На границе двух миров (СИ) - "Свифт" - Страница 70

Она оставила его в том же техническом закутке, предварительно стерев из памяти последний десяток минут. Времени было мало, работать пришлось грубо и, скорее всего, со временем он сможет восстановить произошедшее, но сейчас это было неважно.

Рейнор не должен был помешать выполнению задания — она это обеспечила. И слава всем богам, что она смогла сделать это, не убивая.

…Поймав себя на несвоевременных мыслях, Керриган сердито одернула себя — ничто не должно помешать выполнению Приказа.

Глубоко вздохнув, она положила палец на спусковой крючок и поймала в перекрестье прицела Высшего Тамплиера, несколько оторвавшегося от своих, и мягко нажала на спуск. Чудовищная отдача «убийцы танков» едва не выбила ей плечо даже через экзоскелет.

Если даже это жуткое изобретение сумрачных военных гениев Конфедерации окажется не в состоянии пробить щиты Высшего в пассивном состоянии, то ее и «Армию Мертвых» не спасет уже ничто.

Потому что отступить она просто не могла. Победа или смерть — иного не дано.

Первое, что я ощутил — боль. Помню, после сражения за Бункер я жаловался, что у меня болят пси-рецепторы? Так вот, это было сильное преувеличение, их просто немного «пощипывало». Сейчас они горели огнем, растворялись в кислоте, обзавелись кариесом и получили молотком вместо гвоздя, и все это — одновременно.

В ответ на мой стон, беспомощный от неожиданности, слишком громкий, чтобы мне не было стыдно, раздался шорох и на лоб опустилась холодная, окованная металлом рука, почему-то не гладкая — шершавая, в царапинах и сколах.

— Саша?.. — просила Салли. — Ты очнулся?

— Не уверен… — прохрипел я, не открывая глаза.

Стоило только приноровиться к агонии в рецепторах, как сразу стало понятно, что, кроме них, отвратительная, тянущая боль поселилась и внутри черепа. А еще почему-то жглись глаза, будто в них песка насыпали.

— Болит что-то? — обеспокоенно спросила она. — Датчики брони считают, что у тебя критичное перенапряжение пси-рецепторов. Правда, меня смущает пометка с вероятностью в шестьдесят два процента…

— Еще как болит…

— Я уже приказала ввести обезболивающее, скоро должно подействовать, — торопливо сообщила мне она. — Даром тебе лучше не пользоваться пару дней.

«Хорошо, мамочка…» — успел подумать я.

— Что… — начал было я, но тут же осекся.

Красный циферблат, три ноля и четверка. Предательство Менгска. Отдающее могильным холодом осознание, что когда отсчет дойдет до нуля — я просто умру, что спасения нет, что помощи не будет, что очень скоро от меня и той, кого я втянул во все это, останутся одни атомы. А может, даже их не будет.

А дальше…

— Я два раза воспользовался телепортацией, а затем врубил гексагональный щит, который выдержал атомный взрыв?

— Да. Ты помнишь?..

— Я… Да, я помню, что я делал… но больше ничего. Ни «как», ни «почему», ни о чем думал в тот момент…

«Кажется, мы поторопились…» — вспомнилось мне. — «Мы — #%&@&».

Мне никто не сообщал ответа на вопрос: «Что это, нахрен, такое сейчас было?!», но все кусочки мозаики были у меня на руках.

Тассадар рассказал мне, что Хранители — те, кто лучше всего понимает Кхалу. Может быть, дело в особенностях сознания, может быть — рецепторов (пропускной информационной способности, например), может быть — в чем-то еще… Сейчас неважно.

Еще мой приемный отец рассказал историю о том, что чуть больше трехсот пятидесяти лет назад именно Хранители не дали протоссам совершить геноцид кахата, крайне агрессивного вида космических разбойников и рабовладельцев. Для понимания ситуации следует уточнить — никто не может придти к Конклаву, высшей власти на Аиуре и запретить им что-то делать. Никто.

Кроме, очевидно, Хранителей Кхалы.

