Долг и верность (СИ) - "Малефисенна" - Страница 2

— Мне нет нужды читать ваши мысли, — с улыбкой отмахнулась я, будто и правда могла это сделать, не касаясь его. Но прокуратору не обязательно знать такие детали. И на таком расстоянии я чувствовала его нервное возбуждение. — Ищейки способны получить информацию и другими способами, — при упоминании Тайной службы мужчина поежился и фыркнул, но все же махнул рукой, веля продолжать.

— Так вот. Проблемы на юге коснулись ваших неофициальных торговых путей, но эту незадачу весьма ловко можно решить сталью. Наш Император предлагает вам помощь и денежную поддержку взамен на маленькую услугу.

Теперь он слушал с настоящим интересом, кивал и сдержанно улыбался, несмотря на дикий солнцепек, к которому просто невозможно было привыкнуть. За разговором мертвый холод сражения проходил мимо меня. Все же в такой бойне не было ничего ни нового, ни неприемлемого. Важнее всего выполнить миссию, быстро и незаметно.

Вначале планы были иными, но раз он не просто догадывается, а знает, приходилось говорить начистоту. И я говорила — долго, уверенно, осторожно манипулируя его самомнением и желанием показать себя. Неважно, что большая часть моих слов была лишь домыслами и фантазиями, он мне верил. Я ощущала это почти физически, как бывает всегда, если хорошо сосредоточиться.

Мне удалось так близко подобраться к выгодному соглашению, как никому до меня, когда неожиданный взрыв тысяч голосов лишил меня слуха. Замолкнув, я чуть нервно проследила взгляд прокуратора: на арене остался лишь один победитель с занесенным мечом и распростертая перед ним последняя жертва.

Риизу ловко поднялся на ноги и поднял вверх обе руки. Гудение стало тише. Властно он обводил взглядом трибуны, словно был Императором. Может, именно в эту минуту для этих людей он был самим Богом. Скептицизм, с которым я смотрела на его властное лицо, сменился скупым интересом к жизни двух рабов, ожидающих его решения. Все же это было противно. Показательные казни устраивали для запугивания, демонстрации силы; здесь гладиаторские бои были лишь развлечением. От таких бессмысленных смертей невозможно получить пользу.

Но мое мнение не имело значения. Риизу махнул рукой, в угоду публике разрешая исполнить приговор, и довольно сел обратно. Я заставила себя непринужденно улыбнуться и тактично опустила глаза на арену, как и он, ожидая последнего удара. Впрочем, как и тысячи других глаз.

Удара не было. Рослый мужчина, что до этого быстро и решительно рассекал мечами гладиаторов, словно тюки с сеном, опустил оружие. По его рукам до сих пор стекала кровь, которую я видела даже отсюда. Безжалостный убийца, который проявил милосердие? Правда? Странно, но я ощутила облегчение и что-то вроде уважения к этому человеку, кем бы он ни был раньше.

Риизу же наоборот, был взбешен прямым неподчинением, что стало для меня большой проблемой. Подпрыгнув на своем месте, он гаркнул противным голосом куда-то под ложу, и на арену незаметно для большинства вышли вооруженные солдаты. Представление срывалось под клокот и многоголосный вопль. Но, совладав с собой, Риизу ослепительно улыбнулся и скрестил над головой руки, показывая толпе, что дарует милосердие и жизнь коленопреклоненным воинам.

Дальнейшие действия не имели для меня значения: на них попросту не было времени. Важным оставалось только одно: на сегодня наш разговор был окончен.

Рэрн

Это было больно. Даже для меня. Давно не было так больно, но раньше я не перечил господам и не шел против их воли. Поначалу — да, потом смирился, отдавая всего себя лишь на одну цель: выжить.

Сейчас я все еще был жив. Не чувствовал спины, хрипел после того, как на шестом десятке ударов бича сорвал голос, но дышал. Не знаю, что держало меня в сознании, я хотел, чтобы все просто закончилось. Маркусу повезло больше: кажется, его взгляд остекленел еще вечность назад. Но он продолжал смотреть на меня, я чувствовал это, даже опустив голову к груди. Это тоже было больно. На арене я мог бы подарить ему быструю смерть. Теперь мне оставалось только ждать свою. Не осталось сил ни кричать, ни дергаться.

