Осужденный на игру | G&C I (СИ) - Гудвин Макс - Страница 61

– Дурацкий вайп помешал построить мир во всём мире.

Марио спрятал ладони в растянутые полы оранжевого костюма осужденного. Методично сливающаяся вода завораживала ритмичным журчащим звуком.

«Ну и какой дальше план? Перебить всех зомби, чтобы игра придумала что-то в противовес?» – передал Рафи уже в споровую сеть, чтобы не получить штраф за неотыгрыш.

«Пока нужно прибыть на место сражения и взглянуть со стороны», – Марио почему-то думал, что бой уже идет.

«Что, кстати, это за дурацкий квест «Пересесть зомби на лицо»?» – нахмурились брови Рафи.

– Не знаю, там Сашуас гениальные лозунги генерит, а игра ему подыгрывает, как может.

Летучий корабль пополнил запасы воды, которая была тут же обращена в смесь грибного антидота. Дирижабль взмыл вверх уже без Марио. Рафи Нож, получив ценные указания, направил грибошатл на юго-восток. Повинуясь командам, грибные зомби крутили педали винтов горизонтального хода со всех ног, ведь нужно было в темпе вальса перелететь Стальной хребет и достигнуть эльфийских владений, где, по мнению Михаила, уже разворачивалась битва.

Грибная армия укоренилась на кромке леса, на расстоянии десяти шагов вглубь чащи, создавая линию сплошных щитов в средний человеческий рост. Грибы танки-щитники вросли в три шеренги. Щиты были типовые, но из-за каждого укрытия был готов ударить короткий меч. Четвертой шеренгой стояли копейщики и аллебардисты. У некоторых грибов танковых классов виднелись окованные металлом шляпки-шлемы – такой макушкой можно было защищаться как щитом, просто наклонив подобие головы негуманоидного класса в сторону противника, но особо удобно было резать из-под неё по ногам. А вот лучников у новой расы не было. Попробуй-ка пострелять, когда голову украшает живая полусфера. Грибы пользовались арбалетами, пращами и кремнёвыми ружьями, если игрок выбирал класс хантера.

Светлые эльфы заняли свои позиции на деревьях над первой линией щитов и окованных железом шляпок-шлемов. Медленно и неторопливо за шеренгами грибов показались угловатые фигуры энтов. На некоторых древовидных восседали эльфы-маги. Итого, три тысячи грибов, пятьсот эльфов-лучников, сотня энтов и редкие эльфийские маги ждали, когда нежить ринется в бой.

Нежить же подошла с северо-запада пятитысячной армадой. Войско мертвых разбавили две тысячи темных эльфов Мелиссы. Иной тактик забросал бы эльфийский лес огненными зарядами, но к счастью, и у грибов, и у эльфов, и уж точно у зомби было хроническое неприятие огня.

– Враг превосходит нас числом, но, как заповедовал нам дух божественного мухомора: «Порастём сквозь их головы!», – кричал Сашуас, проезжая на Дороти перед грибными шеренгами.

Марио принял свое грибное обличие и появился рядом. Грибные позиции охнули и заликовали, завидя своего рейд лидера.

– Привет тебе, палко-вводец! – пошутил Михаил, обратившись к бывшему фею.

– Аааааааа!!! Марио!!! – закричал от радости Сашуас.

– Пе-ре-сядь на лицо! Пе-ре-сядь на лицо! – скандировала толпа, брякая мечами о щиты.

– Что это с ними? – спросил Михаил у Сашуаса.

«Там, во внешнем мире, инфоповод какой-то. Что-то с феминизмом связано. А это тролли, несмотря на то, что грибы. Загрузились и фигню всякую кричат. А мне что? Воевать они умеют. А у нас свободное царство-государство – хотят зомби на лицо пересесть, пусть пересаживаются. Главное, чтоб сражались», – предал через грибную сеть Сашуас.

– Понятно, – заключил Марио. – Где остальные темные эльфы Мелиссы? Почему всего семь тысяч боевых единиц?

– Вероятно, четырнадцать тысяч пошли на гномьи горы, что, в принципе, разумно. Ведь для штурма горных коридоров нужно больше сил, – рассуждал Сашуас.

– Всего двукратное преимущество в лесополосе может вылиться нежити в провал наступления, – резюмировал Марио.

