Добро из зла (СИ) - "Терран" - Страница 72

"Ну, это просто значит, что придется добраться своим ходом" — пожала она плечами и вышла на улицу, на ходу переключая праховое лезвие на желтое. Не то, чтобы это было ей необходимо — она использовала "стихийные" лезвия, выплавленные из стали и Праха, лишь для того, чтобы использовать часть сил Девы без опасности раскрыть себя. В свое время, еще в Биконе, она немало повеселилась, выслушивая советы бросить это гиблое дело — ведь с каждым использованием стихийного эффекта, Прах понемногу вымылся из сплава, что сказывалось на прочности самым пагубным образом: в один, обязательно неподходящий, момент она рисковала остаться со сломанным лезвием в руках. Вновь ухмыльнувшись, припомнив идиотов, что пытались учить ее (ее!) сражаться, она сняла с пояса белую костяную маску и спрятала под ней лицо — ей не требовалось скрывать свою личность, но вот холодную сирень Весенней Девы нужно было держать в секрете.

Довольно оглядев деловитую суету племени, готовящегося драться или бежать, Рейвен одобрительно кивнула и, обнажив клинок, взмыла в воздух на потоках плотного воздуха. Развернувшись в полете, она стрелой понеслась к посту "четвертого", едва не задевая животом верхушки деревьев. Тех десятков минут, что потребуются ей на дорогу туда и обратно, а также оценку ситуации, ее людям сполна хватит, чтобы не спеша собраться и быть готовыми к побегу к ее возвращению.

Если Охотники оказались здесь случайно, в погоне за Гримм, то они просто затаятся, пока незваные гости не свалят, если нет… что ж, Мистраль не развалится, лишившись пяти Охотников, а у племени будет время сбежать, даже не используя козырную карту — телепортацию.

Она успела к развязке. Спустившись на ветку дерева рядом с позицией "Четвертого", Рейвен успела увидеть последние секунды боя, со всем возможным вниманием оценив предполагаемых противников. Вот рыжая девушка ударом молота в живот запустила Беовульфа в полет, будто играла в гольф и, приложив ладонь козырьком ко лбу, внимательно проследила за его падением. Вот Пирра Никос (что она делает здесь?! Она должна быть в Вейл!) метнула щит, прошивший насквозь молодого пикирующего Невермора, взмахнула рукой — и стальной снаряд обрушился вниз, обезглавив Урсу, сдерживаемую третьим членом команды — светловолосым пареньком с щитом и мечом. Два последних члена команды вдвоем разбирались с последним монстром — черноволосый парень мельтешил перед самым носом Старшего Беовульфа, заставляя тварь бессильно рычать в попытке поймать верткую цель, а последний, невидимый с позиции Рейвен член команды поливал его огнем из крупнокалиберной винтовки. Каждый снаряд оставлял в теле твари неглубокую рану, но темно-багровая вязкая жидкость, заменяющая Гримм кровь, уже успела покрыть его с ног до головы.

Наконец, цель снайпера споткнулась и рухнула на землю, обескровленная, вяло зашевелилась, пытаясь встать… и замерла навеки, рассыпаясь пеплом, когда стрелок с филигранной точностью уложил три пули в одно и тоже место — затылок.

Непохоже было, что эти дети здесь по ее душу, но чтобы убедиться, Рейвен решила досмотреть представление до конца. В правильности этого решения она убедилась в тот же миг, когда к радостно галдящим Охотникам присоединилась снайпер.

Ее прошлое будто сговорилось — восемнадцать лет оно выжидало нужный момент, усыпляя ее бдительность, создавая иллюзию того, что она смогла оставить позади Бикон и все, что с ним связано, а сейчас решило, что пришло время нанести удар. Брат, Тейянг… а теперь вот — дочь ее лучшей подруги и бывшего мужа.

Она никогда не встречала Руби Роуз, но узнала ее с первого взгляда. Если Янг, которую она иногда навещала, наблюдая издалека, была похожа одновременно и на нее, и на отца, то Руби будто была реинкарнацией матери. Все в ней было таким же, как у Саммер: лицо, фигура, цвет волос и глаз, но самое главное — улыбка, открытая и невинная. Когда-то Рейвен из-за этой улыбки считала Саммер дурочкой и только после поняла — свет и надежда, которые жили в ней, были следствием не глупости, но подлинной доброты, мифического зверя, существование которого, как она раньше думала, возможно было только в сказках.

