Секса не будет (СИ) - "Гринч" - Страница 36

- Ха-ха-ха, Олеся, - фыркает Вика. - Ты внучка Петросяна. Ну так что? Что делать будем с Иришкой?

- Давай поспим просто. Вставать через пять часов. С копейками, - поворачиваюсь боком, к ней лицом. Давлю пальцем на ее сморщенный нос. - Он назло ее притащил. Надоело. Пусть делают, что хотят, - зеваю. Вот как так, сын меня бесит, а отец, наоборот, правильно мама вышла за него замуж, с Ильей спокуха такая.

- Ошибочка на счет Петросяна. Ты скучна, как учебник по математике, - Вика стягивает с дивана одеяло. Набрасывает на нас сверху. - Тебе же потом белье постельное выкидывать придется. Или даже кровать. А если мы что-то услышим? Терпеть?

И мы тут же подскакиваем от разорвавшей тишину скороговорки комментатора:

- Здравствуйте, дорогие друзья, матч-тв продолжает свою работу на кубке мира по баскетболу, сборная…

Он орет так, что Вика закрывает уши:

- Это телик?

- Спортивный канал, - повышаю голос. - Вместо колыбельной Сереженьке.

- Ненавижу все эти соревнования.

- И передачи по культуре, - вспоминаю больницу.

Ждем, когда павлин убавит звук, но мужик-тараторка звучит еще громче. Просто легли на пульт и дуют в ус. И в бровь. И в бороду.

Путаясь в пледе, ползу к дверям.

Недолговечный мир получился, Илья, прости, но твой сынок не в своем уме.

Почти два часа ночи. Что он там о себе думает?

Выбираюсь в коридор. Дверь заедает, влетаю в мамину комнату и чуть не падаю. Они с Ирочкой одинаково лыбятся, от уха до уха. Пристроились поверх шелкового красного покрывала на двуспальной кровати, почти в темноте, горит только витражная настольная лампа-тиффани желтоватым кругом и плазма на стене окрашивает кровать в синий. На экране ведущий стоит возле автобуса и горланит:

- Да, спасибо большое, напоминаю, что наша команда приехала на стадион примерно…

- Ты глухой? - жму на боковые кнопки, убираю звук.

- Нет, - Сергей лежит, закинув руки за голову, одна нога согнута, на колене айфон. - У вас пульт глючит. Громкость сама добавляется.

- А убавить никак?

- Говорю же, с пульта не получается. А вставать лень. Видишь, как я хорошо лежу? - он мотает туда-сюда стопой в сером носке.

Ирочка скалится рядом.

Собака Собакеевна Собакевич.

Есть такой хитовый коктейль “рыжая собака”, - текила, самбука и острый соус. С ним встречали миллениум, вот и эта Дырка на рубеже нулевых, как родилась, так и осталась. Джинсовая мини-юбка с очень заниженной талией, светло-розовая обтягивающая водолазка Burberry сомнительного качества, и в пупке блестит пирсинг.

Мне, в общем, до потолка кому что нравится. Я бы и внимания не обратила. Если бы она где-то в другом месте смотрела баскетбол. Хоть в спорт-баре, хоть на матче на стадионе, хоть в раздевалке с игроками.

- Сестрён, личная жизнь, - напоминает Сергей. - Антошка в другой комнате.

- Пойдем копать картошку, - пищит Ира. Вертит в руках пульт. Поворачивает голову к Сергею - Что там Антон натворил? Дедушку лопатой убил, кажется?

- Рыжая конопатая ты одна тут, - давлю желание по губам ей нашлепать этим пультом. - Вот, лопату в руки, и к дедушке, давай.

Сергей хмыкает:

- Зая, подстрекательство к убийству. Статья.

- Свинья, - в рифму обзываюсь я.

- Змея, - говорит он. - Семья. Моя. Ты.

- Тебе кранты.

- Зачитай под биты.

- Тебе не надоело? - У меня за спиной зовет Вика. - Пошли спать.

Хлопаю дверью. Вау, он тоже мутит репчик. Ворует мой хлеб. Т-с-с, никто не слышал. Конкуренция и так жесткая.

В зале забираемся с Викой в подушки.

- Помнишь, я говорила, что если на базе не получится, то пошлю его, - Вика сует в рот конфету. Жуется и шепелявит. - Думаешь, забить?

- Да. Я за Беляша.

- Конечно, - Вика ржет. - Я и этот ребенок. Педофилией не болею.

- Поищи в универе самого крутого перчика, - натягиваю одеяло до подбородка.- Точно не Сережа.

