Избранная 147/2 (СИ) - "Китра-Л" - Страница 21

Пока Атрос жив и здравствует — мы под защитой.

Пустые глаза встретились со мной взглядом, когда я неловко попыталась заслонить колыбель.

— Хотя, что ты можешь об этом знать, надоедливая Дробь без предназначения?

Давно он не поднимал этой темы вслух. Это висело в воздухе, читалось между строк и оседало горьким осадком после поучительных слов, но не озвучивалось. Не так. Не напрямую.

— Пока магия в коконе — она не активна, — я не сдавалась. Я больше не была уверена в свое правоте, но не сдавалась. Возражение вырвалось на автомате. Из принципа не уступить Клоду. Он все равно победит и сделает так, как хочет, но я хотя бы его немного достану. — Пока она в запечатанном виде, пока не нашла носителя, она безвредна. Она как… как…

— Как чума в пробирке? — подсказала статуя.

— Я не это имела в виду. Разве мы не можем вернуть ее туда, откуда забрали? Или просто не трогать. Если мы сравниваем Золотую Ось с болезнью, то Лёша прав, предлагая провести исследование и найти лечение.

Клод издал странный звук, очень похожий на отчаянье вперемешку с болью.

— Атрос говорит, что ты Избранная, — возвел он глаза к потолку, взывая то ли к более сильному божеству, то ли к сверкающим сталактитам. — Он убежден, что твое существование не ошибка, и я должен обучать тебя. Должен поверить, что ты не сторонница Врага. И все же, при каждой удобной возможности, ты пытаешься убедить меня в обратном.

— Каким образом? Тем, что встала на защиту того, кто не в силах сопротивляться?

И где-то в этот момент я перешла черту. Нажала на ту кнопку, что подала сигнал к действию.

Сильные пальцы обхватили мое запястье в жесткой хватке. Слишком быстро, чтобы заметить. Слишком быстро, чтобы увернуться. Сквозь плотный материал платья, меня обжег холод железной руки. Как будто на мне защелкнулись оковы или бездушная машина сдавила тиски.

Я не успела подумать, что это конец. Клод развернулся, дергая меня за собой.

— Пожалуй, тебе стоит это увидеть.

Лёша вскинулся, испуганно распахивая глаза.

— Клод! Не надо!

— Она должна знать. Может тогда перестанет бросаться словами и руководствоваться кустарной моралью.

— Это ничего не изменит, — бросился наперерез ему парень. Клод выставил свободную руку вперед в предупреждающем знаке. Лёша остановился напротив нее в нескольких сантиметрах. Растерянный взгляд застыл на мне. — Это их только напугает.

— Они должны бояться, — отрезал мой пленитель. — Не стоило превращать это в игру. На кону не только их собственные жизни. Слабость одной может оказаться провалом для всех.

Я ждала, что Лёша возразит, но бог магических яслей молчал. Больше не встречая сопротивления, Клод двинулся вперед, таща меня за собой. В дальнем конце пещеры проявился незаметный, узкий лаз.

«Зато я спасла жизнь смертельно опасной магии, — поздравила себя я мысленно. — Интересно, спасет ли теперь кто-нибудь меня? Где там отважный принц, что положен каждой Избранной?»

Целый лабиринт туннелей тянулся под землей, через гряды гор в бесконечно сплетенном клубке. Клод прекрасно ориентировался в сумрачных коридорах, безошибочно выбирая направление на каждом перекрестке. Я же, перестала считать повороты направо и налево, после того как кончились загнутые пальцы. Если грозному богу вздумается бросить меня здесь, воспрепятствовать ему я не смогла бы. Пришло бы смириться с тем, что я больше никогда не увижу солнечного света (или той иллюминации, что создает нам Атрос вместо него), и до конца жизни питаться мхом на склизких стенах и грибами-паразитами.

«Останутся синяки», — констатировала я. Грубый металл не имел ничего общего с обычной рукой человека и был беспощаден к хрупким костям и изнеженной коже.

За очередным проходом показалась дверь. Обычная тяжеловесная махина из цельного дерева, не в пример тем створкам из спрессованных стружек, что по нелепости называют дверьми в моем родном мире. Впрочем, тяжелых засовов и амбарных замков к этому не прилагалось. Если за дверью пряталась комната Клода, запирать ее он не видел смысла. А зачем? Атросу подвластно все пространство, Лёша не конкурент, и ни одна Избранная не прошла бы вязь коридоров и лестниц, даже будь у нее карта, навигатор и путеводная нить Ариадны.

