Его Цель (СИ) - Rem Polina - Страница 40

— Неужели ты так сильно страдала, Кэти? — прошептал он.

— Не знаю, нет, мне пофиг на тебя, я тебя не переношу на дух! Ты никогда больше не сделаешь мне больно.

— Почему ты тогда плачешь? — усмехнулся он, но по по-доброму.

Он вытер своим большим пальцем мою слезинку, пустив ток по моему телу.

— Мне надоело, я ненавижу тебя, Фролов…

— Так больше не будет, малыш, я все исправлю, — прошептал он и притянул мое лицо еще ближе, — все будет хорошо, — заключил он и накинулся на мои губы, добивая меня окончательно.

Ничего не будет хорошо. Мы пытались, но не помогало.

Максим будто меня не слышал, не чувствовал, как я вырывалась из его хватки, мои слёзы, стекающие по щекам не были ему преградой. Он был одержим, как голодный зверь пытался что-то получить от меня, отчаянно сминая мои губы. Но не получив, отпустил и прошептал:

— Прости, прости…

Я зажмурилась. Сейчас мне надо было сказать то, что следовало давно, ещё таи, в подсобке.

— Нет, — мотнула я головой, — держись от меня подальше, я не хочу тебя больше видеть, ты мне противен.

— Кэти, нет! — услышала я отчаянный голос, когда убегала из этой чертовой кухни.

Катя

Смахивая слёзы, выхожу в коридор, чтобы найти Нику и свалить отсюда. Музыка грохочет и бьет по ушам, пьяные подростки шатаются из стороны в сторону, задевая других. И среди этого балагана Ника. Черт!

От злости начинаю расталкивать людей, чтобы пройти. Прекрасно понимаю, что если даже попрошу, то они и не постараются отойти. Другого выхода нет.

— Смотри куда прешь! Глаза открой, курица! — летит мне в спину.

Но я не собираюсь останавливаться, пошли вы все. То, что произошло сейчас на кухне, расстраивает меня куда сильнее. Больно, противно и мерзко. Как и все здесь. Я не даю себе слабину расплакаться, они не увидят моих слез, никто не увидит…

Я добралась практически до середины толпы, но Ники нигде не было. Где она шляется? Почему я должна ее искать?

Люди танцуют, орут как животные. От злости, накатившей на меня новой волной, толкаю парня, который всеми силами, видимо, хотел уронить меня.

— Э-э-эй, — единственное, что он произносит, пока отшатывается в сторону.

Придурок.

Продолжаю свой путь, расталкивая людей в разные стороны. Где же Ника?!

Задев кого-то плечом, продолжаю идти дальше, пока меня не отвлекает самый мерзкий голос, который я когда-либо слышала:

— Поаккуратнее, дура!

Резко останавливаюсь.

Медленно поворачиваюсь и натыкаюсь на Марину, которая стряхивает что-то со своей руки, при этом держа в руке стакан, видимо, с жидкостью, которую я немного на неё пролила.

Тут она поднимает на меня взгляд и щурится.

— А, это ты, не удивлена.

Через плечо кидаю ей фразу:

— Не удивлена чему?

— Тому, что у тебя такие кривые ноги, раз ходить нормально прямо не умеешь.

Отворачиваюсь от нее и кричу:

— Вытрешь салфетками, руки не отвалятся.

— У меня-то не отвалятся, а ноги тебе новые никто не подарит.

Разворачиваюсь к ней лицом и говорю:

— Ну да, у меня же нет папочки-миллиардера, которому пофиг на мое существование, и чтобы хоть как-то отвязаться от суки-дочери, уезжает со своей любовницей на курорт.

У Марины не было матери, родители были в разводе, поэтому я знала, что могу обидеть ее, но все то, что накопилось во мне, я хотела выплеснуть прямо сейчас на неё.

— Что ты несешь, идиотка? — спросила она.

Улыбка сошла с лица Марины, она нервно обводила взглядом кружок, образовавшийся вокруг нас. Интересно, одна я заметила, что музыка стала тише?

— Правду. Или ты готова поспорить? Какого это искать внимания на стороне, м? Со сколькими ты парнями переспала, чтобы почувствовать, что ты кому-то нужна, а?

— Я хотяб не сплю с чужими парнями, — натянув свою противную улыбку, пропела она.

От злости я быстро делаю два шага, что отделяли нас, выхватываю из ее рук этот гребаный стаканчик и выплескиваю ей в лицо.

