По ту сторону игры (СИ) - Башибузук Александр - Страница 15

Но безуспешно, облицованная каменной плиткой с истертыми узорами стена за троном, оказалась глухой. Правда, на ней все-таки просматривались едва заметные очертания высокой и узкой двери. Но открываться она наотрез отказалась. Дерганье за прикрепленные к стене ржавые держалки для факелов тоже не дало результатов. Никаких скрытых рычагов так же не нашлось.

Поиски выхода неуклонно заходили в тупик. К счастью, нехватка воздуха нам не грозила, откуда-то сквозил довольно сильный ветерок. А кое-какая провизия и питье в сумах давали некоторый шанс не ослабнуть от жажды и голода. В ближайшие сутки, а вот потом придется совсем туго.

— Хуеблядская пещера… — адмирал зло выругался. — Не торчать же нам здесь вечно?

— Сейчас… — я сосредоточился и поочередно стал нажимать на плитки. Нет, ну а как? Все должно быть согласно классики жанра. — Не ссы, адмирал, сейчас щелкнет…

Но не щелкнуло. Ни сейчас, ни позже, хотя я старался битый час. Мы уже начали отчаиваться, как меня осенила простая догадка.

— Черт! По идее, у толстяка должен быть какой-нибудь ключ…

Повторное перлюстрирование имущества Балдога никаких ключей не выявило, но тут я обратил внимание на свисток. На удачу дунул в него, раздалась звонкая пронзительная трель, после чего стена дрогнула и в ней стала открываться дверь.

— Учись, мореман… — я обнажил рапиру и шагнул в узенький коридор. Где на полу хорошо просматривались чьи-то свежие следы, четко отпечатавшиеся на толстом слое пыли.

И почти сразу же услышал тот же голос, но уже не матерящийся, а заунывно тянувший жалобную песенку на немецком языке.

Несколько шагов по коридору, и мы оказались в небольшой глухой комнате абсолютно без мебели, если не считать за таковую юную девицу, сидевшую на полу прислонившись спиной к стене. Согласно появившейся над ней пиктограмме, дева именовалась Санторина, и принадлежала к классу лесных воительниц.

В отличие от нас, лесная воительница успела раскачаться аж до пятнадцатого уровня. И была экипирована гораздо серьезней. Рядом с ней на полу валялась глефа с длинными хищными лезвиями, а на коленях лежал длинный полуторный тонкий меч, чем-то смахивающий на японскую катану. Длинный кинжал, камзол с кольчужными вставками, перчатки с крагами почти до локтя, узкие лосины и высокие замшевые сапоги-ботфорты завершали экипировку.

То, что найденная девица происходит из того же народа дану, что и мы с Азазеллой, я понял по выскочившему сообщению.

— Вы встретились с последним своим сородичем на необъятных просторах Пандориума. Второй этап задания: «Величие предков», выполнен. Получена возможность временного союза с родичами по крови. Награда: очки опыта: 250 (1150/1400). Ко всем параметрам расовых способностей добавлен бонус: +1.

Поглощенная сама собой воительница вдруг подняла голову, уставилась на нас, после секундного промедления испустила радостный визг, подскочила и в прыжке повисла на шее у Петровича.

— Майн гот! Вы пришли за мной, пришли… — заливаясь слезами лепетала воительница по-немецки. — Я так счастлива, господи, я так счастлива. Уже думала никогда не выберусь из этого проклятого подземелья…

— Ну хватит, хватит, моя милая… — успокаивающе зашептал ей в остроконечное ушко Петрович, уверенно перемещая свою ладонь на изящно очерченную выпуклую ягодицу Санторины. — Все будет хорошо…

— Вы русские, да?.. — все еще всхлипывая, воительница перешла на русский язык. — Я немка, но очень люблю русских. Вы… вы такие… сильные, настоящие…

Говорила она по-нашему бегло, почти без акцента.

Я слегка озадачился. Надо же, немку в напарники принесло. И по-русски шпарит и даже русских любит. Хотя, ни в первом, ни в последнем, ничего удивительного нет. Локация наша общеевропейская, тут кого хочешь можно встретить. В ее любви к русским тоже ничего странного. Когда в Европе полыхнул Джихад, его усмирял как раз российский экспедиционный контингент. Не только, конечно, но россияне сыграли едва ли не главную роль. Так что, хлебнувшие досыта лиха толерастии европейцы, быстро воспылали горячей признательностью к освободителям. Естественно не все, но в подавляющем большинстве.

