Дважды в жизни (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 3

Она встала со словами:

— Если тебе так будет лучше, — а потом повела меня в коридор. Мы замолчали, постукивали чемоданы, колеса которых ритмично задевали швы толстого ковра. — Я просто хочу, чтобы твой отдых был идеальным, — оглянувшись, сказала она.

— Знаю, бабуль. Я хочу, чтобы и ты отлично отдохнула.

Она подкинула свою сумочку «JCPenney» выше на плечо, но я собиралась отстаивать свое мнение до конца.

— Это наше первое путешествие в Лондон, — начала она, — и…

— Будет чудесно, не переживай. — Дела в кафе шли неплохо для заведения в маленьком городе, но все это относительно – мы не были сильно богаты. Я не могла представить, сколько она копила на поездку. Я видела разработанный бабушкой план, он был полон музеев, магазинов, шоу, ужинов в разных местах. Мы собирались потратить за две недели больше, чем бабушка тратила за год. – Я уже рада просто тут побывать, — сказала я.

Сэм и Лютер вышли из своего номера: Лютер катил за собой чемодан, Сэм нес сумку на плече. И снова при виде него я ощутила, как в животе что-то перевернулось. Он словно заполнял собой весь коридор. На Сэме была поношенная голубая рубашка в клетку поверх футболки, в которой он был в пабе, но он снял зеленые кроссовки и теперь шел по коридору в носках. Это поражало.

Сэм кивнул, приветствуя меня, и улыбнулся. Я не знала, улыбка сработала или носки – намек на наготу – но по моей спине пробежала дрожь.

Я тут ради музеев и истории.

Я тут ради приключений и нового опыта.

Я тут не ради парней.

Сэм был тут, в четырех, трех, двух метрах от меня. Он перекрыл свет из ряда узких окон. Я едва доставала ему до плеча. Так же ощущала себя луна, кружась по орбите большой планеты?

— Еще раз спасибо, — пробормотала я.

— Шутишь? – он проводил меня взглядом, пока я проходила мимо. – Что угодно ради твоей улыбки.

* * *

Новый номер был таким же, как и старый, кроме важной детали: вида из окна. Бабушка разложила наши вещи, повесила одежду в узком шкафу, выстроила косметику на широкой гранитной стойке. На черно-бежевой поверхности ее румяна и палитры теней выглядели пыльно и блекло.

Через пару минут она уже была в кровати, начала свой ритуал с кремом для ног, установкой будильника и чтением. Но, несмотря на разницу во времени и долгий перелет, во мне гудела энергия. Мы были в Лондоне. Не просто поехали в Санта-Росу или Сан-Франциско. Мы пересекли океан. Я устала, но была в том состоянии, когда не хотелось спать. Я сомневалась, что вообще смогу уснуть. Я знала, что если лягу в кровать, буду копошиться под одеялом, потому что будет то жарко, то холодно.

«Что угодно ради твоей улыбки».

Мне не нравилось это признавать, но бабушка оказалась права: вид был потрясающим. Мне хотелось выскользнуть тенью и все исследовать. Там, за окном, были Темза и Биг Бен, а внизу – ухоженный сад, где было темно, лишь мелькали огоньки и тени. Сад напоминал лабиринт из газонов и деревьев.

— Думаю, я посижу снаружи и почитаю немного, — я схватила книжку и постаралась скрыть, как кипела во мне энергия. – В саду.

Бабушка посмотрела на меня поверх очков, руками ритмично втирая крем.

— Одна? – я кивнула, и она добавила после паузы. – Не покидай отель. И ни с кем не разговаривай.

Я ответила максимально безразлично:

— Не буду.

В бабушкиных глазах читалось настоящее требование: «Не рассказывай о родителях».

Я ответила так же: «Разве я хоть раз так поступала?».

* * *

По закону в Англии я могла спокойно пить алкоголь, и мне отчасти хотелось пробраться в бар отеля, заказать пиво и представить, будто я осталась одна, без присмотра мамы или бабушки, и вдали от веса их прошлого и бремени их ожиданий. Выглядела бы я уверенно и на своем месте… или была бы похожа на подростка, играющего во взрослого? Судя по моим узким джинсам, мешковатой кофте и потрепанных кроссовках, ответ был очевиден.

