Доктор 5 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 66

Ербол с запозданием сообразил, что залётный псих был прав: как известно, семилитровый баллон для подводного плавания, под давлением в сто пятьдесят атмосфер, по энергии (если считать физикой) эквивалентен половине килограмма тротила. А эта пятнашка в два раза семёрки больше. Рвануть, действительно, могло… теоретически. Но не те здесь на базе баллоны, хе-хе. Впрочем, псих об этом мог и не знать: марка стали на глаз не определяется.

Но мысль понравилась: а что ещё можно использовать по ходу действий так, чтоб реально сейчас никуда «не ехать»? А если получится, то и этого дурака с собой прихватить?..

Собеседник как будто читал мысли. Пристально поглазев на незаметно озирающегося (как самому думается) Ербола, парень удивлённо спросил:

— Ты что, на тот свет собрался?! Да ну нах… Нам такой балет не нужен.

Затем «гость» сделал два шага навстречу и молнией сверкнувший кулак был последним, что боковым зрением уловил Ербол перед тем, как потерять сознание.

Танковому полку новоявленная «база» чекистов была не помехой. Где-то даже напротив: к рыцарям плаща и кинжала, в отличие от скромных вояк, местный акимат подтянул шикарную асфальтированную дорогу от республиканской трассы в течение какой-то пары недель (!). Это раз.

Запитали их от энергосетей, как потребителей первой категории, два.

Их начальство сидело в Столице, сюда носа не казало. А сами парни были нормальные, частично вообще из армии (ну да, секретно-засекреченные, но то для чужих. ВСЕ СВОИ чудесно всё друг про друга знали: а именно, что там — бывшие армейцы (по повадкам видно же, пф-ф), которых сманил к себе Комитет. Для задач, на которые нужны были, видимо, небрезгливые и не кривые руками люди.

Не смотря на то, что часть «своей» территории танкистам пришлось пожертвовать в пользу комитетских, в обиде танкисты не остались: столько земли кадрированному (много лет) полку было нужно, как в жопе зубы. Реально же и здание, и участок вокруг (вместе со службами) стояли на «вечной» консервации.

Комитетские, заселившись, облагородили всё, обжили, и вдобавок оказались людьми не чванливыми: от своих щедрот, с «соседями» делились всем. И в инструменталку свою пускали, и по дороге свой ездить давали (разрешив проезд через задние новые ворота по «своему» участку до съезда на дорогу). И «связью» тоже делились, но тут тс-с-с. И к своему компрессору, кстати, пускали: честно переговорив с «соседями», чекисты пристально посмотрели танкистам в глаза и выдали комплект ключей. От инструменталки, от компрессорной, от ворот, от душевой… далее по списку.

«Что надо, берите. Куда не надо, не лезьте. К нашим коммуникациям можете подключаться к любым, потому что куда не надо — вы не сможете. Охраняете периметр вы. Если у нас начальство или комиссия — мы говорим за день, свои «врезки» на время ликвидируете и к нам не ходите. Потом можете обратно», — благородно и логично обосновал свою позицию старший комитетский по объекту главтанкисту.

Тот мало что честь не отдал. Вместо этого прижав к сердцу правую ладонь.

И сейчас с территории «соседей», через предусмотрительно оставленную дверь, пара танкистов привычно тянула армированные шланги: у комитетских компрессор зверь. Новый, мембранный, сверхмощный.

В отличие от армейцев, у которых ресурс на всё подобное был выработан не единожды.

По команде главтанкиста, к завтрашнему утру его подчинённым надо было и кое-какие баллоны заполнить (рыбалка, вернее, подводная охота. Приедут люди «сверху»). И свой дежурный резервуар нормально «забить» (собственный компрессор этого давно не позволял). И кое-что ещё протестировать, но для этого всего надо было запитаться «воздухом» от «соседей». Как обычно.

Практика была отработана: танкисты ставили «воздух» на закачку, а далее шли заниматься своими делами (территория-то огромная). При этом, они сбрасывали уведомление на дежурный комитетский номер.

