцу

так сильно.

В Москве уже лет тридцать и больше я наблюдаю чудесное время, названное мною весной света, когда первый воробей запоет по-своему в стенной печурке, желоб высунет из себя ледяной язык, и с него закапает, и поперек тротуара побежит первый маленький ручей.

После великих событий нового времени я заметил, что люди много любовнее стали относиться к весне света, и многие даже впервые поняли великую прелесть этого времени. Лет пятьдесят я уже веду пропаганду весны света.

Восемнадцатого января утром было минус 20, а среди дня с крыш капало. Этот день весь с утра до ночи как бы цвел и блестел, как кристалл. Ели, засыпанные снегом, стояли как алебастровые и весь день сменяли цвет от розового до голубого. На небе долго провисал обрывок бледного месяца, внизу же, по горизонту, распределялись цвета. Все в этом первом дне весны света было прекрасно, и мы провели его на охоте.

Не первый увиденный грач весной самое главное, не скворец, а главное - это чтобы нога твоя встретилась с землей: вот как только ступил своей ногой на то место, где показалась земля, - сразу и почувствуешь все, и все весны, какие были у тебя раньше, соединятся, и ты обрадуешься.

Опять над Москвой в солнечных лучах поднимаются дымы, как крем и безе со сбитыми сливками, и чирикают воробьи, весна света, и мимозы на улицах.

День за днем такие сверкают, что и во сне не приснится. Запрыгали девочки на веревочке. Свет в Москве обнимает человека и несет. Дома сверкают на свету и радуются тени: свет и тени - все хорошо!

Вчера весь день - и солнце село, все было в сиянии, все было, как осанна! И весь день по ярко-белому в звездах и голубому ходили мы по земле, как в небесах.

Весной, как бы ни было плохо в природе, какой бы ни был тусклый день, - все равно весь день так не простоит и переменится к лучшему: тебе тут делать нечего, садись в седло, сложи поводья и знай, что приедешь к хорошему. Осенью другое дело, тут все зависит от тебя самого: какое ты запас богатство, как ты его в себе доберег...

Было время - я ездил, ехать мне теперь не нужно: природа сама едет ко мне. Вот она уже нашла меня и в Москве: началась весна света, и в полдень от железных крыш начинается капель и растут февральские сосульки. Каждый год весна приходит по-иному, и я о новой весне уже начинаю делать свои записи. Каждая весна другая, и по-другому записи. Из этих записей вырастают все мои рассказы, новеллы, повести.

До солнца леса оделись инеем, и, когда солнце взошло, некоторые крупные кристаллы инея на деревьях загорелись, и так ярко, что нельзя было отличить от них забытую электрическую лампочку.

Тишина, мороз, свет, аромат мороза и солнца, торжество.

Так до самого апреля оставалась весна света...

В Москве на Москве-реке под мостом в воде целый день вниз головой движутся люди.

Окно с утра непроницаемо-матовое, и по матовому сверху устремляются вниз капельные ручейки, и сквозь них блестит золото наступающего дня весны света.

Пусть же нельзя мне туда, пусть там царствуют. Я знаю, меня там не забудут, и до меня это дойдет, и тоже поднимет, и унесет куда-нибудь.

Вместо февральских метелей стоят мартовские солнечные дни весны света. Я не знаю, что может быть лучше на свете множества людей, залитых солнцем, протекающих где-нибудь через площадь из одной большой улицы в другую.

За окном моим под черной железной планкой балкона привесились четыре большие, тяжелые светящиеся капли и светят мне как посланники весны, и говорят мне по-своему, на понятном только мне языке:

- Мы, посланники этой новой весны, приветствуем тебя, старого посланника своих отцов и дедов, и просим тебя - старого человека: возьми нас и покажи нас людям молодым, рожденным любить этой новой весной.

Милый свет утренний, когда люди все спят, это весеннее, это весеннее! Тут свет один с тобой, он твой близкий, единственный друг, начинает с тобой новое дело...

РАДОСТЬ

Дело жизни, назначение ее - радость.

Л. Н. Толстой

Дневник. 15.IX. 1889 г.

В лесу группа березок чем-то вдруг остановила меня, как будто им надо было мне о чем-то сказать. И когда я остановился и стал думать, что же это было, и, разбираясь, огляделся вокруг, то увидел: белый снег в лесу везде был с синеватым оттенком, холодным и чуждым человеческой жизни, а березки были тоже белые, но в их белом был чуть-чуть желтоватый и даже розовый, теплый оттенок, и вот чем остановили меня березки и что мне они хотели сказать:

- Не горюй, старичок, в синих снегах, - еще будет у нас весна, и мы с тобой вместе раскроемся. Приходи к нам на тягу с ружьем. Придешь?

- Непременно приду! - сказал я березкам.

И зимой в солнечный день весь наполнился радостью, как наполняется соком береза ранней весной.

Зорька нежнее щечки младенца, и в тиши неслышно падает и тукает редко и мерно капля на балконе... Из глубины встает и выходит восхищенный человек с приветствием пролетающей птичке: "Здравствуй, дорогая!" И она ему отвечает.

Она всех приветствует, но понимает приветствие птички только человек восхищенный.

Среди желтой акации затерялось летом деревце ольхи, и теперь вдруг среди желтого отделялось совершенно еще зелеными листьями. Сегодня на ветру эти зеленые листики в одной кучке тесно собрались и, как в кукольном театре, сидят за столом в оживленной беседе, они вместе и пьют, и поют, и целуются, и дерутся.

Вглядишься в них, и, как в театре, очень понравится, и подумаешь: а вообще сколько веселья дано людям на свете, как они хорошо живут.

Радости жизни нельзя навсегда удержать у себя: радость приходит и уходит, как гость. Но этот чудесный гость у хороших людей оставляет после себя благодарность, и ею создается, ею питается продолжение жизни...

Точно, как вчера, погожий день вышел из тумана, а ночь была лунная.

Погода и благодарность - родные: одна родилась в природе, другая - в душе человека. И чувство гармонии в душе человека вышло из благодарности.

И вот в это чудесное утро благодарю за чудесные темнеющие стручки акации с ее маленькими птичками, и нагруженные подарками для белок еловые вершины, и за всякую вещь, переданную человеку от человека: за стол, за табуретку, за пузырек с чернилами и бумагу, на которой пишу.

...Сегодня как после тяжелой болезни произошло преображение мира: солнце и небо, как наводнение радости. И те птички серые, дождевички, в раздумье сидят на столбиках...

В мыслях у людей бывают сомнения, предваряющие утверждение: человек сомневается лично, а к людям приходит уже со своим утверждением. Так точно и в жизни у людей бывают постоянно несчастья, и сильные люди переносят их легко, скрывая от людей, как сомнения.

Но когда после удачи приходит радость, то кажется всегда, что эта радость нашлась не только для себя, а годится для всех. И радостный, счастливый человек бьет в барабан.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы