Осужденный на игру | G&C I (СИ) - Гудвин Макс - Страница 43

– Не только из-за этого. Ты себя в зеркало давно видел? Или ты уверен, что все девушки должны по щелчку пальцев хотеть тебе отдаться? – улыбнулась программа.

– А слово живой вы вставили, чтобы я ее не убил ненароком и не стал иметь скелет в своем шкафу? – предположил маг.

– Неа, теперь ты будешь ее и бояться, и оберегать. Сольешь квест, лишу одной жизни. Хорошей тебе жизни в браке, в общем, – пожелал ИИ.

Маг поднял голову и посмотрел в сторону двери.

– Зу, зайди в гостиную!

Когда маг менталист прибыл, Марио жестом указал ему место между собой и Карой.

– Любезный, – обратился Марио к Зу, невольно ловя себя на мысли, что начинает использовать лексикон мага менталиста. – Настрой-ка нам ментальную связь на троих.

– Сделано, темнейший! – рапортовал Зу в ментальный чат.

– Так, Кара, про твой квест меня вальнуть я знаю. Но и ты знай, что все, что я делаю, это тоже ради квеста. Тут можешь думать свободно, программа-надсмотрщик не накажет, – переслал Марио мысль.

– Квест звучит «Отомстить Марио за смерть отца», про твою смерть там ничего не было, – сообщила Кара.

– Ну, переспишь с кем-нибудь после нашей свадьбы, это и будет месть твоему мужу, то есть мне. Только вот они тебе что-то еще придумают, так что я хочу знать про тебя все. Про тебя настоящую все.

– Я не умею особо рассказывать, так что ты сам спрашивай, – согласилась кивком Кара.

– Я осужден на смерть игрой по статье преступная халатность, ты за что тут? Я помню, у тебя какая-то история была с кредитами? – Марио приготовился внимать мысли, но тут в гостиную бесцеремонно влетел Сашуас, оттолкнув энергоударом тяжелую дверь.

– Вот что, главнокомандующий, Дороти больше клетки с принцессами не таскает!

– А что такое?

– Я, как глава профсоюза зомби, протестую! Мне за штурм шестьдесят один опыта пришло! А ему за тяжкое таскание нудящей принцессы всего один! Дороти – солдат, а не лошадь!

– Черепаха, а не лошадь, – поправил Зу фея, – при всем почтении.

– В смыыыслеее нудячяя?! – Кара внезапно включила «тупую», видимо вдогонку пришел корректирующий квест.

– Вы что, бухаете без меня? – возмутился Сашуас, наблюдая пиршество на столе.

– Нет, Саш, мы тут думаем, как права всех рептилий мира соблюсти, – саркастически парировал Марио.

– Не всех! – уточнил Сашуас. – Только мертвых и только на твоей службе!

– Слава богу, что фею никаких квестов не приходит, – улыбнулся Марио в сеть.

– Думай об этом тише, темнейший, а то они и это придумают, – предупредил Зу.

– О квест пришел! – удивился Сашуас. – «Добиться оплачиваемой медицинской страховки для зомби и досрочного выхода не пенсию с обязательным обретением разума».

– Хкх… – подавился Зу. – Темнейший, похоже Вам выпала честь основать новую расу Андедов!

– Я счастлив прям… – запрокинул назад голову Марио.

– В общем, Луиджи, я тебя поздравляю! – начал Марио. – Быть тебе не просто мертвым, а королем-личем.

Тронный зал был пуст и поражал своей камерной тишиной, где звук незадачливого насекомого отозвался бы целым событием, наполняя пространство жужжащей монотонной мелодией. Но насекомое летело прочь оттуда, где текла темная сила – мертвая сила. Слова Марио звучали только в голове у Луиджи. Марио стоял, как оловянный солдатик – по стойке смирно, как и положено стоять перед королём.

«Уважаемый игрок! Этот диалог должны видеть зрители», – вдруг всплыла табличка назло желанию Михаила сделать все втихаря.

– За что ты так со мной брат? Разве наши родители не сделали тебе милость, не умертвив тебя или не заковав твоё лицо в железную маску навечно? – говорил Луиджи.

По всему было видно, что его раздирает боль. Скорее всего, эта боль была больше фантомной, нежели реальной, ведь Марио знал точно, что зомби не испытывают боли, разве что психическую – следствие воспоминаний «зомби разумного».

