Большая Игра (СИ) - Беляев Михаил - Страница 52

— Стой! Ещё шаг, и я прострелю ей башку, моргнуть не успеешь, — холодное дуло уперлось в висок мелко дрожащей девчонки. — Хочешь увидеть ее мозги на стенах?

Девочка подняла умоляющий взгляд на ретранслятора — человек, стоящий перед ней, был страшнее любого из боевиков, но в нем она на мгновение увидела единственный шанс спастись. Жуткие круглые окуляры погасли и с тихим шорохом откинулись в стороны.

— Что ты за хрень такая?.. — с отвращением прошептал боевик. Настоящие, человеческие глаза убийцы были наполнены призрачным голубоватым сиянием и всполохами, от которых душа сжималась в холодный дрожащий комок.

— Юля, глаза закрой, — донеслось сквозь маску.

Девочка послушно зажмурилась.

— Ты… а… кхх… — человек, стиснувший в руке пистолет, силился нажать на курок, но с ним творилось что-то непредставимое. Он не мог отвести взгляда от лица замершего перед ним убийцы. Его глаза… они пожирали его, подавляли волю, сковывали. Рука дернулась и медленно, не слушаясь его, поползла вверх. Дуло уткнулось в подбородок. По щекам текли слезы, человек силился хоть что-нибудь сделать, отвратить гибель, вернуть контроль над собственным телом, но тщетно. Ему не оставили даже сознания. Само его существо возжелало смерти, порабощенное жуткими сияющими глазами. Из спертой глотки донесся последний, мучительно бессильный вопль.

Выстрел.

***

Положенные десять минут вот-вот должны были закончиться, майор торопливо отдавал приказы по рации. К оцеплению уже подъехали машины скорой помощи, в бронетранспортере также дежурил военный врач.

— Всё, включаем, — сверившись с часами, руководитель операции кивнул помощнику. Через несколько секунд один за другим зажглись прожекторы, над входом в здание зажглась старенькая мигающая лампочка.

— Кто-то идет, — один из военных указал на вход, руководитель сощурил глаза. Дверь, надсадно застонав проржавевшей пружиной, открылась — в проеме показался ретранслятор. На руках он нес дочь заместителя председателя правительства, цель номер один. Девочка, сжавшаяся в комочек, была укрыта какой-то одеждой. И не открывала глаз.

— Заберите девочку, быстро! Группа захвата, внутрь!

К ним побежали врачи, в здание рванулся спецназ, радиоэфир наполнился голосами и шумом. Но все было кончено. Кровавая жатва завершилась. Он подошел к врачам и осторожно уложил девочку на кушетку.

— Можешь открыть глаза.

С самого утра в лаборатории чувствовалось напряжение, непривычно молчаливый Чуйков ходил из конца в конец, заложив руки за спину. Сотрудники притихли, следя за ним, и переглядывались между собой. Тихо потрескивали блоки компьютеров, вплетаясь в писк электроники и поскрипывание отвертки в руках Кузнецова — инженер поправлял вышедший из строя на последнем тесте пневмонасос. Контактный костюм был готов к тестированию, и все ждали следующего этапа.

— Что-то мне нехорошо, — Рин поежилась в кресле.

— Да не бойся ты, костюм в норме, я уже три раза проверил, — махнул ей Владимир и, ругнувшись, выронил отвертку. Чуйков встал как вкопанный и окатил его холодным взглядом.

— Электроды все целые? Ничего не спёр?

— Нужны они мне больно, у меня на пальце золота больше… — заворчал тот, поднимая инструмент. Рин уже знала, о чем они говорили — в контактном костюме класса С вместо чипа использовались сорок четыре золотых электрода, входивших в корневые отростки спинного мозга между позвонков. Звучало жутко и болезненно, но по заверениям ученых, золотые проволочки были очень тонкими и практически не ощущались. Было странно слышать это от людей, никогда не надевавших контактный комбинезон.

В лабораторию вошла Кира, потрясая зажатой в руке бумажкой. — Есть, одобрили! Первый образец пришлют с минуты на минуту!

— Ну, наконец-то, — Чуйков облегченно выдохнул и промокнул лоб платочком. — А я уже тут весь на иголках.