Хозяин поддел мой подбородок мерзкими липкими пальцами. Я не видел его лица, но ощутил горячее дыхание на своей коже. По спине пробежал холодок, или это просто ветер принес остывающий вечерний воздух. Я не хотел умирать рабом, не так, не на привязи и не на коленях. Но точно знал: осталось недолго. Моей силы не хватит, чтобы удержаться за жизнь. И нужно ли это? Кому поможет мое существование? Выродок семейства, убийца собственного отца и предатель Империи. Интересно, кто-нибудь еще помнит мое настоящее имя? Десять лет — долгий срок, чтобы забыть, с чего все начиналось.

Иллюзий насчет милосердия у меня не было, и перед смертью воспоминания уже почти не мучили. Единственное желание, за которое продолжал крепко держаться мой разум — месть. Неосуществимое желание, и все же. Если бы не боль, наверное, я бы улыбнулся. Вместо этого с губ сорвался тихий хрип, и Риизу брезгливо отдернул руки.

Наказание завершено. Смерть легко и как-то бережно взяла мое лицо в свои руки, и я почувствовал покой.

Эвели

В гостевой комнате было душно до одури. Но в этот раз меня волновало только проваленное задание. Большими уверенными шагами я кружила по гостевой, сложив за спиной руки. Нужно было продумать, при каких обстоятельствах встретиться снова. Риизу любил три вещи: деньги, чужую боль и шлюх. Найти с ним общие интересы оказывалось довольно сложно, но я не могла возвращаться с пустыми руками, когда нахожусь так близко к получению титула и… покоя. Свободы, которую мне обещал не только глава Тайной службы, но и Светлый Император за помощь, что я могла оказать. Я и еще несколько ищеек, борющихся за право встать вровень с высшей аристократией Империи. Ничего не добившись в прошлой жизни, я не упущу свой шанс в этой. Мне нужен был выход.

— Госпожа? — на пороге апартаментов, склонив в почтении голову, стоял Киан, мой личный раб и один из воинов, охраняющих меня. — Позволите? — за его спиной примостилась рабыня, держа в руках поднос с небольшой чашкой и блюдцем. При моем кивке девушка склонилась — даже ниже, чем следовало. Но кто я, чтобы навязывать свои правила в доме прокуратора?

В чашке оказался крепкий холодный чай, на блюдце — кубики сахара.

— Спасибо, сейчас самое время, — я чуть улыбнулась Киану и присела на кресло.

Не зная моих указаний, он умудрялся всегда получить мою признательность за точность и своевременность. Но сейчас что-то его беспокоило, и я просто не могла не увидеть это: едва заметные выгоревшие брови чуть сведены к переносице, поджаты и без того тонкие губы. Руки за спиной, видимо, чтобы спрятать от меня крепко сжатые кулаки.

— Что произошло? — не дожидаясь реакции, я быстро поднялась и шагнула к нему. — Посмотри на меня. — Крепкий мужчина, ростом явно выше меня, которому до конца суждено смотреть снизу вверх. Я коснулась его подбородка, вынуждая поднять глаза, и с прикосновением ощутила его вину.

— Ничего, что могло бы Вам помешать, госпожа, — ответил Киан, стараясь остаться максимально бесстрастным. Да, за столько лет он научился держать голос, но не эмоции. Я ждала полного ответа. — Господин Риизу проводит казнь, и я… слышал крики. Простите, что позволил себе проявить слабость.

Я остановила его: когда-нибудь сопереживание его погубит. Это слабость, которая слишком дорогого стоит. Однако, помимо разочарования, его слова дали мне хорошую пищу для размышлений и действий.

— Позже поговорим. Иди за мной, — я кивнула сама себе и стянула с края спинки накидку — в пустыне холодные ночи. Возможно, это был мой шанс: я неплохо разбираюсь в боли и способах продления жизни. Если он мстит за сорванное представление, в чем я была абсолютно уверена, мне есть, что ему предложить. Его расположение крайне важно, если я хочу найти хотя бы одного Темного в нужные сроки. Хотя бы одного, чтобы удостовериться в верности опасений Жрецов.