- Из-за того, что первый курс? Так надо заранее в будущее вкладываться. Со второго полугодия второго курса он уже, однозначно, в тройке самых-самых будет.

- Не раскрашивай ему хвост еще больше.

- Ладно, потом. Споки?

- Споки.

- В апреле тысяча девятьсот двадцать шестого года, - снова орет телевизор, - в советской и эмигрантской печати было опубликовано письмо…

- Ну, это все! - Вика вскакивает на ноги. Решительно пересекает комнату.

Накрываю голову подушкой.

- …обратился к своим бывшим казакам и, вообще, ко всем белогвардейцам с призывом последовать его примеру…

О-о-о, никому неинтересная передача в ночное время, кажется, мой любимый канал культура.

Затыкаю уши. Слышу только бу-бу-бу откуда-то из недр цивилизации.

Придурки, сами же не выспятся. В каких закромах у них мозг пылится? Мыши прогрызли обоим черепушку и теперь поедают соображалку.

Спокойствие, только спокойствие.

Ом-м-м-м.

Возвращается Вика. В тишине. Недовольно дергает меня за руку:

- Они врут, что пульт глючит.

- И что ты сделала?

- Телик из розетки выдернула. Но они же встанут и включат?

- Я купил кое-что в аптеке, может, ты есть захочешь, - громкий унылый голос на всю квартиру. - Конфитюр. О, боже. Это слабительное.

- Фильм? - Вика поднимает бровь. Прислушивается. - Знакомое что-то.

- Чего тебе вздумалось, Квентин, что я твой товарищ, - другой серьезный голос, характерный такой.

- Жан Рено, вроде, - комментирует Вика. - “Невезучие”. Прикольная комедия, недавно пересматривала.

- Прямо насмешка, - иду к компьютерному столу. Роюсь в ящиках. Вика кладет подбородок мне на плечо.

- Наушники? - разочарованно тянет она при виде клубка проводов.- Думаешь, поможет?

- Включим музыку.

- Я под музыку не люблю спать.

- А под фильм на полную громкость любишь? Им самим надоест, если реагировать не будем.

- Не ешь, ты все тут изгадишь, - говорит Жан Рено.

- Давай, - соглашается Вика, откладывая шоколадную конфету, которую уже собиралась сунуть в рот.

Укладываемся обратно. Распутываю проводки под громовой диалог из маминой спальни. Делаю вид, что меня все устраивает. Хотя, если он так и будет гнать тут свое фуфло, просто перееду к папочке до конца отпуска. А здесь закачу ремонт. Илья же говорил, что начать можно хоть когда.

Неожиданно все смолкает.

- Надоело? - удивляется Вика. - Так быстро?

- Какого черта?! Ты в кинотеатре что ли?! - слышим хриплый со сна бас Антона.

- Я у себя дома. Не нравится - проваливай, - ленивый ответ Сергея.

Тик-так. Провисает тяжелая грозовая пауза перед бурей.

За ней дикий грохот. Ирочкин визг. Мы с Викой думаем несколько секунд, и торопимся к рингу. В левом углу синие трусы, в правом красные, ну да, такое бывает как раз по матч-тв, может, потные качки в перчатках и удары проф, бам, кто-то впечатывается в ограждение, потом дефилирует девушка в бикини, а у нас пацанские бессмысленные разборки и визжащая на всю окраину дура.

И вдруг везде гаснет свет. Ира орет еще громче.

- А-а-а-а!

Мне закладывает уши. Подсвечиваю коридор телефоном.

- Истеричка, - Вика первая влетает в комнату. - Чего ты воешь?! - сама вопит, как сигнализация.

Боже, вот дурдом.

Обвожу фонариком спальню. Лампу мамину любимую разбили. И 3D-панно сломали, которое мы с Ильей покупали. В петушином бою одежду порвали местами. Гардеробные проплешины.

- Ириш, не бойся, - Сергей вытирает рассеченую бровь. Антон ему лампой что ли зарядил? - Это соседи, скорее всего, рубильник выключили. Мне так уже делали из-за шума, - он идет мимо меня в коридор.

- Жаль тебя самого вырубить не успел, - Антон идет за ним.

- Ты еще здесь?

- А ты не видишь?

- Нет. Темно же.

Они возятся возле входной двери. Щелкают замками, не забывают препираться. Толкают друг друга плечами.

На площадке яркий свет. Но не от ламп. У нас под дверью что-то горит. Вьется дымок.

- Ну египетская сила.

Они оба, прямо в носках, быстро топчут мини-костер. Негодуют : что за неадекватные соседи; чего они этим добиваются; нельзя что ли просто сказать;