Тот из комитетских, кто был на месте, приглядывал за процессом; и, если автоматика бы засбоила, отключил бы компрессор вручную (по достижении необходимых числовых значений). Техника, кстати, была зверь! Разводка на несколько редукторов, возможность «забивки» сразу нескольких резервуаров, датчики, компьютер… умеют люди жить!

В общем, армии такие сервисы и не снились. А комитетским, судя по редкости использования, компрессор был нужен, как пятое колесо арбе (кажется, они вообще его без танкистов не включали, если на то пошло).

Пара танкистов выполнила предписанные манипуляции со шлангами; кликнула присутствующего комитетского, который в это время явно с кем-то разговаривал на своей стороне чуть в глубине инструменталки.

Из регулярного это тоже не выбивалось, поскольку у чекистов есть и свои дела. Кроме как караулить компрессор «соседям».

Танкисты привычно отправили мессагу дежурному комитетскому, не заходя «на ту часть» территории, и удалились по своим делам.

Ну да, куда ни кинь, везде вопиющие нарушения. Но что в нашей жизни, скажите, делается без них? Особенно в многострадальных рядах вооружённых сил.

«Нужный» телефон Ербола стоял на беззвучке на всех номерах, кроме важных. Танкисты к важным не относились: для ответа им и всем «всем прочим», Ербол проверял телефон раз в пятнадцать — тридцать минут.

Если бы не экстраординарные события сегодня, он бы увидел уведомление танкистов, и привычно проверил бы компрессор. С его последующим отключением.

Но телефон был растоптан в пыль тяжёлым баллоном, сам Ербол был без сознания, пристёгнутый к заднему сидению машины, выруливающей по «дороге» к трассе.

А компрессор, в суровых руках армейцев, дал предсказуемый сбой: профилактику ему никто не делал. Чекисты — потому что не пользовались.

Армейцы — потому что не своё.

Что засбоило, уже установить не получится. Важно лишь то, что один из «забивавшихся» на завтра (для встречи проверяющих) баллонов, видимо, был опрессован с погрешностями (а скорее всего, вообще опрессованным не являлся). Давление достигло критической величины, но датчиком подача воздуха не прекратилась: как раз тот самый сбой.

«Забивавшийся» баллон честно выдержал сто семьдесят, двести, двести двадцать атмосфер… Но в итоге закономерно «дал петуха». Разорвавшись под избыточным давлением на солидные стальные осколки.

Вентиль, как и полагается конструктивно, вылетел под напором того самого эквивалента половине килограмма тротила.

Прямо в стоявший не по регламенту близко резервуар высокого давления, ёмкость которого была уже никак не семь литров.

Резервуар рванул гораздо мощнее баллона.

Подробности были никому не известны, так как в течение пяти минут выживших на территории не осталось (правильнее сказать, на территориях — поскольку в данном месте стыковались интересы сразу трёх организаций, сиречь воинских частей).

Машину прихваченного мною с «базы» чекиста я нашёл при помощи его же пульта, который достал из его кармана. Машина, кстати, перед зданием была одна, та самая.

Встал вопрос, а как везти? Понятно, что можно понадеяться на «авось». Но транспортировка связанного и бессознательного сотрудника — не тот момент, когда следует полагаться на случайности (мужику я, конечно, по голове добавил — но тут дело такое. В себя по дороге может и прийти; парень-то здоровый).

У меня мелькнула мысль, что его машина, хоть и на частных номерах, но знать на трассе её должны… лезу в багажник, по заветам Кеши, где нахожу государственные спецномера. Ура.

Ещё за минуту меняю номера с частных на те, с которыми полиция нас точно не остановит.

На территории «базы» оставался сейф, на который мой «спутник» периодически бросал многозначительные взгляды. Видимо, там лежало какое-то личное оружие.

Перед отъездом, добросовестно дёргаю дверцу сейфа за ручку, убеждаясь, что закрыто прочно. И без ключей — только резать.