Школа темных. Наследница молний - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 11

И почему Кейман с каждым днем вызывает у меня все больше непреодолимого желания зубами вцепиться ему в ухо?

– Пожалуй, на этом пока все. Хотя я не тешу себя надеждой, что тебя больше не будет в этом кабинете. Свободна, Шторм. Грызи гранит магической науки и постарайся не измазать его слюнями, ты в школе не одна.

– Очень смешно. – Я скривилась. – Не пробовали выступать с концертами? Я бы купила билет.

– То есть ты за мой счет еще и посмеяться надо мной хочешь? Нет уж, лишу тебя такого удовольствия.

– Я сама зарабатываю на развлечения, – буркнула я.

Но это уже был спор ради спора. Вспомнилось вдруг, что работала-то я у леди Найтингрин, чьим племянником был не кто иной, как Джорах Оллис. И настроение поползло к привычному месту у плинтуса.

– Ты планируешь вернуться на работу? – спросил Кейман.

– Я не хочу иметь ничего общего с Рианнон.

Почему-то Кейман вздохнул так, словно не одобрял это решение. Это было странно: буквально пару месяцев назад он едва сдерживался, чтобы не начать орать. Тогда я сопротивлялась изо всех сил, а сейчас от мысли о том, что Акорион видел меня в образе Таары, все это время наблюдал, накатывала дрожь.

Я потрясла головой. Нельзя думать об Акорионе. Я никогда не видела его, даже не знаю, как он выглядит, но уже смертельно боюсь. Это талант. Особое искусство – так играть с жертвой.

– Спасибо за крылья, – сказала я, поднимаясь.

– До встречи за ужином, – кивнул Кейман и перестал меня замечать – погрузился в бумаги.

А я только пожала плечами. За каким еще ужином? Преподаватели же едят отдельно.

Я шла по школе, как по музею. Они сделали все, чтобы ни один камешек не напоминал о пламени, пожирающем стены школы. Новый холл, теперь в холодных серо-синих тонах, новый королевский портрет. Мерцающие серебристым сиянием магические факелы и…

Сердце совершило кульбит, я инстинктивно сделала глубокий вдох и почувствовала лишний удар. В прошлый раз я шла через холл к лестнице, где на ступеньке меня ждала записка от Акориона. Сейчас стояла наверху, смотрела на небольшой постамент в центре зала и чувствовала, как слезы душат. Но не проливаются – слишком много народа столпилось вокруг скульптуры.

Двое, девушка и парень, стояли, протянув друг другу руки. На их ладонях горели огни: красно-оранжевый искрящийся шар, водная капля, играющая световыми зайчиками. Нежный, словно трепещущий на ветру, зеленый росток. И крылья, парящие над мраморной ладонью.

– А темной магии нет, – хмыкнул кто-то из толпы огневиков. – Оллис был темный.

– И почему их всех не отправят в закрытую школу? Психи.

Дальше слушать я не стала, развернулась и направилась в комнату. Хотелось как можно скорее оказаться в одиночестве, пока меня не заметили.

Комнаты тоже изменились, стали чуть побольше. С верхнего яруса опустили кровать, теперь на нее можно было ложиться, не изображая циркового артиста, а еще появилось место, куда гости могли бы сесть. Стол оставили прежним, в нем я нашла все оставленные письменные принадлежности, а в шкафу – одежду. Комната стала светлее, дышалось в ней теперь легче.

– Надо же, они перестали считать нас за попугаев, которые спят на жердочках.

– Бастиан. – Я закрыла глаза.

– На прошлых кроватях было невозможно спать, это даже ты должна признать. А уж заниматься сексом и вовсе нереально.

– Избавь меня от подробностей.

– В восемнадцать пора бы уже и подробности знать.

Огненный король, даром что был призрачный, оккупировал кровать. Наверное, я могла бы плюхнуться сверху – и парень бы исчез, но не то воспитание, не то остатки природной неуверенности заставили опуститься в кресло. Хотя за полгода в школе, тут не признать не могу, я заметно прибавила в уверенности.

– Я думала, мы закончили.

– Я же обещал, что вернусь в первый учебный день. Вот и вернулся. Сначала хотел дождаться, пока ты будешь переодеваться, но ты удивительная копуша. В конце концов я решил, что смотреть у тебя все равно не на что, и пошел к магистру Ванджерии. Вот там…

– Она темная, извращенец, не боишься, что увидит тебя?

