Избранная 147/2 (СИ) - "Китра-Л" - Страница 82

Иногда я проверяла, что происходит в свете золотистых трещин. Не ради чего-то конкретного. Но это казалось чем-то нормальным, как заглядывать на страничку новой девушки своего бывшего или бывшей девушки своего нового парня.

Сегодня я увидела в нем Врага.

Счастливым он не выглядел.

Алиса о чем-то непрерывно болтала, жадно борясь за внимание мужчины. Тот как будто ее не слушал. Подперев кулаком подбородок, Тинхе крутил в руках какую-то железячку. Шпильку, как я разглядела чуть позже.

Внезапно он отклонился назад на спинку кресла. Алиса встрепенулась, радуясь внезапному интересу.

— В твоем мире есть понятие любви? — спросил Враг. — Нет, не в этом. В том, где ты жила. На Земле.

— Конечно, — осторожно ответила девушка. — Почему спрашиваешь?

— В Лэйтарии его не было. Представляешь? До появления первого присоединенного мира у нас не существовало слова «любовь».

Девушка вздрогнула. Глаза полные опасений уставились на собеседника.

— В первый раз мы не придали этому значения, — он перекинул шпильку из одной руки в другую. — Но чем больше миров входило в Золотую ось, тем больше мы убеждались, что это слово имеет широкое распространение. Мы стали выяснять его значение. Лучшие умы бились над этим вопросом десятки лет. Они пытались выяснить, существует ли в нашем языке аналог этого слова. Существует ли это чувство. И знаешь, что?

Алиса покачала головой.

— Нет. В нашем языке такого слова не было. Но оно нам понравилось, — мужчина провел острием шпильки по коже черной перчатки. — Мы стали его использовать. Вполне типично для нашего рода. И все же, испытывать его мы не могли. Но научились очень хорошо имитировать.

— Не могли, — повторила девушка. И голос ее дрожал. — В прошедшем времени?

Тинхе задумчиво постучал шпилькой по подлокотнику.

— В прошедшем, — согласился он. — Вполне возможно. Полагаю, Дробь была первой лэйтаркой, которая по-настоящему могла испытать это чувство. — Алиса резко поднялась с дивана и направилась к буфету. Враг встал следом. Ловко засуну шпильку в карман, задумчиво добавил: — А в Лэйтарии появился бы первый лэйтарец, которого действительно любили.

Я насупилась. Ага, трижды бы любили. Обломали меня с прекрасным светлым чувством!

— Что за абсурдные разговоры? — резко отозвалась Алиса, продолжая стоять к мужчине спиной. — У истории нет сослагательного наклонения. Лорды думают о настоящем. Странники — о будущем. О прошлом размышляют лишь лэй.

— И то верно.

Враг повернулся, и я смогла разглядеть его лицо. Абсолютно пустое. Без единой эмоции. Где все растерял-то?

Глаза-антрациты сузились.

Я отдернула руку от зеркала, прерывая связь.

Никаких посторонних контактов! Лучше бы Врагу не знать, что Центр жив, здравствует и готовится к пополнению.

Не успела я пройти и шагу, как загорелась новой безумной мыслью.

Нужное зеркало отыскалось не сразу. Мир Центра реагировал на мои желания не всегда. Или же я сама не всегда понимала, чего хочу. Я спрашивала Атроса, что же дальше? Что делать Избранной, после того, как она исполнит свою миссию? Он опять заговорил на лэйтарский манер. Мол, я свободна в своем выборе. Могу заняться саморазвитием и поискать себя. Спасибо, нашла. В отражении каждого черного зеркала с золотыми молниями.

Конечно, домой на Землю меня никто не стремился отправлять. Даже с вернувшейся силой Атроса, провернуть он это дело не мог. Хотя отметил, что на просторах миров водятся разные интересные артефакты.

Бархатная шторка распахнулась.

Привет, пятая!

Я мазнула пальцем по зеркальной поверхности. Та выглядела странно. Блестела золотом, как и другие зараженные миры, но чернота смотрелась иначе. Она не расползалась полностью по зеркалу. Подобно островкам в море она кучковалась чернильными пятнами.

Устав гонять ее по магической плоскости, я занялась делом.

