Доктор 5 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 43

Опуская следующие сорок пять минут, в итоге приходим если не к полному взаимопониманию, то, во всяком случае, к каким-то разумным компромиссам.

— Я очень рада, что мы сегодня встретились, — искренне и вежливо говорит в конце концов Лена, поднимаясь. — Но нам нужно отлучиться. Вы позволите?

— Да конечно, — отмахивается мать, тоже вскакивая со своего места. — давайте тогда созваниваться ближе к обеду, и договариваться уже по ходу?..

— Снимаю шляпу, чё, — уважительно смеюсь в сторону Лены на лестничной площадке, пока мы ждём лифт. — Это было незабываемо.

— У каждого из нас свои сильные и слабые стороны, — деликатно улыбается Лена, не уходя в детали.

— Слушай, а что это за история с завещанием? Почему раньше не сказала? — уже входя в лифт, задаю-таки вертевшийся вопрос, которому на кухне было просто не место и не время.

— А что бы это изменило? — легкомысленно отмахивается Лена, первой выходя из лифта на первом этаже. — Мелкий, ну ты же не можешь мне запретить любить тебя так, как я считаю правильным?

— Ну-у, как бы, да, но… Знаешь, тот случай, когда мне нечего сказать, — признаюсь. — Но что-то сказать всё равно хочется. Вроде бы всё и правильно, с одной стороны. Но что-то не даёт принять спокойно.

— Это у тебя комплексы, — смеётся Лена. — Вот как надумаешь логическое обоснование, тогда и выскажешься.

В нашем доме первый этаж на самом деле находится на уровне полтора — два. Дом стоит над озером и, не смотря на гористую местность, между уровнем земли и первым этажом есть почти полноценный лестничный пролёт: жильцы оставляют тут коляски и велосипеды.

Лифт стартует с первого этажа, но до этого первого этажа, получается, нужно пройти пешком по лестнице ещё и «нулевой». А дверь перед самой лестницей ведёт в полуподвал (там у многих оборудованы кладовки для всякого хлама).

Сейчас эта дверь почему-то открыта, свет в подвале не горит, и позади дверного проёма стоит человек. Его намерения для меня видны, с учётом того момента, что он ещё и под наркотиками. Эту проекцию ни с чем не перепутаешь.

После нашей памятной поездки в Дубай (оставившей у каждого из нас незабываемую гамму впечатлений) мы с Леной, под влиянием Сома и Араба, разработали небольшой список условных сигналов друг другу. Которые договорились соблюдать.

Времени на раскачку нет, потому я просто говорю:

— СТОП! — при этом за руку вытаскивая Лену к себе за спину.

Которая послушно делает предписанное: занимает место у меня за спиной, и, кажется, лезет за телефоном.

Бросающийся из темноты подвальной двери на нас человек, к сожалению, не даёт мне времени нажать на кнопку пульта вызова ГБР (пульт в кармане брюк). Поскольку намерения у него самые серьёзные: не знаю, какие фильмы смотрел этот парень, но нож в его руках больше похож на свинокол. Или маленькую саблю.

Я стою выше по лестнице, потому автоматически делаю самое простое: поднимаю ногу и выпрямляю её в его сторону на уровне груди.

У мужика (или парня? На вид от двадцати пяти до тридцати пяти, точнее не скажешь) какое-то парадоксальное сознание: он успевает отреагировать на мою ногу (впрочем, что я знаю о наркоте), меняет свою траекторию прямо в броске, и дальше получается странное: его корпус вроде как дёргается назад. Ноги по инерции бегут шаг вперёд и вверх по лестнице, но тоже «поворачивают вспять». Моя нога, вместо чёткого акцентированного удара, встречает его не там, где планировалось, и я его только толкаю вперёд (на самом деле, назад).

Он предсказуемо летит спиной вперёд (назад?) несколько ступенек. И дальше, уже совсем непредсказуемо, словно резиновый мячик, снова вскакивает на ноги. Не выпуская из рук своего свинокола. Затем опять бросается в нашу сторону.

— Вверх, — бросаю назад, не оборачиваясь, и с облегчением слышу шаги Лены вверх в сторону лифта.

