Колдун - Волгина Надежда - Страница 1

Я сначала и не поняла, что же вижу такое под слоем грязи. Да и темнело в парке стремительно. Но на это что-то как раз падал лунный свет. И в этом свете оно красиво мерцало. Так красиво, что невольно привлекло мое любопытство. Ради такого я даже решилась остановиться, хоть и неслась по парку как ненормальная. Ну сами посудите – в городке с не самой спокойной криминальной обстановкой, в вечернем парке, да еще и на окраине девушке опасно находится одной. Так и ждала окрика прокуренным голосом: «Девушка, куда же вы так спешите?» А я всего лишь торопилась домой после изнурительного трудового дня. И сегодня был понедельник, а не пятница, когда в парке хоть гуляющие есть. Впрочем, в такую погоду даже по пятницам не гуляют – с неба сегодня весь день моросил противный холодный дождь, и ветер дул шквальными порывами. А к вечеру он еще и завывать надумал, что не добавляло мне храбрости.

Как бы там ни было, любопытство оказалось сильнее страха, и я склонилась над тем, что привлекло мое внимание. А потом еще и полезла в грязь пальцами. Каково же было мое удивление, когда подняла с земли небольшой крестик. Не золотой и не платиновый. И даже не серебряный. А стеклянный (позже я выяснила, что это хрусталь). А разве бывают стеклянные крестики?.. Недолго думая, я сунула крестик в карман и еще быстрее побежала домой.

До дому добралась без происшествий. Так думала я тогда. А через какое-то время поняла, что оно – происшествие и случилось со мной тогда в парке. Я нашла крест. И с этого момента моя жизнь изменилась далеко не в лучшую сторону.

– Что, опять? – сочувственно посмотрела на меня Олеся, когда я доставала из сумки новую упаковку колготок, чтобы идти в туалет и переодеваться.

Другие, те что были на мне сейчас, я умудрилась варварски изодрать в автобусе. Как это получилось? Да я понятия не имела – дыру на коленке увидела, когда уже вышла из автобуса. И так со мной случалось каждый божий день. Колготки рвались, сумку резали, каблуки ломались, а сама я частенько приходила на работу, с головы до ног улитая из какой-нибудь лужи лихачом-водителем… Не все одновременно, конечно, но поочередно с разнообразными вариациями. Например, вчера я умудрилась вляпаться в жвачку. И не наступить на нее, а подцепить в волосы. Как?! Ну разве что, кто-то специально мне ее туда выплюнул. Ну или ветер в момент плевка подул в мою сторону.

– Что такое не везет и как с этим бороться, – как можно бодрее постаралась улыбнуться я подруге и бодро зашагала к туалету, молясь, чтобы не встретить на пути туда начальницу.

Не встретила. Зато, получила нагоняй на обратном пути. Мол, расхаживаю тут по коридорам в рабочее время… В кабинет вернулась в еще более паршивом настроении. Олеся лишь подарила мне сострадательный взгляд, а все разговоры мы с ней по молчаливому согласию оставили до обеденного перерыва. Ну нельзя нам было даже разговаривать на рабочих местах. В нашей бухгалтерии за шаг влево или вправо полагался расстрел, а за болтовню в рабочее время и вовсе четвертование.

– Потопали на волю! – приблизилась к моему столу Олеся и сунула мне под нос циферблат своих наручных часов. – За переработку нам не платят.

Тут я с ней полностью была согласна. Не платили, но регулярно заставляли задерживаться на работе. А все потому что работы этой на кадровую единицу было слишком много.

– Кать, с тобой творится что-то ненормальное, – заявила Олеся, когда мы с ней удобно устроились за столиком в небольшой столовой, отстояв перед этим приличную очередь у раздаточной.

– Как будто я не знаю, – вздохнула я.

– Да нет, не знаешь. Вернее, не отдаешь себе в том отчета.

– Да ладно!.. – с возмущением посмотрела я на подругу. – Еще как отдаю! Иногда даже руки на себя наложить хочется.

– Еще чего! – замахала на меня руками Олеся. – Этого нам только не хватало. Но делать что-то нужно. Тебя как сглазили, честное слово. Ты только сумку в этом месяце покупала трижды. И зарплату у тебя сперли всю и в первый же день. Ты, кстати, вчера в церковь сходила? С батюшкой говорила?