Санторина наконец оторвалась от ведьмы, отступила на шаг и присела в книксене.

— Дамы, позвольте представиться. Я Санта Меркель, немка, живу в Берлине. Лейтенант Бундесвера, мне двадцать восемь лет, уверенная бисексуалка. В игре — Санторина, родом из народа дану, лесная воительница. Очень рада с вами встретиться.

Пришлось в очередной раз охренеть. Кто, мать твою, Ангелу? Хрен с ним, тем бундесвером, к нему я отношусь весьма неплохо еще с того времени, когда он был нашим вероятным противником. И еще больше зауважал, когда они, одни из немногих в Западной Европе, оказали реальный отпор джихадистам. К тому же, военная в команде гораздо предпочтительней, к примеру, какой-нибудь визажистки или… как его там… коуча, мать его ети. Но бисексуалка? Еще и уверенная? И открыто об этот заявляет? Сука, куда мир катится. Хотя, чего уж там, давно скатился, если даже у нас эта зараза цветет махровым цветом при полном попустительстве властей. Ладно, проехали. Совсем старым стал, разворчался как базарная баба. Бля, что ты творишь, адмирал…

Петрович ответил немке таким же реверансом. Еще более манерным.

— Александра Петровна Сидорова, русская, из Владивостока… — тут адмирал слегка запнулся. — М-м-м… искусствовед… И да, я слегка постарше, но одной с тобой крови, милочка. В игре — лесная ведьма Азазелла. Тоже данка.

И грозно глянул на меня: мол, не выдавай.

Я про себя сплюнул. Вот же сука… Но да, он прав, выдавать себя пока нельзя.

Раскланиваться не стал, сухо кивнул и выдавил из себя.

— Иванна Ивановна Иванова. Педагог. В игре — Пульхерия, охотница. Вы того… заканчивайте с любезностями, надо выход искать.

— Да, да… — встрепенулась Санторина и шагнула к двери. — Уйдем из этого мерзкого места.

— Назад хода уже нет, — лаконично заметил я.

— И вперед — тоже, комната глухая… — растерянно оглянулась немка — И что же теперь…

— А как ты сюда попала?

Санторина покраснела и принялась сбивчиво объясняться.

— Взяла задание у знахарки на прялку… Подумала, что хватит уровня пройти на пролом… Но далеко не прошла, вляпалась в ловушку, а та меня… — воительница опять пустила слезу, — телепортировала сюда… у-у-у… Потом выяснилось, что главный искин сошел с ума, выйти из Пандориума теперь нельзя, заколоться, чтобы возродится в другом месте, тоже… Грюне шайзе!!! Зачем я вообще начала эту дурацкую игру-у-у…

Неожиданно я заметил, что маркер выносливости у Санты почти совсем на нуле. Жизненный показатель тоже стал сокращаться. Да и сама она выглядела осунувшейся и сильно уставшей.

— Сколько ты здесь сидишь?

— Трое суток…

— И все это время ничего не ела, так?

— Угу… и не почти не пила…

— Держи… — я передал ей кусок жареного мяса и флягу.

— Данке, фрау Иванна… — немка тут же влепила мне пылкий поцелуй прямо в губы.

Петровичу, будто шило в задницу воткнули, настолько свирепо и ревниво он глянул. А меня… меня словно током прошибло… Поцелуй оказался настолько сладким, что… простите… в общем, внизу живота разгорелся настоящий пожар, а соски… тьфу ты… короче, вы поняли… Был бы хер — он бы встал.

Правда, я сразу себя угомонил: лесбиянить не собираюсь, хоть режь. Вот когда елду верну, то есть опять стану мужиком, тогда и насажу на копье германку. И похрену на этого престарелого ловеласа Петровича. Моя будет деваха. Экая сладкая цыпочка…

Пока Санторина восполняла силы, я обследовал каждый сантиметр комнаты, но никакого прохода так и не нашел. Потом вспомнил про свисток и еще раз дунул в него.

Раздалось шипение, часть стены медленно сползла вниз, открывая проход. И немедленно закрылась, после того как мы прошли в еще одно помещение, на первый взгляд очень похожее на женскую спальню или будуар.

По центру комнаты стояла большущая кровать с шелковым узорчатым балдахином, вокруг нее покрытая изящной резьбой элегантная мебель: туалетный столик с разбитым зеркалом, всякие пуфики, тумбочки и несколько шкафов для одежды.