Гримвинд, владыка сумерек (СИ) - Рыбакин Иван Олегович - Страница 12

Только завидев в небе драконов и услышав их леденящий душу клич, люди дрогнули. Крылатые создания, что одним только видом внушали страх, крепко сжимали в лапах что-то круглое.

По началу люди думали, что это обычные камни, но когда таинственное оружие упало на их головы, они поняли как сильно недооценили врага. Магические сферы, на деле оказавшиеся бомбами, только коснувшись земли, мигом взрывались и на многие метры покрывали землю вокруг магическим пламенем.

Люди теряли самообладание, в попытке убежать от огня. В его языках без следа исчезали целые ряды пехоты и конницы, что рискнула перестроиться и нанести удар в спину. Пламя сжирало воинов Мератуга так быстро, что те не успевали даже вскрикнуть перед неотвратимой смертью. Даже кости и броня на них бесследно растворялись, а земля чернела и никогда более не была способна дать жизнь.

Потом над полем боя внезапно просвистели огромные снаряды, сделанные из редкого минерала, что назывался “Кровь богов”. Они были драконьей погибелью, одной из немногих вещей способных причинить им настоящий вред. Ещё один сюрприз, припасённый людьми для особого случая.

Машины, стреляющими ими, ранили Дхула, а затем и Калдрона, пришедшего на выручку брату.

Когда в Дхула угодило несколько снарядов, он начал стремительно падать вниз. Калдрон хотел попытаться поймать его, но в итоге сам стал жертвой губительного механизма. Они оба распластались на земле, чувствуя как по их венам растекается губительный яд “Крови богов”. И хотя братья были очень уязвимы, они яростно сопротивлялись окруживших их людям.

Перед смертью они успели убить несколько дюжин врагов, а затем сами скончались от ран.

Гримвинд приказал всем драконам отступить, но Мерионис не послушал его. Он страстно желал отомстить за павших собратьев.

Объятый гневом, он взмыл ввысь, а затем быстро спикировал прямо на машины врага. Мерионис сумел достаточно сблизиться с ними, но был ранен в полёте. Его правое крыло разорвало в клочья, и он не мог развернуться.

Перед тем как разбиться о землю, он сумел сбросить свою опасную ношу из целой связи магических бомб. А потом разлившееся пламя поглотило и его раненное тело, и смертоносные людские машины войны.

Сам Гримвинд вступил в бой не сразу. Но когда он наконец появился, его появление ознаменовал громогласный рёв, что затмил собой весь пыл битвы и заглушил звон сотен мечей.

Он издал пронзительный вопль смерть, чудовищный крик давящий на сознание и оседающий в глубинах разума. Это было грозное оружие, несущее с собой только страх и отчаяние.

И люди и орки испугались его. Когда рыцари Мератуга в страхе побросали оружие и бросились бежать, этот чудовищный придал зеленокожим новых сил. Они пустились в погоню за убегающим врагом, хватали и калечили каждого человека, стаскивали их в одну кучу и жестоко убивали.

Это была победа.

Самые стойкие солдаты, что до конца не потеряли надежду, сбились в одну плотную кучку, которая сцепилась с орками и не была готова повернуть назад. Это были храбрые мужи безусловно встретившие достойную смерть.

Гал’Даргот на собственной шкуре почувствовал всю их решительность и натиск. Он был во главе дерущихся с ними орков. Он был опозорен своей недавней неудачей и был намерен проявить себя, чтобы вновь заслужить уважение своего господина.

Военачальник бился как подобает орку - с безудержностью яростью и смелостью. Он был дикарём, что не слышал шума битвы, а только безостановочно молотившую в висках кровь. Она говорила и направляла его так же, как и боевой барабан своим ритмом управляет строем солдат.

Гримвинд видел как орк махал своим кривым мечом, рассекая глотки врагов. Когда щит в его руках треснул и разлетелся в щепки, Гал’Даргот выхватил меч из рук товарища рядом, в чьё горло угодила вражья стрела, и теперь орудовал уже с удвоенной яростью. Он бился до тех пор, пока на его руку не обрушилась тяжёлая палица высокого воина. Тогда левая рука орка бессильно обмякла, и он отпрыгнул в сторону, но тут же его настиг новый удар. Он пришёлся прямиком в широкую грудь орка, смял и покорёжил его крепкий нагрудник, и тогда Гал’Даргот упал навзничь, широко раскинув руки.

