Солнечное знамя (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 16

Хетулион взмахнул рукой и произнес несколько слов.

Алиона побледнела.

Ей приказали раздеться.

***

Девушка стояла голышом посреди комнаты и, стиснув зубы, терпела унизительную процедуру. Клятый Индио ощупал ее везде, где только можно было. И, хотя он заглянул даже в рот, чаще всего его руки задерживались на вполне определенных выпуклых частях. И пусть они были не настолько выпуклые, как хотелось бы, ему, судя по всему, они пришлись по вкусу.

Появилось кристально ясное осознание того, что не ВСЕ эльфы относятся к людям, как к существам, с которыми не может быть ничего общего, особенно секса. Алиона похолодела, поняв, что ближайшие несколько дней она проведет в одном доме с существом, которое имеет полное право распоряжаться ею, как ему заблагорассудится — навряд ли дедушка Хетулион расстроится, если его внучок "поиграет" с "игрушкой" — и при этом положил на нее глаз.

Индио похлопал девушку по попке, и проворковал что-то непонятное, до отвращения напомнив Бориса с работы. Неожиданно эта ассоциация вывела Алиону из оцепенения и заставила задуматься.

"Выбирай, девочка. Или ты ложишься в постель с этим эльфом или же тебе нужно бежать прямо сейчас".

***

Рыжеволосая девушка нарезала круги по лужайке за особняком, периодически вздрагивая и передергивая плечами. Алионе никак не удавалось избавиться от ощущения липких рук на теле — хотя руки эльфа Индио были вполне сухими и мягкими — а идти мыться в ванну она боялась: ей постоянно казалось, что стоит ей раздеться, как к ней войдет Индио и… В общем, в ванну ей не хотелось.

Перед глазами стелилась ровная зеленая трава, аккуратная, как будто каждую травинку на лужайке сделали по единому образцу на траводелательной фабрике. Хотя, нет. В некоторых местах безупречность зеленого ковра нарушали небольшие темные проплешины, как будто здесь резвился какой-то козленок, прыгая и взрывая копытцами землю.

Алиона резко остановилась. Посмотрела на особняк.

Вот оно. То самое окно, из которого вчера выпрыгнуло синеглазое и длинноухое чудо. Здесь он бежал. Здесь по нему стреляли.

Здесь его убили.

Девушка осторожно подошла к кустам живой изгороди, одновременно пристально всматриваясь в траву под ногами и страшась увидеть следы крови.

Кажется, он упал здесь…

Алиона подняла глаза и посмотрела на изгородь. Кусты, издалека кажущиеся ажурными и несерьезными, вблизи показывали ветви, оснащенные угрожающе выглядевшими шипами, длиной в швейную иглу. Правильно: кому нужна изгородь, сквозь которую может пройти любой желающий. Интересно… Как же синеглазый собирался через нее перебраться? Может, внизу есть какой-то тайный проход?

Девушка встала на четвереньки и, не обращая внимания на позеленевшие колени, заглянула под кусты. Никаких проходов там не было. Кусты здесь точно так же плотно сплетались. Хотя и не настолько плотно, чтобы через них нельзя было протиснуться, но шипы подавляли саму мысль о том, чтобы попробовать.

Алиона отряхнула было ладони… В траве под кустами что-то блеснуло. Девушка вновь припала к земле, всматриваясь внимательнее… И вздрогнула.

На нее смотрел глаз.

Круглый глаз, с зеленой радужкой и черным кружком зрачка стеклянно поблескивал из подкустового полумрака, глядя прямо на Алиону. Самое страшное — кроме глаза ничего не было.

— Так… — девушка глубоко вздохнула, стараясь унять колотящееся сердце, — Ничего страшного нет. Это вовсе не подкустовый выползень, это…

Чтобы доказать самой себе, что глаз — всего лишь… всего лишь что-то безобидное… Алиона, продолжая стоять на коленках, передвинулась на полметра влево.

Глаз продолжал смотреть точно на нее.

Взвизгнув, девушка подпрыгнула вверх и замахала руками, пытаясь отлететь в сторону от жутковатого неизвестно чего. Но гравитация не дремала и Алиона упала обратно на траву и забила пятками, отползая от кустов, на случай, если сейчас оттуда кто-нибудь ка-ак выскочит.

Не выскочил.

