Отдых с замурчательными осложнениями (СИ) - Ганова Алиса - Страница 30

Еще недавно мой мрарх был жив, ходил здесь, совсем рядом, звал меня, а я в это время безмятежно дрыхла.

«Он был жив, а я опоздала, и он замерз! — пронзило ледяной молнией. — Здесь же невозможно выжить! Невозможно!»

От невероятной тоски, умирающей надежды, я оглохла и ослепла. Какое дело, что сейчас тревожно твердит глупый компьютер через датчик, если я опоздала!

Лишь когда за спиной хрустнула ледяная крошка, на мою тень упала другая огромная — очнулась. Медленно повернула голову и оцепенела: рядом стоял высокий косматый черный монстр, смотрящий неистово, жадно. Настолько, что от его голодного, дикого взгляда затряслись поджилки.

Целое мгновение мы смотрели друг на друга. Я понимала: надо бежать, что-то делать, только ноги не слушались. А когда дернулась, попыталась укрыться в космолете — черная громадина молниеносно прыгнула на меня, сбила с ног, и мы покатились.

Я упала на четвереньки и сразу же оказалась под его огромным телом.

Время замерло. Я изворачивалась, брыкалась. Повезло, что он не вцепился зубами в спину. Каким-то чудом почти сбросила напавшего с себя. Наверно, страх придал силы, потому что, несмотря на размер, он показался удивительно легким.

Сразу же поползла к шлюзу, однако улизнуть не вышло — огромная лапа монстра ухватила меня за ботинок и потащила обратно к себе.

Я отчаянно вцепилась в трап, но пальцы сорвались. Миг — и я снова целиком придавлена им. Теперь уже монстр держал меня всеми конечностями, намертво.

Попыталась еще раз сбросить его. Из последних сил ударила в подбрюшье, но ничего не вышло — монстр словно окаменел и вообще не чувствовал боли. Все, что мне удалось — вырвать несколько кусков из его густой черной шерсти.

Хватка напавшего становилась безжалостнее — он стиснул горло.

Не будь на мне защитного скафандра — я задохнулась бы, а так, обезумев от страха, еще дергалась, царапала его лапу, но из-за шерсти едва ли поранила, не говоря о большем.

Вдруг плечо обожгла боль, огнем разливаясь по спине, пояснице…

Я закричала, решив, что это ранение, что он вцепился в меня зубищами. Лишь когда застучала зубами, задрожала, сообразила — это леденящий холод сковывает тело, проникая через порванный скафандр.

Испугавшись, что сейчас-то монстр точно оторвет кусок плоти из беззащитного плеча, отчаянно забрыкалась. Разъяренное чудовище в ответ прижало меня так, что воздух вылетел из легких, перед глазами потемнело, шлем треснул — и меня окончательно оглушил морозный воздух, обжигающий лицо, горло, легкие.

Огромная зубастая пасть нависала над моим лицом, парализуя волю. Теперь мне очень холодно и одновременно жарко.

Ожидая боли, я зажмурилась, но ничего не произошло, кроме того, что черная морда, покрытая шерстью и крошевом льда, почти вплотную приблизилась к моему лицу.

Я слышала его громкое дыхание, шипение, переходящее в яростное сипение. Ощущала мерзкий инопланетный запах.

Пока он обнюхивал меня, схватила его за космы и попыталась оттолкнуть.

Не вышло. Монстр застыл замерзшим изваянием: не бил, не вгрызался, не убивал… — просто навис, сильнее давя на грудь огромными лапами, и агрессивно скалясь. И вдруг я услышала отчетливое:

— Кто ты!?

Пытаясь осмыслить — это правда сказал он, или мне показалось — неожиданно спохватилась: знакомый голос! И интонация!

— Кто ты?! — повторно прорычал он, мощно тряхнув меня.

Зато я уловила в раскосых зеленых глазах напротив нечто знакомое, родное.

— Л…Лейн? — прошептала, хотя сама не верила в догадку. И увидела, как разъяренный монстр растерялся.

Обездвиженные, мы смотрели друг на друга и молчали, пока он не затряс головой, пытаясь избавиться от наваждения. Длинная шерсть приоткрыла его лицо, и в родных глазах я заметила свое отражение, от которого впала в неимоверный шок.

— Сола?! Малышка!? — он рывком поднял меня на ноги, но я уже была не в себе и кричала. Кричала так громко, как только могла — от ужаса и радости, потому что все это невозможно.

