Cloud Nine (СИ) - Роганян Нарине "Элинор Л" - Страница 3

Какаши внимательно смотрел на нее, пытаясь понять причины такой излишней вежливости к его персоне. Он просто ее охранник, так к чему подобная театральная учтивость? Он неторопливо взял чашку, перед этим зыркнув на Цунаде, которая наливала себе еще сакэ. Какаши понял, что только он чувствует себя так напряженно рядом с Токугавой, и Пятая совершенно не подвластна ее чарам.

— Любая миссия для шиноби — это честь и признак оказанного доверия, — сказал Какаши, вдохнув через маску терпкий аромат чая.

— Мне нравится, как вы коротко и точно высказываетесь, — Токугава внимательно следила за каждым движением Какаши, но, наигранно скромно потупив глаза, отвернулась в сторону. — Я не обладаю такой добродетелью, поэтому вам очень повезло.

В ожидании того, как чай остынет, Какаши продолжал держать чашку, поглядывая на Пятую. Она не собиралась принимать участья в разговоре, ей было интереснее пить сакэ и смотреть представление. Одни артисты сменялись другими, музыка была то плавная, то энергичная. И от каждой смены Цунаде становилась то веселая, то задумчивая. Токугава же всегда была одинаковая, словно ничего вокруг не могло повлиять на ее выражение лица. Как фарфоровая кукла. Лицо всегда было статично, легкая едва уловимая улыбка касалась ее губ, глаза томно прикрыты, а подбородок совсем чуть-чуть поднят вверх.

— Думаю, что мне пора идти, — вдруг сказал Какаши, поставив чашку на стол.

— Но вы и глотка не сделали, — разочарованно сказала Токугава. — Я настаиваю.

— Прошу меня простить, — ответил Какаши, немного склонив голову, и в эту секунду почувствовал, как тонкие нежные пальчики вцепились в его запястье. Он удивленно поднял глаза и увидел, как Токугава сжимает его руку, а колючие глаза искрятся огненными всполохами.

— Надеюсь, что вы не станете меня огорчать еще раз своим опозданием, — ее голос больше не был мягким и нежным, она цедила слова почти сквозь зубы.

Какаши оставил эту реплику без ответа. Освободившись от ее руки, он поднялся и низко поклонился на прощание. Она ответила едва уловимым кивком головы, а Цунаде махнула рукой.

Оставаться на карнавале совершенно не было настроения, эта женщина высосала всю его энергию за те минуты, что он провел в ложе. Все время он находился как на иголках, боясь лишний раз вздохнуть не так, чтобы она не посмотрела осудительным взглядом. Как Цунаде могла оставаться такой легкой и невозмутимой в ее присутствии? И тут до него дошло. Поэтому-то она и пила сакэ. На самом деле она чувствовала себя точно так же, но алкоголь уничтожил все напряжение.

Какаши упал на свою кровать. Спать ему уже не хотелось, но он понимал, что в течение нескольких дней ему каждый день придется видеться с этой вампиршей, а это означает, что спокойствия он будет лишен. Насколько прекрасной она казалась снаружи, но прямо пропорционально этому она изнутри давила собеседников своей энергетикой. Поистине глаза — это зеркало души. Можно подделать все, что угодно, изменить голос, внешность, выучиться манерам. Но взгляд всегда будет выдавать. Никакая напускная вежливость не смогла скрыть от Какаши ее натуру. Она хищница, готовая наброситься на жертву и растерзать ее одними только словами и жестами.

Какаши поднялся на ноги, блуждая по комнате, словно призрак. Он пытался отогнать мысли, повторяя себе, что еще успеет поразмышлять о Токугаве, а пока ему следовало бы отдохнуть. Лучше холодного душа ничего еще не придумали, и он незамедлительно направился туда.

Ровно в десять утра экипаж в виде запряженной двумя лошадьми повозки, в которой сидела Токугава и две ее служанки, и телеги с многочисленными коробками, сундуками и чемоданами, управлением которой занимались два лакея, ждали перед выездом из Конохи одного единственного человека, которому следовало прийти самым первым. Токугава сдержано и неторопливо помахивала на себя веером, но при этом жилка на ее виске набухла, а челюсти были плотно сжаты.