Его товарищи вытащили раненного командира из гущи боя, но даже так, с невыносимой болью в груди и сломанной рукой, он сопротивлялся и пытался вырваться, чтобы продолжить биться вплоть до самой смерти.

Тех немногих, кто разбежался по полю боя, сокрушила мощь и воля дракона. Своей магией он изничтожал их телесные оболочки и поглощал души. Их растворяющиеся в воздухе крики навечно остануться в уголках разума собратьев и будут до самой их смерти преследовать их в кошмарах и воспоминаниях. Это будет хорошим примером, что будет если бросить вызов сумеречному господину.

Павших драконов со всеми почестями захоронили в морозных степях Кальдйорда. Каждому возвели свой отдельный курган, по кругу обложенного камнями.

Тела остальных погибших сожгли, скальдов вернули к старой работе, а выжившие люди вскоре к ним присоединились. Однако, нашлись среди них и те, кто пожелал сложить оружие у ног Гримвинда и верой служить ему.

Первый кто сделал это был князь Зеон Канецкий. Он и сто верных ему воинов преклонили колено и поклялись до смерти служить такого могущественному существу.

Гримвинд принял его, поскольку князь был опытным полководцем, а его воины были далеко не новобранцами. Им он позволил жить в крепости как полноправным солдатам, предоставив и еду и утехи с рабами.

Сам князь не был благороден и такое предложение быстро совратило его вместе со своими солдатами. Он ел и пил роскошную пищу как у себя дома, спал с любой женщиной, которую только пожелал, и за это выдавал все секреты своего родного королевства. Он рассказал всё что знал и о армии Мератуга, и об отношениях между влиятельными семьями.

По приказу Гримвинда для князя и его сотни были выкованы новые доспехи с драконьими шлемами. Окрестив их драконьим орденом, Гримвинд вверил Зеону важное поручение с которым тот ушёл из крепости. А возложил на него он миссию по привлечению новых перебежчиков из своего королевства.

В князе он не сомневался. Такой человек увидел в нём силу и возможности, которые никогда бы не получил на родине. Он уже был совращён драконом и находился полностью под его контролем.

Князь вернулся через пару месяцев вместе с тремя тысячами солдат. К тому моменту эльфы уже успели пробить морскую блокаду, а асиры, которыми Гримвинд назначил управлять Сзара, вместо атак на Талабвир начали прижимать Валбатар.

Из родных степей эльфы выгнали все осевшие там отряды людей, а затем выиграли пару крупных сражений уже на их территории. В этом им несомненно помог Сзар, поскольку он аккуратно устранил несколько полководцев, и в их обликах вёл ничего не подозревающих людей на верную гибель. Он разбрасывался глупыми приказами, приказывал отступать там, где это было не надо и в конечном счёте его попросту отстранили от командования. Тогда он вернулся в Итглу и рассказал всё своему господину.

- Прекрасные успехи, - хвалил его Гримвинд, а сам тем временем смотрел на ремонт крепости и её расширение.

От битвы Итгла пострадала не сильно. В неё угодило несколько выстрелов катапульт, но повреждения были такими несущественными, что ими долгое время никто не занимался. Теперь же вокруг крепости строили несколько новых стен и башен. Во внутренних дворах возводили новые казармы и склады. Для тренировок и боёв планировалось подготовить целую арену и уже был заложен так называемый бестиарий, куда будут отправлены десятки пойманных по всей планете тварей.

Талабвирцы пользуясь большой территорией Мератуга выслали в их сторону свой флот и на самом юге королевства захватили небольшой клочок земли охватывающий город под название Нейтаун и пару окрестных деревень. В нём они организовали свой лагерь и, расширив городской порт, начали свозить припасы и экипировку для армии.

К тому моменту когда сообщение о захватчиков дошло до дворцовых стен, они успели прочно укрепиться. Прошло всего пол года, а их было уже не выгнать. Окрестные и пограничные отряды ничего не могли противопоставить такому опытному и многочисленному врагу. Кроме того, эльфы устраивали засады и мешали движениям обозов. Они организовали очень хорошую оборону, но и покинуть её не решались. В первую очередь любые эльфы привыкли полагаться на хорошее знание местности, а здесь они были чужаками.