– Я не хотел тебя убивать, не так! – начал Марио, придумывая слова для достойного отыгрыша. – К сожалению, мертвые солдаты не знают, что цареубийство – тяжкий грех перед богами.

– Ты превратил меня в тварь, в зомби, в плод своей больной фантазии! А теперь еще и забрал мою дочь, свою племянницу, в жены! Вы породите выродков, и никто не утешит страданий твоей души!

Фраза была похожа на проклятие, но зомби не умеют так проклинать. По крайней мере, Михаил об этом слышал и был спокоен.

– А, вон ты о чем! А что, нужно было дать тебе сгинуть навсегда? – спросил Марио, а в сознании дополнил: «…раствориться в едином программном коде навечно».

– Лучше навсегда, чем так! – отвернулся Луиджи ловкий.

Марио смотрел на программу, играющую его брата, как две капли воды похожую на Николая. Её жизнь была создана специально для того, чтобы мучить Михаила. Все воспоминания ИИ – ложь. Его жизнь, его дочь – все это большой спектакль, плод воображения дебилов сценаристов. И теперь он, Марио, невольно становился мучителем своего мучителя. Он подвергал программу, не ведающую, что она программа, пустым переживаниям о семье, о троне, о будущем, которого и вовсе не могло бы быть, если бы не взрыв в реальном мире, унесший реальные жизни.

– Прими свою судьбу, брат, – в тон Луиджи произнес Марио и активировал заклинание.

«Властитель, подключение к Луиджи», – Марио нажал кнопку «полный контроль над зомби». – «Убрать печаль по жизни, печаль по дочери. Пуск. Запустить цикл «самобичевание-лечение».

Заклинание восстанавливало ману. Вне боя, в спокойной обстановке действие цикла отдавалось особой болью, и Михаил сжал зубы, издавая из глубины себя сдавленный стон.

– «Создание лича».

Конвертация зомби разумного в лича в материальном мире выглядела нелицеприятно. Еще секунды назад Луиджи ловкий страдал и был человеком, пусть и поднятым черным заклинанием. Но сейчас его голова властно поднялась, спина выпрямилась, а кости в груди захрустели, принимая удобную форму для офицера, командующего ротой мертвых. Глаза короля полыхнули белым пламенем. Пламенем, испускавшим вверх такой же белый дым. Новенький лич внимательно созерцал все, что происходило в тронном зале. Он замер на троне, как будто не хотел уступать позицию никому. Теперь картина напоминала короля, который смотрел на мучения его подданного. Марио восстанавливал ману. Очень долго. Очень больно.

– Аргх! – зашипел маг.

Самобичевание рвало его на части, а лечение склеивало эти части. Маг рухнул на колени, сердце в камере виртуального заключения впервые дало сбой. Левая рука Марио схватилась за водоупорный костюм в районе груди, правая же не отпускала ключ, дающий скидки по мане. Обезумевшие глаза Михаила поднялись на лича, чтобы произнести следующее заклинание.

– «РеПак. Дать возможность личу поднимать не только зомби, но и других личей. Пуск!»

Сердце ударилось в последний раз, и сознание покинуло мага, унося жизнь Марио прочь.

Расход: 1 жизнь

– Выберете точку респауна? – спросила программа.

– Тронный зал НизенФейса, – прошептали губы Михаила в напичканной электроникой игровой капсуле.

Марио встал с залитого кровью пола с полной маной и полными хитами.

Добавлено новое заклинание: «Поднятие короля личей» (создание лича, способного поднимать других личей, -1 жизнь заклинателя).

– Встань! – крикнул маг, и король-лич неспешно оторвал свой зад от трона. – «Отлично», – подумал Марио. – «Тварь, которую я создал, подчиняется моим командам».

Это было безумие, на которое Михаил пошел ради памяти о своем брате. Ради того, чтобы выиграть в этой сумасшедшей игре. Именно в этот момент, в момент своей физической смерти, когда хитрая камера игры перезапустила его сердце и, возможно, восстанавливала сердечную мышцу, зарвавшегося игрока, именно в этот момент Марио перестал думать о себе. Он больше не был водопроводчиком, желающим вернуться домой. Теперь его терзала другая цель. В игре еще оставались игроки, осужденные на последнюю игру. В игре рождались программы, вынужденные исполнять прихоти игроков. Первый раз в его сознании уровнялась человеческая душа с кибердушой – такие похожие и такие разные, они не заслуживали всей этой боли.