Эпизод с ударом ногой повторяется с небольшими вариациями: странный тип пытается подрезать мою ногу в момент моего контакта с ним. Я же делаю финт и бью не прямо, а сбоку. Впечатывая голеностоп ему прямо в ухо и висок.

Удар проходит полностью, бросая противника (уже никаких сомнений) вначале на перила, и далее, по инерции, снова вниз по ступенькам.

— Я у лифта, — сверху дисциплинированно раздаётся голос Лены.

У меня не особо много вариантов, но ничего конструктивного на ум не приходит. Тем временем, странный человек, как ни в чём не бывало, опять изображает теннисный мяч: скатившись вниз и пытаясь уцепиться свободной рукой за перила, он опять вскакивает. И опять бросается вверх по ступенькам в мою сторону.

Какой необычный энтузиазм. И здесь явно кое-что нечисто. Но это вижу пока только я.

К сожалению, наркота в крови этого типа лично мне ситуацию очень усложняет: нокаутировать я его не могу. Он банально не «отключается», сжигая все возможные резервы организма. Вообще, проекция его мозга и нервной системы сейчас — тема для отдельного исследования и разговора, хоть и с Леной, как с реаниматологом, но момент для этого крайне неподходящий.

Технически, я могу его вынести полностью. Тем более, за моей спиной Лена… Которой такие аттракционы, в текущем положении, более чем не рекомендованы.

Но тут есть сразу два момента. Первый: мне потом некого будет опрашивать. А опрашивать однозначно нужно (хотя бы, чтобы ответить на некоторые вопросы. На которые нужно ответить. В свете того, что только мне и видно по этому типу). Второй момент — Лена сейчас в относительной безопасности, наш лифт после нажатия кнопки отправляется за одну и четыре десятых секунды. И снаружи не блокируется. Иначе говоря, даже пройди тип меня, Лена успевает уехать три раза до того, как он добежит два лестничных пролёта вверх и чуть довернёт вправо к лифту.

Из которого Лена сейчас, кстати, наблюдает за нами. В своей мозговой проекции излучая любопытство и азарт, но никак не страх (на задворках сознания, мелькает мысль, что мне с ней очень повезло. И я никак не о её миллионах).

Дверь, ведущая на улицу, открывается. И напавший на нас оказывается между мной наверху, с одной стороны. И препротивнейшей бабкой с восьмого этажа, после которой по два часа нельзя войти в лифт (потому что запах. Она, видимо, в силу возраста, явно не в ладах с гигиеной и душем).

Саму бабку я терпеть не могу, но не могу не отметить синхронного изменения в намерениях напавшего: появление ещё одного человека в подъезде он воспринимает как какой-то сигнал и начинает резко разворачиваться в направлении из подъезда наружу.

А если я ему дам бежать мимо бабки, он банально может смахнуть ей с пути. Уж какой он это будет делать рукой, я не знаю. Возможно, и той, из которой он не выпустил своего свинокола (интересно, каким образом. Приклеил он его к ладони, что ли?!).

Перемахиваю через перила, оказываясь рядом с ним на четверть пролёта ниже. Он, как и раньше, реагирует с похвальной (в других условиях) скоростью: снова ломано меняет траекторию (я и не подозревал таких ресурсов у наркоты) и делает выпад в мой адрес.

Не смотря на его нетривиальную энергичность, точности его движениям, по понятным причинам, не хватает (видимо, один параметр растёт в ущерб другим не только в технике). Прихватываю его руку на излом и тяну на себя, чтобы…

Вот тут он меня снова удивляет. Третий или четвёртый раз за несколько секунд. Он сам продолжает движение своего тела так, что его рука издаёт явственный хруст в суставе. И сгибается под явно нежизнеспособным углом.

— Ой ба-а-ай, бисмилля-я-я!!!.. — начинает голосить бабка с восьмого этажа, быстро оценив обстановку, бросив свои пожитки и захлопывая входную дверь снаружи.

Дай ей бог здоровья: она снимает сразу несколько проблем одним только своим исчезновением из подъезда здесь и сейчас. Сделанным наредкость точно и вовремя.

Напавший, в отличие от меня, не обращает на бабку никакого внимания. Как будто не чувствуя боли, он из повисшей, но не выпустившей ножа (!) руки пытается перехватить свою мини-саблю второй рукой.