Эра Огня 5. Мятежное пламя (СИ) - Криптонов Василий - Страница 8

— Что ты тут делаешь? — раздался резкий, властный голос.

Авелла открыла глаза. Увидела статую Психеи, чашу с Воздухом перед ней и молча склонила голову, благодаря Стихию за минуты умиротворения.

— Я спрашиваю, чего ты тут добиваешься? — Голос сделался громче.

Вот ещё один человек, которому не хватало власти. С ним было тяжелее всего. Авелла привыкла угождать ему, исполнять любую прихоть, и сейчас приходилось заставлять себя быть сильной, давать отпор. Это было так тяжело, когда рядом нет Мортегара... Ради кого ей быть сильной? Ради клана... Рода...

— Я общалась со своей Стихией, папа, — сказала Авелла, поднимаясь на ноги.

Ждала возражений в духе: «Твоя Стихия — Земля», но Тарлинис её удивил:

— По-твоему, я вчера родился? Я давно за тобой наблюдаю. Я знаю магов Воздуха. Хочешь раствориться? Стать, как он? — Тарлинис, видимо, указал на чашу у ног статуи.

Авелла резко повернулась и уставилась в глаза отцу.

— Чего тебе нужно? — спросила она. — Я больше не принадлежу роду Кенса. Ты здесь — гость, я — дома. И не смей мне выговаривать, тем более в Святилище.

От неожиданности Тарлинис сделал шаг назад, поправил пенсне. Авелла ждала ответа, готовая ко всему.

— Мне нужно, чтобы ты перестала валять дурака, — сказал, наконец, Тарлинис. — Ты всё ещё моя дочь. Моя плоть и кровь. И ты сама чувствуешь, что в тебе есть это твёрдое основание. Только поэтому ты до сих пор не прогнулась под свою мать. Только благодаря мне, слышишь?! Но это — вопрос времени. Если хочешь сохранить власть над кланом, тебе нужна помощь.

— Твоя помощь мне не нужна, — ответила Авелла.

— Не сомневаюсь. Тебе нужен муж. Настоящий, а не тот, о котором ты продолжаешь фантазировать. Человек, который поможет тебе управлять кланом.

Этого она не ожидала. Должно быть, Тарлинис прочитал растерянность у неё на лице, поскольку продолжил с ещё большим воодушевлением:

— Не могу сказать, что я тобой горжусь, но мне за тебя и не стыдно. Ты достаточно сильна, чтобы выдержать давление. Однако этого мало. Глава клана должен не только выдерживать давление, он должен ещё и наносить удары. Вести клан вперёд. У тебя таких сил нет. Если попробуешь — сломаешься. Поэтому послушай меня. Отнесись к этому правильно: как к взаимовыгодной сделке, а не как к предательству. Нельзя предать того, кто уже мёртв...

— Убирайся, — тихо сказала Авелла.

— Ты знаешь, что я прав. У тебя как минимум два неплохих кандидата: Асзар и этот рыцарь. Оба смогут сделать то, что...

— Хорошо, я уйду сама. — Авелла, обойдя широким полукругом отца, двинулась к выходу. — Видимо, мужчины рода Кенса более женщин нуждаются в уступках.

Уже в дверях ей в спину прилетело:

— Твой брат пришёл в себя.

Авелла замерла. Постояла, не оборачиваясь, пару секунд, потом сорвалась в бег.

***

Смеркалось. Но сегодня закат мог длиться долго: Материк мчался на запад, к морю, надеясь спасти поселения тамошних магов Воды. Если судить по времени, которое показывало магическое сознание, было уже одиннадцать вечера, и, с учётом времени года (наступила зима), должно было быть темно. Однако зима так и не наступила. Вырвавшееся пламя непостижимым образом вернуло на землю только что ушедшее лето. На Материке это не так бросалось в глаза, здесь и без того царило вечное лето, но стоило посмотреть вниз...

Авелла выбежала из дворца, пересекла площадь и, перелетев по воздуху несколько строений, приземлилась возле лечебницы из белого камня.

— Долго бежала, — заметил Лореотис, сидевший с трубкой у входа.

— Тарлинис, вместо того, чтобы говорить по делу, нёс какую-то чушь! — выпалила Авелла; с Лореотисом только она и могла вести себя так, как ей хотелось, быть собой. — Представляешь? Он хочет, чтобы я вышла замуж!

— Ну... Политически — разумно.

— Знаю, что разумно! Но...

— Знаю, что «но». Не выпрыгивай из штанов, я тоже верю, что наш пацан вернётся. Сердце чует.