Пока Чуйков разбирался с документом, Рин хмурилась и вопросительно смотрела на Киру. Но вскоре тайна разрешилась. По трубе пневмопочты с тихим шелестом спустилась большая колба с хорошо защищенным контейнером. Опечатанным и запломбированным.

— Такс, посмотрим, какое тут крепление, — достав из вмонтированного в стену отсека пневмопочты колбу, Чуйков извлек контейнер и осторожно поставил его на стол. Владимир тут же прикатил небольшую тележку со странным устройством и креплениями, напомнившими Рин захваты и пневмонасосы костюма. Все сотрудники собрались вокруг стола и безмолвно следили за пальцами руководителя — он сорвал печать и пломбы, аккуратно и неторопливо отвернул крышку контейнера.

Внутри был еще один, с мягкими прокладками-амортизаторами и прочным противоударным стеклом. А за стеклом покоилась в крепких серебристых захватах маленькая пробирка, больше похожая на запаянную трубку, наполненная насыщенно-зеленой субстанцией. Девушка поняла, что перед ней находилось, и почему пробирка была надежно запаяна.

— Веришь, нет, но содержимое этой трубки стоит порядка шести миллионов, в разы больше годовой зарплаты нас всех, вместе взятых, — Чуйков аккуратно приподнял контейнер и показал Рин. — Здесь всего два миллилитра процита. А тебе для метаморфозы понадобится порядка пяти-шести миллилитров.

— Уже скоро, да? — Рин взяла в руки контейнер с процитом и повертела его перед глазами. Пузырек инертного газа задрожал на кончике трубки, переходя с места на место. Изумрудно-зеленая жидкость совсем не походила на то, что стоило бы вводить человеку в кровь.

— Да, на этой неделе уже, максимум на следующей, смотря как себя будешь чувствовать и какие будут результаты тестов, — профессор забрал процит и бережно закрепил на устройстве, контейнер с негромким шипением ушел в недра тележки.

— У нас сейчас задача такая, довести тебя до пика формы, — скрестив на груди руки, Кира проследила за укатившим тележку Владимиром. — Добьемся максимальной мозговой активности и поймаем момент, тогда и нужно будет ввести процит.

— А что со мной будет после этого?

— Метаморфоза, — Чуйков тяжело оперся на стол и кивнул в сторону капсулы. — Давай внутрь, пора начинать, сегодня еще разгон и три теста контактного костюма, завтра начнем работать уже с комбинезоном С-класса, чип из тебя достанут. Спорю, он тебя здорово достал?

— Не то чтобы очень… — Рин почесала шею, уже привычно прикрыв пластинку подушечкой мизинца. За это время он стал частью ее тела, и она не горела желанием расставаться с кибернетической штуковиной. Ведь ему на смену должны были придти пронзающие спину электроды.

— Ладно, в любом случае его срок жизни уже завершается, так что на днях избавимся от него и дело с концом, — мужчина хлопнул по столу ладонью и уселся за свое рабочее место. — Что ждем? Вперед, за работу.

— Кира Юрьевна, это же больно, наверное, да? Ну, метаморфоза, — девушка посмотрела на сопровождавшую ее до капсулы женщину. Майор сжала губы, секунду подумав, и ответила. — Знаешь что, спроси у Алголя. Я не застала его метаморфозу. И понятия не имею, как все будет с тобой, технологии же не стоят на месте. В любом случае, тебе нужно это пережить.

Рин кивнула — для неё пережить и выжить теперь становились равнозначными понятиями.

***

Небо, затянутое бесконечными серыми облаками, навевало тоску. Она ехала домой, в извечной черной машине, по неизменно безлюдным улицам мертвого района. Зоны отчуждения, созданной для ретрансляторов. Тело привычно ныло и болело после тренировки, голова была переполнена массой новой информации — уроки не прекращались ни на день и выматывали девушку. Но в этом был свой плюс — сейчас она могла просто сидеть, ни о чем не думая, и слепо смотреть в окно.

Она за это время научилась расслабляться и освобождать разум от назойливых мыслей — минуты покоя выдавались нечасто. Мерно покачивающийся автомобиль убаюкивал, глаза начали слипаться. Всеми мыслями Рин уже была в постели. Сладко зевнув, она снова уставилась на пустынную улицу. Или не пустынную.