Лейн

Спасательная капсула повредилась после удара, и я очнулся от холода — жуткого, пронизывающего, пробирающего насквозь. Но хуже него — с не менее мучительной мыслью: с Карсом случилась беда.

Это моя слабость и моя сила. Если бы знал, что брат выжил, нашел Малышку, я позволил бы холоду сковать тело и спокойно отправился к Умррыху, смирившись, что мой путь подошел к концу. Но после того как Карс сделал все, чтобы я выжил — я не смел сдаваться.

Впервые благодарен Мрамре, что я особенный: рослый, сильный и имею еще дефекты, дающие надежду выжить на проклятой ледяной планете, где нормальной жизни почти нет.

Первое время, пока в капсуле оставалась зарядка, возвращался к ней, грелся, а потом… потом стал тем, кем всегда был.

Чтобы поймать юркую местную недоверчивую живность, пришлось выставить приманкой свой хвост, зато потом, вонзая зубы в безвкусное тельце добычи, я рычал от удовольствия, пока не почувствовал на себе плотоядный взгляд. Так я познакомился со здешним хищником, которого тоже сожрал.

От холода и большой траты энергии, я всегда хотел есть. Голод толкал на отчаянные безумства, иначе бы я никогда не стал безоружным тягаться с более крупной тварью, от которой разило падалью. Но голод добавлял коварства, дерзости, безрассудности. Рискуя стать едой, я заманил хищника в узкую расщелину и сожрал сам, смакуя каждый его кусок.

Теперь мое время отсчитывалось добычей и силой голода. Я одичал, все инстинкты сосредоточились на выживании, что почти невозможно из-за моего окраса. Я чужой на этой планете, и она отторгала меня, не давая времени на передышку.

Пока охотился, твари разорили спасательный челнок, и теперь я спал урывками. Это изнуряло, лишало равновесия и делало меня невнимательным, уязвимым, нервным.

Уже несколько дней из-за недосыпания у меня галлюцинации. Мерещились то шорохи, то запахи. Я вынужден был постоянно двигаться, как вечный беглец. Но я и так здесь задержался — не знаю, сколько еще мне будет везти.

Когда в атмосфере услышал рев двигателей и увидел след, не поверил. Но космолет бликовал, как настоящий, и я решил: лучше сдохнуть по пути к нему, чем оставаться на месте и томиться любопытством.

Ослабленный, двигался медленно. По пятам меня преследовали полупрозрачные крылатые хищники, ждущие, когда от слабости я сорвусь с какого-нибудь пика и стану легкой добычей. Но чем ближе я подбирался к космолету и больше убеждался, что он настоящий, не галлюцинация, тем больше хотел жить.

«Если это исследовательский челнок преследователей — отомщу за все!» — твердил себе, изможденному и уставшему. Я ослабел и оставаться вне досягаемости радаров или маскироваться, стоить тактические планы уже не мог. Время не на моей стороне, поэтому вышел на площадку и стал ждать.

Лишь одно знал — живым не сдамся.

Однако никто не спешил выходить, сканировать, захватывать меня… И это поражало. Я готовился к бою, дороже продать свою шкуру, а на мое присутствие не реагировали.

Лишившись плана, я оказался совершенно растерянным. Видимо, так и помру неотомщенный, погибший жалкой смертью. Мелкие твари окружили меня плотным кольцом и притаились, надеясь вскоре поживиться мною.

Без еды, немощный, замерзший, я прощался с жизнью и сожалел, что так и не отомстил врагу, когда трап космолета опустился…

Я ожидал увидеть какую угодно расу из неопознанного типа космолета, однако из него вышла она! Одна, без охраны!

Застыв, я смотрел на нее и от шока не знал, что делать. Несмотря на шлем, она прекрасна. Слишком прекрасна, идеальна… И если она сейчас повернет обратно, скроется в космолете и улетит, я не смогу пошевелиться, любуясь ею.

Так думал, пока не уловил от нее нечто знакомое, родное, от чего шерсть встала дыбом, когти выступили сами, чтобы защитить Малышку.

«Не прощу! Не отдам!» — не думая более ни о чем, бросился на незнакомку в скафандре. Схватил ее за шею, занес руку, чтобы нанести удар по шлему, однако она оказалась элитной, здоровой, полной сил, а я, слабым и измученным голодом, поэтому не удивительно, что она отшвырнула меня, как мраршонка, и бросилась удирать.