— А-а-а, т-ты дура?! Ты что наделала?! — начинает истошно орать она.

Вокруг нас собрался народ. Они молча наблюдают за картиной. Музыки теперь и не было слышно, все внимание было сосредоточено на нас.

Ярость кипит во мне. Смотрю на удивленное и разъяренное лицо Марины, облитое жидкостью, которую я на неё выплеснула, и получаю кайф. Что ж, иногда алкоголь оказывает хорошее воздействие на человека.

— Ты поплатишься, — шепчет она и накидывается на меня, цепляясь за мои волосы.

Еле-еле удержавшись на ногах, я отталкиваю Марину, но она, крепко вцепившись в мои волосы, не отходит, как предполагалось, а наоборот, ещё сильнее тянет меня за пряди. Мне ничего не уставлялось делать, как ответить ей тем же. Хотя, признаюсь, это было приятно, словно я возмещала все обиды и злость на неё и Максима.

Народ вокруг и не собирался устанавливать нас, они наоборот все начали орать, свистеть, наблюдая за шоу.

— Отпусти, идиотка! — орала Марина.

Ну уж нет, ты начала, так наслаждайся.

По ощущением я, кажется, вырвала ей прядь волос, она же, не оставаясь в долгу, поцарапала меня за шею. Усилив напор, я практически ее повалила, пока чьи-то руки не схватили меня за талию и не подняли вверх, тем самым разъединяя нас с ней.

От злости я ударила локтем того, кто мне помешал, и сразу же очутилась на полу.

— Ай, — услышала чье-то тихий возглас, но не обращая особого внимания, двинулась обратно к Марине, которую кто-то тоже держал.

Меня снова схватили за талию и руку, резко притянув к себе, из-за чего я врезалась во что-то твёрдое, это больше напоминало чью-то спину. Переведя взгляд с Марины, я увидела, что ее держит Крис, а когда я решила узнать, кто же меня заграбастал, услышала шёпот:

— Кэти, успокойся.

Кто же это мог быть? Ах да, святой, мать его, Фролов. Оттолкнуть его у меня не получилось, поэтому я решила предупредить его:

— Никогда меня так не называй, меня от этого тошнит.

И сделав последний толчок, я наконец выбралась из его хватки и, быстро оглядев народ, который собрался вокруг нас, заметила обеспокоенное лицо Ники. Вот где! В глазах неожиданно помутнело от резких движений.

Воспользовавшись моим замешательством, Максим опять схватил аккуратно меня за руку, тем самым удерживая на ногах.

— Голова кружится? Что случилось? У тебя кровь, — указал он на мою шею.

На секунду я застыла, всматриваясь в его обеспокоенное лицо и оживленные глаза, удивляясь, почему же все-таки у нас не получилось, почему именно он и я, почему никто не другой? Зачем Максим вообще появился в моей жизни и разрешил все воздвигшие мною стены, которые я так упорно выстаивала? Но это длилось не долго, голос Марины, звавший его, отрезвил меня:

— Максим!

Она звала его. Они были вместе. А я была третьим лишним.

Собравшись с силами, я оттолкнула его и, кинув последний взгляд на разъяренное лицо Марины, волосы которой были похоже на перекати-поле, и Максима, обеспокоенного тем, что произошло, прокричала им обоим:

— Отвалите уже от меня оба, разбирайтесь сами в своих ненормальных отношениях, и меня, пожалуйста, не вмешивайте в это.

Взяв за руку Нику, я отвернулась от застывших тел и пошла выходу, пока до меня не дотронулась чья-то рука.

— Кэти, подожди, что ты несёшь, у нас же все было хорошо, — тихо сказал Максим, чтобы никто не услышал.

Взглянув на его лицо, я поняла, что то, что я собираюсь сказать, ранит меня сильно. Может позже я буду жалеть, плакать, а я точно знаю, что буду, ибо слёзы, стоявшие в моих глазах, были готовы прямо сейчас пролиться от несправедливости, глупости и безысходности. Я не позволю с собой обращаться как с куклой, когда он захочет снова прийти ко мне. Все, хватит, знаю, что если дальше буду тешить себя мечтами, будет хуже. Но куда уже хуже?

— Нет никаких «нас», Максим, усвой уже! И никогда не было, — со злости и обиды шепчу ему, спрашивая молча взглядом: «что же ты с нами сделал?»