– Была, – еще горестней вздохнула я.

– И что? Что он сказал?

– Посоветовал читать сто раз «Отче наш» и какой-то девяностый псалом…

– А ты, конечно же, ничего из этого не сделала? – усмехнулась Олеся.

– Олесь, я атеистка и не верю во всю эту чушь! И молитв я не знаю. Зря только время потратила.

– Если бы проделала все, возможно, и не зря. А так… – Олеся призадумалась. Я же предпочла приступить к супу, пока тот совсем не остыл. – Слушай, у всего должна быть причина. И твоя полоса невезения, да еще и такого явного, началась не просто так. Сколько уже она у тебя длится?

– Месяца два, наверное, – пожала я плечами, а про себя подумала, что еще столько же, и я свихнусь окончательно.

– А теперь вспомни, не ссорилась ли ты с кем-то перед этим?

– Да, вроде нет…

– Точно? Не проклинал тебя никто?

– Олесь, ну ты чего? Какие проклятья?

– Ну, ладно, не проклятья. Но, может, ты кому не угодила, случайно навредила… Или парня у кого отбила?..

– Кто! Я?! Олесь, я уже полгода ни с кем не встречаюсь. И ты об этом отлично знаешь, – еле сдержала я нервный смех.

Парней, кажется, отбивают у меня, а не я у кого-то.

– Ладно… это тоже отпадает. А цыганку перед этим ты случайно не встречала?! – осенило подругу. – Они на такое способны…

– Не встречала, Олесь, – перебила ее я.

– Ну… может вещь ты какую чужую случайно взяла… или нашла?..

Стоп! И тут меня осенило. Крестик! Я нашла в парке крестик, про который благополучно забыла, налюбовавшись им вдоволь. А примерно… ну да, где-то через неделю моя жизнь и перевернулась с ног на голову. Так перевернулась, что я и жизнью-то это сейчас могу назвать с натяжкой. Вот об этой находке я и рассказала Олесе, и по мере рассказа глаза у моей подруги становились все больше.

– Ты рехнулась?! – выпалила она, да так громко, что на нас в столовой обратили внимания все.

– Не ори, Олесь, – зашипела я на нее. – И почему сразу рехнулась-то?

Олеся так возмущенно пыхтела, что даже не сразу смогла заговорить.

– Кто?! Поднимает?! Чужой?! Крест?! – отчеканила Олеся так, что мне ее шепот показался громче военной команды.

– В смысле?

Я никак не могла понять, в чем именно она меня обвиняет.

– Нельзя поднимать крест с земли, понимаешь? – склонилась Олеся над столом и зашептала теперь очень торопливо. – Это чужой крест, чужая карма. Подняв его, ты взяла на себя чужие грехи и их последствия. Да это еще хуже сглаза или проклятья, потому что мы даже примерно не знаем, чей это крест, и насколько он тяжел!

– О, господи! – простонала я. Как же я устала от всей этой суеверной чепухи. – Олесь, это просто крестик. Да я и не знала, что именно он, когда поднимала. Он был в грязи… И потом, не специально же его туда бросили. Кто-то обронил случайно, цепочка порвалась…

– Да, какая разница! Примета это плохая! Как можно не знать элементарного? Видишь крест – проходи мимо, ибо тебе и своего креста по жизни хватает. Ты же на себя еще и чужой навесила. Блин! Что же теперь делать? Теперь понятно, откуда растут ноги у твоего невезения?

Олеся подперла голову рукой и глубоко задумалась. Мне было немного стыдно, что лишила подругу аппетита, в то время как сама уплетаю за обе щеки. Но я по-прежнему не видела ничего плохого в том, что подняла тот крест. Куда я, вот только, его положила? Загадка… Надо будет сегодня поискать его.

– Ладно, есть у меня один человек на примете, – отмерла Олеся и посмотрела на меня несчастными глазами.

– Что за человек, – проглотила я кусок булочки, да так неудачно, что тот с трудом протиснулся по пищеводу.

– Князь.

– Кто?! – вытаращилась я на Олесю. Прикалывается она, что ли?

– Так его называют в узких кругах. На самом деле он не князь, конечно, хоть и довольно титулованный.