Я с книгой в руках обошла бар и направилась к широким дверям на первом этаже. Сад манил чистотой и ухоженностью, каждое растение, казалось, нужно было прятать на ночь, защищая от стихии. Желтые огоньки на некотором расстоянии друг от друга, озаряли кругами зеленую траву. Сам город располагался за растениями и кованой оградой, но в воздухе пахло сырой землей и мхом.

Я всю жизнь мечтала отправиться в такое путешествие, быть вдали от дома и тайн, и пока что этот зловещий пустой сад был лучшим событием за день.

— Внизу вид лучше.

Я вздрогнула, пригнулась, как при обстреле, и посмотрела в сторону голоса. Сэм растянулся на подстриженном газоне, руки лежали за головой, ноги – скрещены в лодыжках.

Он снова был в зеленых кедах. Я впервые заметила мелкую дыру на колене джинсов, и там виднелась кожа. Полоску живота было видно у задранного края футболки.

Я прижала ладонь к груди, откуда пыталось вырваться сердце.

— Что ты делаешь на земле?

Его голос был тихим и медленным и напоминал теплый сироп.

— Отдыхаю.

— Разве обычно этим не в кровати занимаются?

Уголки его рта приподнялись.

— В моем номере нет звезд, — объяснил он и кивнул на небо. Он посмотрел на меня, улыбка стала шире. – И сейчас всего девять, а Лютер уже храпит.

От этого я рассмеялась.

— Как и моя бабушка.

Сэм похлопал по траве рядом с ногой и указал наверх.

— Присоединяйся. Ты хоть раз видела звезды?

— Вообще-то в Калифорнии тоже есть звезды.

Он весело рассмеялся, и я насторожилась.

— Но ты видела их из этой точки планеты?

Тут он меня поймал.

— Нет.

— Тогда иди сюда, — тихо и требовательно позвал он.

Я знала, что каждый подросток влюбляется с первого взгляда хотя бы раз десять до восемнадцати лет, за исключением видимо меня. Я не верила в такую химию. Но рядом с Сэмом я ощущала что-то типа влечения с первого взгляда. Не будем перегибать. Я видела его всего три раза, но каждая незначительная реакция – столкновение атомов, происходящее незримо меж двух тел – становилась все сильнее. Я задерживала дыхание, и воздух кружил мне голову, сдавливая горло.

Но указания бабушки – высказанные и нет – звенели в ушах: «Не покидай отель. Будь осторожна. Ни с кем не разговаривай».

Я оглядела вокруг нас высокие ухоженные деревья.

— Этот сад подходит для наблюдения за звездами, лежа на траве? Он кажется немного… — я указала на идеальные скульптуры из самшита и четкие края между газоном и камнем — чопорным.

Сэм посмотрел на меня.

— Что плохого может произойти? Кто-нибудь попросит нас подняться с травы?

Меня потряхивало изнутри, пока я опускалась рядом с ним. Земля была влажной и прохладной под спиной, и холод проникал в мелкие дырки свитера. Я натянула рукава на дрожащие ладони и прижала их к животу.

— Вот так. А теперь посмотри наверх, — он указал на небо, и от этого его плечо задело мое. – Лондон – один из самых загрязненных городов в мире, но посмотри на это. Орион. А там? Юпитер.

— Не вижу.

— Знаю, — прошептал он. – Потому что твои глаза все еще внутри, смотрят из окна. Вытаскивай их сюда, где темно. Тут кусты закрывают свет отеля, фонарей… даже «Лондонского глаза».

От Сэма исходило тепло и надежность, и невозможно было думать о чем-то, помимо него. Такая близость мне напомнила детские ощущения, когда круизный лайнер входил в бухту в Сан-Диего. Тогда мне казалось ненормальным то, как большой корабль мог вообще так легко передвигаться.

— Что ты читаешь? – спросил он, указав на позабытую мной книгу, оставленную на траве.

— О, это… просто биография, — я накрыла книгу рукой, притворившись, что стряхиваю пыль, но на самом деле я прятала обложку.

— Да? Чья?

— Риты Хейворс? – я не знала, почему ответила вопросительно. Сэм не казался мне тем, кто осудил бы мой выбор книги или одержимость всем, что было связано с Голливудом, но биография была такой яркой, что я невольно ощущала свое излишнее любопытство.