– И что она мне сделает? – фыркнул Бастиан. – Убьет?

– У тебя есть хоть какие-нибудь интересы, кроме тестирования кроватей и подглядывания за голыми девушками?

– Остальное для тебя слишком сложно, Шторм.

Итак, что мы имеем? Мне вернули крылья, причем по акции – в подарок дали бои. Расписание выдадут, наверное, вечером, но не сомневаюсь, что количество пар и предметов будет расти. Плюсуем не очень оживленную, но содержательную одностороннюю переписку с Акорионом и скрывающегося Оллиса. И вуаля – я вряд ли доживу до сессии. А если доживу, Яспера это недоразумение исправит.

До ужина я разбирала вещи, готовила чистые тетради, пересчитывала деньги и крупицы, чтобы понимать, чего и на сколько мне хватит. Удивительно, как за полгода я обзавелась целой кучей мелочей. И все их надо было где-то хранить, под книги и блокноты пришлось даже выделить полку в платяном шкафу. Можно было расставить книги и на открытой полке над кроватью, но мне не хотелось светить подарок Сайлера. Хотя Бастиан все равно их увидит так или иначе. Не могу же я закрываться в туалете, чтобы немного почитать на древнем языке. Хотя он и там меня достанет, для ди Файра вообще не существует понятия приличий.

Перед ужином мы с Аннабет встретились в комнате отдыха. На подруге уже была форма: точно такое же платье, как и у меня, только насыщенного синего цвета. На входе в столовую у меня даже в глазах зарябило от разноцветного калейдоскопа. Теперь девушки, все как на подбор, носили платья в цвет своего факультета и черные пиджаки. А вот парней изменения почти не коснулись, разве что нашивки стали чуть ярче и крупнее.

– О чем хотел поговорить Кейман? – спросила я, садясь за столик.

Мы с Аннабет дружно посмотрели на одно из двух свободных мест. Так странно… Эйген не придет и не сядет больше с нами.

– Напомнил, что если я еще хоть раз посмотрю в сторону воровства, то мне придет быстрый и мучительный конец. – Аннабет пожала плечами. – Я сказала, что такого больше не повторится, и он сделал вид, что поверил. Но все равно будет следить. А еще я спросила совета…

Подруга немного замялась, словно не была уверена, стоит ли мне рассказывать.

– Я спросила, как мне найти настоящих родителей. Я всегда хотела с ними познакомиться. Узнать, почему они меня оставили. Ну или, если они мертвы, найти могилы. Но магистр Крост сказал, что понятия не имеет, откуда я. В приюте, куда школа делала запрос, никакой информации не дали.

– Ого. А мне вернули крылья. И еще добавили бои. Теперь на приключения просто не останется времени, и, думается, на это и был расчет. Так мало народу. Еще не все вернулись с каникул? Я думала, сегодня последний день.

– Это все, я думаю. Девчонки говорили, что почти половина адептов просто решила не возвращаться в школу. Кого-то не пустили родители, кто-то сам отказался. Они боятся.

Если перед началом каникул наш стол был одним из немногих, где еще оставалось свободное место, то сейчас за иными и по два-три стула пустовали.

– А я думала, Школа темных – последний шанс для тех, кто не умеет контролировать магию. Есть деньги? Идешь сюда. Нет денег или не хочешь идти сюда – идешь… далеко, в общем.

– Ну… – Аннабет усмехнулась. – Официальная версия такая. Но если есть деньги, всегда можно договориться. Я полагаю, магистр Крост будет разбираться лично. И многие вернутся, но… родителей тоже можно понять.

– Да, наверное. Мне что-то все меньше и меньше хочется рожать в этом мире детей. Вот так родила, любишь его, воспитываешь и херак – либо, мадам, отдайте в школу, где выживать – особое искусство, либо в психушку, где из него сделают овощ.

– Вот поэтому выходить надо за богатых, – мудро изрекла Аннабет.

Словно приняв это на свой счет, на свободном стуле появился Бастиан. Я украдкой огляделась, но никто не заметил присутствия огневика. Наши ближайшие соседи были всецело поглощены салатами. Точнее, салаты почти поглощены ими… черт, как сложно.