Прошло несколько мгновений, прежде чем зеркало пошло привычной рябью, открывающей вид мира. Пятнистая чернота сменилась цветным фоном. Изображение стало четче.

В прямоугольном зеркале появился чердак. Стены и потолок, обитые изгнившим деревом. Было слышно, как сквозь оконные щели задувает сквозняк. Прикрывая одной рукой тлеющую лучину, кудрявая шатенка плела Ловца снов. Рядом, за тяжелым дубовым столом, сидела камер-лэй из Цветочной Цитадели — я-то гадала, куда она делась! Камер-лэй качала ногой в такт насвистываемой мелодии, внимательно изучая толстый талмуд с живописными картинками.

Умница, камер-лэй, скользнула в портал, пока мы с Врагом отвлекали стражу. И ведь сыграла по-честному. Отправилась к Избранной, чтобы предупредить об опасном вторжении.

Я ненадолго залюбовалась увиденным. Маленькая идиллия двух попаданок дарила надежду, что все у этих двоих будет хорошо. И если пятая не получит весь груз обещанной награды, то по крайней мере проживет неплохую жизнь. Лучше той, что ждала ее на пути в провинции Лэйтарии.

Я задернула шторы.

Вот что значат черные пятна? Бывшая рабыня каким-то образом смогла повлиять на мир? Или это реакция на мое появление в том мире?

Я пошла дальше.

Черт, может и остальных проверить? Враг заразил миры. Но в тот день, когда я посетила Лэйтарию, аукцион Избранных еще не начался. Эмиссары не разобрали своих будущих жертв и не уничтожили их суть.

Я поспешила к ближайшему зеркалу.

Мир Блонди.

Не церемонясь, я отдернула бархат, едва не срывая ткань с гардины.

Любопытство грызло изнутри.

Золотая рябь побежала по зеркалу, открывая вид на торжественный зал дворца. Резные колонны подпирал расписной потолок. Со стен свисали праздничные ленты и флаги союзных королевств. Я помнила этот момент. Иногда я следила за тем, как девочки работают со своими мирами и решают будущие проблемы. Мир Блонди отличался особой роскошью и духом девятнадцатого века, с благородными джентльменами, романтизмом и особым кодексом чести.

На возвышении стоял монах в черных одеяниях и рассказывал о награде.

— Та, что с честью и достоинством истинной носительницы Лль’йор пройдет все испытания, займет почетное место по левую руку от наследного принца великой страны Ноавир, в качестве его супруги. Остальные же кандидатки, не столь удачливые в своем умении проявлять силу Лль’йор, будут удостоены королевской награды в размере двухсот полновесных золотых. А также им будет позволено прикоснуться к великому артефакту, сохранившему на себе дыхание прекраснейшей из богинь Светлой половины Яассы, что укажет девам Лль’йор на их истинную любовь.

На этом моменте я всегда задавалась вопросом: зачем дюжине девиц вкладывать все силы на борьбу за принца, если проигрыш обещает истинную любовь и деньги? Судя по тому, что я знала от Блонди, борьба за место невесты шла нешуточная.

Монах продолжал:

— Первое испытание вы прошли, когда миновали врата Завесы.

Блонди стояла среди дюжины разносортных девиц и умудрялась выделяться. Ее подбородок был вздернут высоко вверх, руки скрещены на груди. Каждый изгиб тела, взмах ресниц, ритм дыхания, выражал ее недовольство происходящим. Другие кандидатки, теснившие ее назад, могли похвастаться роскошными нарядами, дорогими украшениями, безупречными манерами и родовитым происхождением. Судя по изящным диадемам и тонким ободкам, многие из них имели громкие титулы и благородную кровь. Но ни одна из присутствующих девушек и близко не дотягивала до Блонди, преисполненной величественной гордости, в своем розовом спортивном костюме, кроссовках и повязкой со стразами.

Бубнеж монаха подходил к концу:

— Кандидатки могут отправляться по своим комнатам. Испытания продолжатся завтра.

Девушки заметно расслабились.

— Одну минутку, — из ложи титулованных заморских гостей показался человек. Возмутитель спокойствия прятался за маской. Его костюм состоял из белых просторных одеяний, что могли бы показаться простыми, если бы не россыпь мелких брильянтов на груди и манжетах.

Я напрягала память, но вспомнить этого типа не смогла.