История жены Дьявола (СИ) - "Elena Fors" - Страница 20

А еще меня пугает эта чернота, как бы он не слетел с катушек.

Я не стала заходить за ними в свинарник, остановилась у приоткрытой двери, подглядывая за происходящем как школьница. Думаю, я могла бы зайти, но шестое чувство подсказывало, что Лука выставит меня за двери, сберегая мою психику. Никогда не считала своего мужа ангелом или праведником, но никогда не видела как он вершит судьбы, расправляется с неугодными.

Сейчас слушая его голос и наблюдая за его действиями, я содрогнулась. Он не знает ничего о жалости и сострадании. Ничего человеческого. Если бы я не была его женой, меня могла бы постигнуть их участь. Это не новость для меня, но от этого не менее страшно. Дьявол готов расправиться со всеми, ничего не боится.

— Спайк мёртв. — эти слова меня оглушили. Я даже осела на холодную землю, не заботясь о своём здоровье. Вот почему Луку так колотило, он отправил Оливера на тот свет.

У меня были разные чувства к этому человеку, но смерти я ему точно не желала. Сделал ли он что-то настолько плохое, чтобы лишиться жизни? Наверное, он грешник, и его руки тоже в крови, но мне он не сделал ничего заслуживающего смерти. Он хотел меня, как женщину, но и защитил меня, когда пес готов был забрать меня.

— Мне нужны верные люди, кто пойдет со мной? — голос разносится эхом по свинарнику. Лука говорит с ними, как король, хозяин этого мира со своими подданными. Раздаётся гул голосов, все они хотят разного: кто-то тут же соглашается, кто-то шлёт его. Они говорят в разнобой, перебивая друг друга.

— Отстегните, накормите и дайте отдохнуть. — командует он. — Остальных расстрелять.

Я чувствую, как начинаю задыхаться и тошнота подступает к горлу. Мне не удаётся сдержать спазмы, меня тошнит. Такое в прошлой жизни я слышала только в кино про Вторую Мировую войну, а теперь мой муж раздаёт такие приказы.

Господи, помилуй.

Кто-то подходит ко мне, поднимает на ноги, удерживая за шкирку, как котёнка. Меня еще слегка потряхивает, ноги болят и не держат меня. Передо мной Дьявол, смотрит мне прямо в душу. В глазах все та же темнота.

— Что ты тут делаешь?

— Не убивай их, не нужно. — шепчу ему. — Это слишком жестоко.

Лука усмехается и выталкивает меня наружу, подхватывая также как несколько часов назад. Я начинаю злиться, он не ставит меня ни во что, никак не считается с моим мнением.

Вернув меня в дом, в котором уже что-то готовила Рыжая, будь она не ладна, Дьявол снова разложил меня на этом диване. При воспоминании о котором я вспыхнула, краснея до кончиков волос от воспоминания чем мы на нем занимались, как он держал и входил в меня. Это было меньше, чем час назад, а я снова хочу несмотря на боль во всем теле и саднящее чувство между ног.

— Почему тебе не сидится на одном месте? — моего мужа никак не смущает присутствие в доме посторонней женщины, у которой явно были на него какие-то виды. Сейчас он разложил меня в не пристойной позе, подминая под себя, показывая всем его виды на меня.

Ощущая жар его тела, каменный стояк упирающийся мне между ног, я не могу сосредоточиться ни на чем кроме этой пульсации, исходящей от его члена, мокну как сучка в период течки. Я человек с двумя высшими образования думаю только тем, что между моих ног в присутствии моего мужа.

— А почему я должна сидеть как пленница? — не хочу уступать ему, не хочу стать узницей укреплённого дома.

— Потому что я так сказал.

— Ты ничего мне не говорил, ты вообще мне мало что сказал с момента нашей встречи!

Хищная ухмылка Дьявола меня не обнадёживает, он не настроен на игривое настроение, лишь во власти своих мыслей, которые скрывает за семью печатями, не собираясь делиться ими со мной.

— Не трахай мой мозг, малышка, всему своё время. — он встаёт, рассматривая меня.

— Лука, как умер Оливер?

— Не слишком ли много вопросов о нем? — он раздражается, вспыхивает, готов наказать меня за такое внимание к персоне Спайка. Вижу, как в нем вспыхивает одновременно ревность и раздражение.