Она все еще была глупой — но по другой причине. И слабой — раз уж позволила себе умереть.

"Она здесь затем же, зачем и ее отец".

Что ж, всего этого было более, чем достаточно, чтобы принять решение.

Она шагнула с ветки прямо в пустоту… и пошла дальше, будто по твердой земле, опираясь на спрессованный воздух. Беззаботные идиоты заметили ее только когда она преодолела половину пути, нацелив на незнакомку стволы винтовок, пистолетов-пулеметов и… что это, гранатомет?

Той, кто сообразила первой, разумеется, была "маленькая Саммер" — наверное, узнала ее по старым фотографиям, которые Тейянг или Кроу наверняка сохранили. Заполошно замахав руками, она заставила свою команду опустить оружие.

— Эээ… привет? — неуверенно помахала она, когда Рейвен приблизилась достаточно, чтобы не нужно было кричать.

— Вы здесь, чтобы найти Янг.

Рейвен не спрашивала — она утверждала. Тратить на этот разговор больше времени, чем это было совершенно необходимо, Дева не собиралась.

— Точно! — закивала Руби. — Ты отведешь нас к ней? Пожалуйста!

— С одним условием, — кивнула Рейвен, даже не подумав останавливать их от этого. Если они достаточно глупы, чтобы влезть в войну бессмертных — их дело. — Вы расскажете мне, откуда узнали, где меня искать.

— Ну… я подслушала папу. А еще — нам рассказал профессор Озпин!

Что-то внутри нее дрогнуло, когда она услышала ненавистное имя. Он знал, где ее найти — все это время?! Они переехали на это место буквально за два дня до его смерти!

— Хорошо, — процедила Рейвен сквозь зубы и взмахнула клинком, открывая портал — прямо там, в воздухе, не трудясь спустится на землю. Они Охотники — допрыгнут как-нибудь.

Прежде, чем уйти, она в последний раз посмотрела в глаза дочери своей лучшей подруги и тихо предупредила:

— Бесплатный совет, в память о твоей матери — бойся директора Озпина. На этой войне есть лишь трупы и бессмертные. Если ты не принадлежишь к последним — то очень скоро станешь первым.

Она не стала слушать ответа, не оглянулась на окрик: "Стой! Разве ты не хочешь пойти с нами? Она твоя дочь!!!", и не замедлила скорость, щуря слезящиеся глаза от шквального ветра, бьющего в лицо. Женщина могла бы активировать ауру, чтобы защитить лицо, но зачем, когда физическая боль и чувство скорости так замечательно маскируют боль совершенно иного толка?

"Она хотя бы спросила… — билось в ее голове. — А он даже не попробовал. Будто не сомневался в ответе, будто все уже решил сам. И даже не спросил, почему я ушла — будто ему все равно".

— Рейвен? — бросилась к ней Вернал, едва Дева приземлилась в лагере. — Что случилось?

— Собирайтесь, — прохрипела она, отвернувшись от обеспокоенной ученицы и направившись в свой домик. — Это место больше не безопасно. Не торопитесь — берите все, что может понадобиться на новом месте, в этом году мы отправимся на летнее стойбище раньше времени.

— Но… — донесся ей вдогонку тихий голос ученицы. — Ты в порядке?

Замерев на мгновение в дверном проеме, Рейвен глубоко вздохнула и, не оборачиваясь, глухо ответила:

— Выполняй приказы, Вернал, и не задавай тупых вопросов — я всегда в порядке. Мы уходим.

Когда за окном бушует метель, когда за мутным дешевым стеклом не видно ничего, кроме колючей ледяной взвеси — самое время подумать о жизни. Прижавшись спиной к натопленной дровяной печке и закутавшись в теплый плед — это время для того, чтобы оглянуться назад и посмотреть на пройденный путь, перебрать, одну за другой, цепочку событий и выборов, которые привели тебя к текущему моменту. Это время решать, была ли ты права или ошибалась, вспомнить тех, кого любила и ненавидела, кого предала и кем была предана. Это время баюкать на коленях старый потрепанный фотоальбом, украденный из собственного дома после побега, и так с тех пор ни разу и не открытый, чуть дрожащими пальцами касаться кожаной обложки. Это время взглянуть в глаза своим страхам, принять старую боль… или сбежать от них снова.