Алиона посидела немного на траве, но поняла, что выглядит глупо. Любопытство, которое губит не только кошек, снова потянуло ее к кустам. Интересно же, что там такое притаилось?

Глаз по-прежнему лежал на своем месте, все так же глядя на Алиону.

— По-моему… — пробормотала она, — ты вообще неживой.

Она протянула руку, чтобы дотронуться до глаза — вы же помните про любопытство? — но тут столкнулась с другой проблемой: чтобы дотянуться до предмета, нужно было просунуть руку сквозь ветки изгороди, оснащенные колючками.

Любопытство разгоралось все сильнее и сильнее, поэтому девушка зажмурилась и, горячо надеясь, что поцарапается не слишком сильно протянула руку чуть дальше.

И…

Ничего.

Что-то пощекотало кожу, но ожидаемой боли от соприкосновения с шипами не было. Она протянула руку еще чуть дальше… И еще… Потом открыла глаза.

И облегченно рассмеялась.

Пугающие шипы оказались мягкими и безобидными. Дотрагиваясь до кожи, они гнулись как резиновые.

— Уф, — Алиона потрогала пальцем одну из колючек, та послушно согнулась. Наверное, Хетулион не хотел, чтобы его дети — и внуки… — поцарапались, лазая по поместью.

Теперь уже смело протянув руку, Алиона дотронулась до глаза в траве. Дотронулась и тут же отдернула руку.

Ничего не произошло. Глаз не моргнул, не откатился в сторону, вообще не выказал никаких признаков жизни. Продолжал смотреть на нее. И все.

Алиона дотронулась до глаза смелее. Под пальцами ощущалась прохладная твердая поверхность, похожая на стекло.

— Так ты всего лишь игрушка… — наконец-то сообразила девушка, взяла тяжеленький шарик "глаза" в руку и…

И поняла, что попалась.

Шипы живой изгороди оказались коварными, как драгдилер. Они спокойненько пропустили вперед руку, не причиняя вреда ГОЛОЙ коже, зато, обретя и остроту и твердость и цепкость, намертво впились в рукав платья. Алиона дернулась, ткань затрещала.

Девушка потратила минут десять на то, чтобы отцепить колючки от рукава и мысленно благодарила Бога за то, что не додумалась, обрадовавшись "безвредности" шипов, влезть в кусты целиком. Выбраться обратно она смогла бы только голышом…

Мысль о том, услышит ли ее Бог нашего мира в другом мире и другие теологические вопросы Алиону в данный момент не волновали. Ее больше интересовал трофей.

"Глаз" оказался стеклянным шариком сантиметров трех в диаметре. Прозрачным, только внутри, всегда строго перпендикулярно взгляду, был виден травянисто-зеленый кружок, который она приняла за радужку, в центре которого чернел зрачок. Алиона покатала шарик на ладони — зрачок в любом положении смотрел ей точно в глаза — подкинула вверх…

Забавная игрушка.

Почему-то девушке показалось, что это — калейдоскоп. Может, мелькнувшие в черноте зрачка искорки натолкнули на эту мысль… Она прищурилась и поднесла "глаз" к глазу. Посмотрела на солнце.

Алиона смотрела сквозь стеклянный глаз ОЧЕНЬ долго.

Медленно опустила руку. Забавная игрушка…

Стоило посмотреть сквозь глаз и перед твоим взглядом появлялись вовсе не веселые разноцветные картинки. Четкие, точные, мерно сменяющиеся изображения скучных предметов. Листов бумаги, заполненных вязью эльфийских слов.

Девушка вспомнила, где она раньше видела "глаз". Этот шарик поблескивал в руке синеглазого шпиона. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить: с помощью этого предмета шпион сделал магические "фотоснимки" секретных бумаг хозяина. Главы "Галада". Она не знала, на кого работал синеглазый, но четко поняла одно: этот предмет содержит ОЧЕНЬ важные сведения, ради получения которых погиб один чело… эльф. Не зря же он перед смертью забросил его в кусты, возможно, надеялся, что найдется кто-то, кто доставит информацию по назначению после его гибели.

Алиона крепко стиснула шарик в руке и тут же охнула и разжала пальцы. Она сообразила, что может раздавить хрупкую вещь. Хотя страх оказался напрасным: шарик по-прежнему смотрел на нее зеленым глазом.