«Я подслушал диалоги у ночных грибниц. Игроки, которых ты позвал в рейд, устроили голосование за фейр-плей (fair play) – типа, за чистую игру – после этого армада зомби разделилась», – предал Сашуас.

«Здорово, что в игре все происходит. В жизни полно примеров обратного характера, когда численным преимуществом вопрос решался», – подумал Марио.

– Ты где всё это время был?

– Дракона летал забарывать, орочьи острова заодно спас от тотального зомбирования.

– Важное дело, должно быть… – Сашуас хотел еще что-то сказать, но шеренги зомби неторопливо двинулись вперед.

– Началось, похоже. Давай в лес. Видимо, настало время… – решил Марио и с натянутой улыбкой добавил, – …пересаживаться.

Свист рассекающих воздух глиняных комов нарастал. Невесть откуда взявшиеся катапульты андедов швыряли по навесной траектории куски земли и глины. Швыряли не по строю, углубившемуся в лесу, а далеко за грибные ряды. Глиняные комы с гулом падали в тылу, собирая на себя ломающиеся ветки во время падения.

– Удобряют нас что ли? – поморщился Сашуас, но увидев, как Марио мотает головой, приготовился слушать более рациональное предположение.

Зеленая пелена заскриптованного пространства открывала коварства неживого противника – каждый заряд, каждый глиняный ком нес в себе андеда серии 500, мутанта, что опаснее, чем «зомби обычный» раза в четыре.

– Это ты виноват, кричал им про «пересесть на лицо». Но, судя по всему, Мелисса любит сзади, – неуместно пошутил Марио.

– Это она зря! – в ответ нахмурился Сашуас. – Мы ж грибы теперь, к нам сзади без толку пристраиваться. Мы ведь даже в туалет не ходим – у нас всё сразу в характер переходит!

– Нам в тыл кидают биоконструктор и, если я хоть что-то понимаю в тактике, то скоро этот оживший лего придет щупать нас за всякое…

Марио обернулся к эльфам и энтам.

– Эй, расисты длинноухие, не дайте мутантам добраться до нашего строя!

– За расистов тебе, конечно, мухомор, спасибо! Только и без твоих спор знаем, как наш лес оберегать, – отозвалось ему сверху.

Такой ответ можно было бы расценить по-разному, но энты, как по команде, развернулись и ощетинились ядовитыми ветками. Пройдет еще какое-то время, пока древесный яд начнет убивать магию, что закладывается как основа в мертвых при оживлении. Эволюция вообще процесс долгий, хотя в условиях войны селекция умных кустарников пойдет быстрее. Буквально со скоростью набегающей орды зомби.

Грибы-игроки не ведали страха перед смердящей толпой мозгоедов, ведь дома каждого игрока ждала уютная постель, теплая еда, любимые люди и животные. Однако Марио и другие НПСы видели в происходящем лишь средневековую войну с элементами фентези и стимпанка, куда так и ломились попасть за любые деньги игроки, одержимые жаждой развлечений. В реальность игры возвращали только пылающие над битвой цифры таймера, отсчитывающего минуты битвы. Полчаса на то, чтобы решить, за кем останется сектор эльфийского леса.

Марио показалось, что время замедлилось, и цифры застыли на отметке 27:36. Может, это была какая-то новая фишка. Может, новый уровень мышления включается в какой-то определенный момент, как-то по-особому. Почему-то в мыслях всплыло жилище до тюремного заключения. Комната в человеческом муравейнике, та самая комната, которую сотрясало каждый раз, когда мимо пролетал большегруз или проходил по навесной магнитной дороге другой крупный поезд. Жилище, в котором еле помещалось спальное место и душевая кабина со стульчаком туалета внутри нее. Может показаться странным, но технически было возможным сидеть в туалете и одновременно принимать душ, чем водопроводчик иногда и занимался, когда не спал, не смотрел ТВ и не работал на благо общества.

По сути, в том моменте, когда Миша угодил за решетку, были ощутимые плюсы, если, конечно, не учитывать ожидание смертной казни и общение с криминальным контингентом. Однако, к тем, кому всё равно не жить, блатной мир относился снисходительно. Смертнику не надо было работать, его кормили бесплатно, зачастую лучше, чем он мог позволить на зарплату на воле, а более менее свободный доступ к телевидению скрашивал последние месяцы жизни.