Клод толкнул дверь и та с легкостью поддалась. Толстенные петли заскрипели, открывая вход в чистую и сухую комнату, без признаков сырости подземных коридоров.

— Вот, смотри, — мужчина швырнул меня к столу. Я больно ударилась запястьем, врезавшись в столешницу. Едва не расквасив нос, уткнулась в кожаную обложку массивного фолианта.

Эта была единственная книга на столе. Она была здесь не просто так. Ее не достали случайно. Не забыли убрать. Это было ее место. Закладки, загнутые страницы и истрепавшийся переплет, все говорило о том, что ее открывали часто, изучая дотошно каждый абзац.

— Семьдесят четыре, — гласила надпись, поблескивая розовой (!) краской. Я вспомнила слова человека из зеркала. — Вы даете нашим выпускам кодовые имена?

Клод обошел стол и, встав напротив меня, скрестил руки.

— Это не название выпуска, — сказал он. — Открывай.

Я поспешила выполнить указание.

Плотный лист бумаги поддался не сразу. Отчего-то мои руки дрожали. Книга открылась, и первое что попалось на глаза — очередной рисунок, схожий с тем, что я видела в папке, принесенной Клодом.

Рисунок девушки.

Невысокая брюнетка безучастно смотрела в пространство перед собой. Скорее миловидная, чем красивая. Не столько холодная, сколь сдержанная. Сложно описать характер человека по одной лишь картинке, но отчего-то незнакомка казалась умной и задорной девушкой. Наверняка она оставила в своем мире много хороших друзей и подруг. Ее любили. По ней скучали.

На кофейном передничке виднелся желтый значок с цифрой 74.

— Алиса Орлова, — прочла я вслух. Клод о ней говорил Лёше? — Кто она такая?

По глянцевому металлу прошла черная рябь.

— Это было давно. Хотя понятие времени в Центре отлично от общепринятого. Сто сорок семь — это, то число, что выбрал Атрос. Когда подопечный его расе мир был уничтожен, а его соплеменники погибли, он оказался заточен здесь. Без возможности выбраться или же позвать на помощь. Боги становятся бессильными, когда люди о них забывают. Впрочем, это к делу не относится, — спохватился он. — Речь не об Атросе, а обо мне. Я был беспечен. Я посчитал это хорошим знаком. Думал, мы движемся в правильном направлении. За долгие годы, мы, наконец, продвинулись вперед. Бог стерильного мира смог вытащить сто сорок восемь, а не сто сорок семь спасительниц. Сам же Атрос видел в этом дурной знак. Его природа подвластна ритуалам и обрядом. Любое нарушение воспринималось предзнаменованием злого рока.

Две девушки пришли одновременно. В середине изъятия. Когда привычная суматоха прошла и Ле'ахеш'иарс'ту принялся подбивать отчет, выяснилось, что девушек с номером семьдесят четыре — две. Никак между собой не связанные, друг другу ничем не обязанные.

Чтобы девушек не путать, одну прозвали Дублем.

— 17 —

— Алиса была… лучшей.

Ее имя он произнес мягко, с оттенком застарелой скорби, но без привычного металла. Неожиданно я задалась вопросом, а знал ли Клод наши имена?

— Ее ждала великая судьба в чудесном мире. Захватывающие приключения, полеты на драконах, экскурсии в гномьи катакомбы, посольские миссии в подводный мир, верные друзья, чистая любовь, корона Императрицы и возрождение магии, — он поправил горловину балахона, словно ему стало душно или перестало хватать воздуха. — Схватывала все на лету. Заканчивала занятия и спешила помочь остальным. Должно быть, она чувствовала себе неуютно из-за того что делит с кем-то одно место. Оттого старалась вырваться вперед. Узнать больше. Прыгнуть дальше. Преуспеть во всем. Благодаря ей ввелась практика преподавания опытных Избранных. Это разгрузило меня и позволило охватить более широкий спектр умений. Ее выпуск должен быть стать прорывом. Прогнозировался стопроцентный успех, — мужчина поднял взгляд с цветной иллюстрации. В бронзовых глазах отразился искусственный свет подземелья. — Они все погибли, Дробь. Все до одной. Каждый из миров, куда они прибыли, оказался зараженным. Я видел, как умирала каждая из них. Я до мельчайших подробностей помню их смерти.