Никто из слуг не смел и слово сказать, боясь вызвать еще больший гнев своей госпожи, но как только на горизонте появилась фигура Какаши, одна из девушек облегченно вздохнула, кивнув в его сторону. Токугава поняла, что он появился, но не удосужилась высунуться из окна, чтобы взглянуть на него. Какаши подошел к ее повозке близко, чтобы Рецу могла его увидеть, но она демонстративно смотрела в другую сторону. В это утро она была одета скромнее.

— Вы снова опоздали, Хатаке-сан, — Токугава заговорила первая, помешав ему соврать о причине опоздания.

— Прошу меня простить, — Какаши немного склонил голову.

— Надеюсь, если на нас нападут, вы не будете спать, а то будет очень неприятно умирать, зная, что шиноби, которому я доверила свою жизнь, просто опоздал на сражение, — Токугава все же взглянула на него, высоко задрав подбородок и прищурив глаза. Снова этот беспощадный взгляд, от которого у Какаши пошли мурашки по спине.

— Этого не произойдет, можете быть уверены, — без промедления ответил Какаши. Его глубоко задел тот факт, что только из-за его пятнадцатиминутного опоздания она начала сомневаться в нем как в ниндзя.

— Вы можете оставить свой рюкзак в телеге с чемоданами и поехать там же, идти сзади или впереди. Как вам угодно, я не буду ограничивать вас в выборе. К обеду мы прибудем в небольшую деревню, там у меня деловая встреча. И после нее мы уже направимся в столицу.

— Я понял вас, — кивнул он и встал сзади телеги, оставив в ней свой дорожный рюкзак.

Кучер один раз взмахнул хлыстом, и лошади легкой рысью двинулись вперед. Какаши быстрым шагом следовал за кортежем, смотря все время по сторонам. Хотя был еще не полдень, но черные тени вдоль дороги пугающе застыли в безветренное солнечное пекло.

Токугава ехала в крытой повозке, и Какаши не видел ее, но прекрасно мог представить, с какой недовольной гримасой она помахивает на себя веером. Такой красивой женщине лучше бы не хмуриться так часто, не то морщины раньше времени избороздят лицо. Какаши усмехнулся, но решил прекратить себе так думать, потому что эти мысли выставляли его не в лучшем свете. Конечно, кроме него их никто и не слышал, но более сурового судьи, чем он сам, у него не было. Да, он виноват в опоздании, но разве пятнадцать минут могут что-то изменить? Это всего лишь путешествие из пункта А в пункт Б, так в чем проблема? Лошади двигались быстрее обычного, видимо, Токугава решила нагнать упущенное время, приказав кучеру ехать с ветерком. Какаши примет этот факт как свое наказание. Она прекрасно знала, что он не позволит себе расслабленно ехать с лакеями, не станет стоять на запятках ее повозки, а будет бежать позади кортежа, следя за происходящим вокруг. Такая пробежка не смогла бы измотать Какаши, но ему не нравился факт того, что его как провинившегося генина заставляют испытывать дискомфорт. Он непрестанно напоминал себе, что это всего лишь миссия, скоро она закончится, и Какаши забудет об этой женщине как о страшном сне. Мысленно он молился, чтобы эта выходка была последней в списке ее наказаний. Лучше бы она просто отчитала его один раз, чем растягивать свое удовольствие, слыша его многочасовой бег за ее повозкой.

Но в скором времени лошади стали двигаться медленнее. Какаши убедился в том, что поблизости никого нет, и невозмутимо достал свою книгу. Он уже знал весь текст наизусть, мог по памяти восстановить его, начиная с любой страницы или строчки. Перечитывать эту книгу раз за разом для него было словно мантрой. Знакомые слова, фразы приятным эхом звучали внутри него, вводя его в особый транс. И если кого-то чтение книги отвлекало от происходящего во внешнем мире, то с Какаши все обстояло иначе. Он словно крепче концентрировался на каждом шорохе и звуке.

Где-то в лесу двигались дикие звери, то и дело птицы, взметнув крыльями, вырывались из глубины кроны. Какаши на все обращал внимание, даже на мельчайшие изменения в погоде. Нынче ниндзя стали особо изобретательны, применяя в бою любые средства. Хатаке сложно было обмануть, и поэтому он был уверен, что, не смотря на окружающие звуки, за кортежем нет слежки, все вокруг спокойно и мирно. И снова скучно.