Я сам в тот вечер рассказывал Тассадару, что дети протоссов очень быстро учатся ходить и разговаривать, вообще растут с какой-то феноменальной скоростью на начальных этапах, физически и духовно, — потому что эти простые и общие для всех вещи прививает им Кхала. Я тогда, поглощенный собственными переживаниями, так и не задал себе логичного вопроса: если Кхала может дистанционно научить детей простым вещам, то почему бы не быть возможности научить взрослых — сложным? Например, телепортации или гексагональному составному щиту, ставить который, не таская на собственном горбу здоровенный кристалл и гору эффекторов, было и навсегда останется уделом немногочисленных гениев.

Возможно, дело в том, что сложным вещам можно научить только тех, кто в состоянии выдержать этот массив информации?..

А чья связь с Кхалой сильнее всего?..

— Она сказала возвращаться на Аиур? — спросил я, просто на всякий случай.

— Да, — подтвердила подруга. — Она?..

Я не ответил. Все ответы ждут меня на Аиуре: что со мной происходит и чем это грозит, что хочет от меня существо вне понимания смертных, и что предпримет, если я пошлю его к черту.

Дерьмо.

Занятый этими мыслями, я едва не пропустил слова Салли:

— Я связалась с Тассадаром, как мы договорились.

— Армада уже в пути?

Открывать глаза не хотелось. То, что мы оба до сих пор живы, вокруг не гремят разрывы и не стрекочут зерги, означает, что Салли смогла дотянуть нас обоих до земли. Насколько я помню инструкции, сейчас мы находимся в укрытии, защищенные толстыми стенами и спрятанные Даром. Можно позволить себе немного отдохнуть, уговаривая обезболивающее сработать побыстрее и не думать ни о чем.

— Они уже здесь.

Видно, не судьба.

Открыть глаза все же пришлось. Селендис, мой единственный друг среди народа, который я должен был считать своим, сидела рядом, пристроив мою голову себе на колени и тихо гладила по лысому черепу.

— Сколько я провалялся?

— Всего полчаса.

— …Рассказывай.

И она рассказала. Я очень быстро понял, что ее голос не тихий — подавленный, ошеломленный, растерянный… почти сломленный. И с каждым произнесенным ею словом я все лучше понимал — почему.

Тассадар, пославший Конклав к черту. Золотая Армада, расколовшаяся на два лагеря. Четыре корабля, поддержавшие моего приемного отца, совершившие высадку на планету, слишком малочисленные, чтобы всерьез рассчитывать отбить огромный мегалополис своими силами. Салли не рассказала о мотивах Тассадара, но я мог представить — Вершитель протоссов, один из самых прославленных воинов своего народа, рассчитывал сражаться вместе с людьми. Он думал, что они будут сражаться бок о бок, что человечество ухватится за шанс выжить и победить. Возможно, он думал, что имея на руках пример успешного сотрудничества, сможет убедить Конклав, переломить устоявшееся мнение о людех среди протоссов.

Ох, как же он ошибался…

Люди поступили… как люди. Отряд Тассадара получил удар в спину от солдат в черной матовой броне без опознавательных знаков, оснащенных и обученных как бы не лучше линейных частей… Мне не нужно было иных доказательств, чтобы опознать «Армию Мертвых».

Хуже того — они знали, как надо воевать с протоссами, хотя ранее ни разу не встречались с ними в бою. Они знали возможности зилотов и Высших, их тактику действий и роль в бою, технические характеристики бронетехники, критичную уязвимость в момент телепортации… умели пробивать щиты и никогда, ни при каких обстоятельствах не сдавались в плен — несколько протоссов погибли, пытаясь залезть в мысли корхальцев, а те неизменно взрывались, стоило потерять сознание или зафиксировать системам брони вполне стандартную защитную реакцию мозга при ментальном вторжении.

Тассадар оказался зажат между зергами и Сынами Корхала… и отступать уже было некуда: отступить на орбиту без победы, без достигнутых результатов значит попасть под трибунал.

Наконец, поток плохих новостей закончился и Салли замолчала. Молчал и я, вновь закрыв глаза.

Только один человек настолько хорошо знал протоссов, чтобы так организовать сражение с ними. И то, что эта информация оказалась в руках мятежников, значит, что Джим схвачен, ментально выпотрошен и убит — он бы не стал добровольно передавать эти данные Менгску.