— Нет, я заслуживаю ответы, я твоя жена. — встаю, хотелось сделать это красиво, но получилось неуклюже из-за боли во всем теле. Лука внимательно следит за моими попытками выглядеть воинственно, и это его забавляет.

Я до сих пор не привыкла смотреть на него лысого с темной бородой. Будет ли он возвращать свой прежний облик? Очень хотелось бы.

— Я позволил ему самому пустить себе пулю в лоб. — он абсолютно спокоен, ни тени на лице сожаления. — А сейчас шесть его человек, не желающий последовать за мной — разделят с ним братскую могилу.

— За что, Лука? Ты не такой. — пытаюсь обнять его, передать ему ментально свои чувства, достучаться до него. Угомонить его внутренних демонов, жаждущие кровь.

— Я не такой? — в ответ он лишь смеётся, берет меня за подбородок, гладит пальцем синяк. Где-то на подсознании ему нравится метить моё тело, оставляя подтверждения, что я его вся. — Цыплёночек, за это время ты забыла какой я. Был, есть и буду таким. Я не оставлю в живых ни одного причастного к тому, что случилось с нашей семьей. А тех, кто был у истоков — я превращу их жизнь в ад, они будут мечтать о смерти, но я сделаю все, чтобы они жили и мучились.

Вздрагиваю, сглатываю комок в горле, раздирающий меня. Слезы снова предательски подступают, текут по щекам.

С ранки сдернута только начинающая затягивать ее тонкая кожа и она снова начала кровоточить. Наверное, она никогда не зарастёт, будут всегда кровоточить и напоминать мне о моей боли.

Я тоже хочу им всем отомстить, всем причастным за то, что заставили пережить, за смерть моего ребенка. Но провалиться в тьму, прописанную ненавистью, где нет места ничему человеческому. Я не хочу так жить. Ради чего? Нужно найти виновного, только одного — наказать и продолжить жить.

— Накажи только виновных. — я целую его очень нежно, украдкой, словно ворую. — Эти люди не виноваты, они просто делали свою работу, раньше ты не трогал таких. Они не причастны к тому, чтобы на том заброшенном заводе.

Дьявол целует мою руку, и моё сердце сжимается.

— Тебе нужно поесть, Мониша. Ты худющая такая, тебе нужно восстанавливать силы. Теперь я рядом и позабочусь о тебе. — он говорит со мной так будто я ни о чем его не просила. — Все будет хорошо, малышка.

Мне страшно. Внутри него все заледенело, он объявил войну всему миру.

— Завтра мы возвращаемся домой.

Я сижу рядышком с Лукой, поджав под себя ноги, кутаясь в плед. Его мощная рука покоится на моей коленке, что доставляет мне нескрываемое удовольствие. Я как кошка на солнце, греюсь в лучах его.

Напротив нас сидит Захар, он расслаблен и даже по-своему удовлетворён.

Мы в домашней, уютной обстановке, даже не скажешь, что мы на борту частного самолета летим в Москву. Ни когда не привыкну к такой роскоши.

— Майлз с Аланом не знают ничего. — резюмирует Захар. Они бедуют спокойно, обсуждая дела и мало знакомых мне людей. Имена некоторых из них я узнаю. Я просто слушаю, не мешаю.

— Отлично. Я сам сообщу им о своём воскрешении. — Лука непроизвольно проводит рукой по щеке и затем по подбородку. Вчера вечером не сбрил крашеную бороду и теперь постоянно пытался ее найти. Лысый и небритый он напоминал зека.

Захар кивает.

— Это из-за Оливера?

— Да.

— Ты же не думаешь, что…

— Я ничего не думаю, но факты остаются фактами. — голос Дьявола становится резче, а выражение лица приобретает то хищное выражение лица от которого у меня все переворачивается внутри. Я настораживаюсь, ощущая как он накалился, переменился как ветер.

— Только не торопись, пожалуйста, рубить с плеча.

Волосы на затылке начинаются двигаться от предположения, которое заполняет все мои мысли. За это время никому из нас не удалось даже предположить кто из людей предатель. Ни одна ниточка не привела к клубочку. Значит за это время Лука узнал больше, просто не говорит. А еще ему что-то сказал Оливер, что было связано с Майлзом и Аланом.