Авелла, хмурясь, прошлась туда-сюда перед Лореотисом, потом буркнула:

— Я в платье, вообще-то.

— Вот и умница. И кого он тебе сватает?

— Тебя. Или Асзара.

Лореотис закашлялся, поперхнувшись дымом.

— Меня?! Да он ополоумел!

— Вовсе нет. Он просто хочет меня раздавить. Всегда он хочет одного и того же, как я ни стараюсь! Ему нужно, чтобы меня на куски разорвало, чтобы от меня вообще ничего не осталось!

— Но-но, полегче. Мне, конечно, очень лестно, что ты так представляешь наше супружество, однако, смею заверить, на куски я пока ещё никого не порвал, у меня там всё вполне в рамках разумного.

— Тебе весело?! — остановилась Авелла напротив рыцаря.

— Нет, но это не повод перестать шутить. Ты ведь Воздушная! Улыбнись хотя бы, что ли. Твоей улыбки сейчас всем очень не хватает.

Авелла не улыбнулась.

— Трубку погаси, — сказала она. — Огонь запрещён ночью.

— Это приказ главы клана? — спросил Лореотис, спокойно попыхивая трубкой.

— Это приказ регента главы клана Воздуха. Я прекрасно понимаю, что никакого смысла в нём нет. Но пообещала следить за исполнением.

Она подошла к двери.

— Знаешь, малышка, — вздохнул Лореотис, выбивая трубку, — ни к чему хорошему всё это не приведёт. Ты либо совсем прогнёшься, либо начнётся резня. Одно из двух.

— Знаю.

— И на что мы надеемся?

— Ты знаешь.

Толкнув дверь, Авелла вошла в полутёмное помещение. Вытянув руку, зажгла на ней огонёк. Плевать на этот дурацкий запрет. Если бы дракон мог, он бы проник сюда миллионом путей. Случайная искра, солнечный свет, огонь страсти и огонь ненависти, полыхающий в душах. Но он пока не трогал Материк. И всё, что видела Авелла в запрете мамы — очередную попытку ущемить себя.

Зован лежал в палате один. Все пострадавшие в бою с лягушками, големом и драконом уже давно поправились, либо умерли, только брат Авеллы оставался без сознания. Зажили страшные раны, восстановилась обожжённая кожа, но дух не спешил пробуждаться в его теле. И вот, наконец, это случилось.

— Как... Как ты себя чувствуешь? — пролепетала Авелла, остановившись на пороге.

Зован, грустно усмехнувшись бледными губами, отвернулся.

— Могла бы завизжать, броситься на шею, плакать и смеяться. А я бы крыл тебя на чём свет стоит и отталкивал. Так бы хоть на миг показалось, будто всё по-прежнему, — прошептал он.

Голос его ещё не слушался.

— Всё не по-прежнему, — прошептала Авелла в тон ему.

— Вижу. И ты изменилась.

— Я... Не хотела.

— Никто не хотел.

Помолчали. Авелла подошла к постели брата, уселась на краешек. Он по-прежнему смотрел в сторону, и Авелла не искала его взгляда. Почему-то казалось, что он, может, плачет, и вдруг ему не хочется показывать ей свои слёзы.

— Последние дни я слышал разговоры, — вновь заговорил Зован. — И сейчас... Отец и Лореотис многое мне рассказали. Что, Акади вот-вот захватит власть в клане Огня?

— Никогда она её не захватит. Да и не хочет. Она просто заботится обо мне. А Тарлинис — ненавидит. А для меня сейчас всё одно и то же.

Сделав несколько глубоких вдохов, Авелла успокоила очередную бурю внутри себя и добавила:

— Тарлинис считает, что мне необходимо выйти замуж. И, кажется, не он один...

С замиранием сердца она ждала возмущения, она ждала поддержки. Но Зован только вздохнул и сказал:

— Ну... Наверное, разумно. Представляю, какая из тебя правительница. «Принесите мне чай. Нет, кофе. Ай, отстаньте, я пойду гулять. Ну и что, что война? Приготовьте мороженое».

Внутри как будто всё заледенело. Авелла подождала пару секунд, потом тихо встала.

— Рада, что с тобой всё в порядке, — сказала она своим новым, «мёртвым» голосом, который появился у неё с той ночи, когда мир изменился. — Как только окончательно придёшь в себя, потрудись явиться ко мне в дом, я дам тебе работу. У нас много дел...

— Белянка, — ласково сказал Зован, и она осеклась. — Прекрати. Что бы там ни думал отец... Да плевать. Тебя это убьёт. То, что ты сейчас делаешь, тебя тоже убивает.