Город (СИ) - Белянин Глеб - Страница 23

Клыкастая пасть даже успела клацнуть, но не успела зажать Эмиля в свои тиски — по её морде прилетел грузный удар железным крюком.

Пётр взмахнул ещё раз и, не давая тваре опомниться, сокрушил на её череп ещё один удар. Крюк гулко отскочил от черепной коробки, но оставил вмятину, существо заскулило и отступило назад. Из неоткуда появилось третье, Лавина уже не успевал занести оружие над головой, а потому стянул с плеч рюкзак в последнюю секунду и выставил перед собой как щит.

Волк врезался в него, повалил на спину, попытался укусить за лицо, но Пётр защищался рюкзаком.

Эмиль видел, как к ним приближаются ещё две особи, а та, что оторвала его руку, дожёвывает косточки.

Зверь продолжал рвать вещмешок Петра, всё ближе и ближе прорываясь к человеческому лицу, на которое он жадно брызгал слюной. Целыми кусками он вырывал ткань и выплёвывал её на снег. Эмиль видел, как в недрах волчьей пасти утонула их карта, утонула фотография, на которой была изображена дочка Петра, и другие вещи.

Животное сжевало бы так весь рюкзак и добралось бы до своей цели, если бы не удар ноги, заставляющий рёбра хрустеть, с которым Щека влетел в звериную тушу. Та пронзительно завизжала и отскочила. Две волчьи особи, бегущие на подмогу, замедлили бег, решая менять ли им тактику или нет.

— Бегите! Бегите! — Закричал Щека, доставая руки из под шубы, куртки и телогрейки. — Я не смогу взобраться на скалу, я не чувствую рук. Бегите, черт бы вас всех побрал! Бегите!

Пётр отбросил остатки рюкзака в сторону, схватил в одну руку брошенное ружьё, а в другую Эмиля, потащил его к скале.

Волчья стая, завидев как быстро поредел вражеский отряд, ринулась в атаку. Щека поднял с окровавленного сугроба, где лежал Эмиль, железный крюк, размахнулся им и выбил сразу несколько клыков из пасти первой твари, решившейся на него напасть. Вторая бросилась тут же, успела вцепиться ему в локоть, он перекинул крюк из одной руки в другую, размахнулся и вдарил со всей силы по морде животного. Один глаз хищника расплющился и из него брызнула чёрная кровь.

Щека оттолкнулся от твёрдой поверхности и с прыжком врезался в третье чудовище. Ногой он врезал в нужное место и из волчьего носа брызнула кровь.

Та особь, которая накинулась на него первой, за что и получила, обошла его сбоку и мертвой хваткой вцепилась ему в бок. Он взревел от боли, другой зверь успел воспользоваться возможностью и вцепился в его руку, отгрызая вместе с пальцами железный крюк.

Пётр дотащил Эмиля до подножия скалы, там уже покоился баул Щеки. Лавина забросил на спасительный выступ ружьё, затем попытался поднять баул, но тот был слишком тяжёлый. Он стал по очереди доставать вещи из вещмешка и закидывать их наверх.

Эмиль пытался придти в чувство и терял сознание.

Щека вырвал локоть из клыкастой пасти, размахнулся и удар по воздуху, промахнулся, уже не поспевал за звериной скоростью нападавших.

Сразу двое волков врезались в него всем своим весом и повалили на спину, один из них вцепился ему в голову, стараясь заглотнуть её целиком, но лишь сорвал шапку и шарф, оставив от своего верхнего резца глубокую рану на уже уродливой щеке и царапину на черепе.

Волки начали разрывать Щеку на части, грызть его лицо, его онемевшие руки, вырывать и тянуть ему кишки. Можно было услышать звуки таящего от тёплой крови снега и звуки подобные таким, которые раздаются от льняной шапки, когда её рвут голыми руками.

Два хищника не присоединились к основной трапезе, звери углядели две новые жертвы и тут же понеслись в их сторону к скале.

Пётр достаточно облегчил вес баула, поднял его и с третьей попытки закинул на уступ. Остался только Эмиль и он.

Лавина, мокрый от пота, обернулся назад. Он встретился глазами с двумя хищными тварями, которые тут же ринулись к ним.

Пётр рванул Эмиля к себе зашлёпал ладонями по его лицу.

Глава отряда тонул в омуте, он ничего не слышал и ничего не видел, даже если его глаза были чуть приоткрыты как сейчас. Лавина пытался дотянуться до его руки или ворота, рвануть из воды и вытянуть на сушу, но ничего не получалось. Волки приближались.

Пётру на ум пришла идея, но он вдруг очень четко осознал, что ему не хватит времени. И всё же он решил попробовать.

Он зацепился за выступ, приподнялся и достал оттуда канат, который был одной из тех вещей, что лежали в бауле.

Руки немели, в глазах слезилось от ожидания неизбежного, но Пётр продолжал оборачивать вокруг груди и плеч Эмиля канат.

Волки были уже совсем близко. Ещё две секунды. Одна. Пётр зажмурился.

Раздался невероятно громкий, оглушительный выстрел над головой, могло даже послышаться, что где-то вдали под действием вибраций начала сходить лавина.

Одного из зверей как тряпку отбросило в сторону, второй свернул и начал делать крюк, чтобы снова напасть, но двигаясь уже зигзагом.

Пётр поднял голову и увидел человека с ружьём, которое достал Эмиль. Человек подал ему руку, с его помощью Пётр быстро взобрался наверх, на спасительный выступ, куда в последствии и утянул лидера отряда. Волки снизу недовольно зарычали.

Человек посмотрел на них обоих равнодушно сквозь прорези шарфа, плотно обёрнутого вокруг его головы, развернулся и зашагал по лестнице, высеченной изо льда в скале, кверху, по направлению к дредноуту, повисшему на краю обрыва железному кораблю.

Лавина нашёл и достал подобие марли из баула Щеки, начал перебинтовывать Эмилину культю.

Тот, то ли от боли, то ли ещё от чего, внезапно очнулся и заговорил:

— Где я?

— У дредноута, Эмиель.

— Что… что случилось?

— Щека погиб, — осипшим голосом сказал Пётр. Оба молчали. Лишь ветер где-то где-то вдалеке тихонько завывал. Тогда Пётра, прорезая тишину, спросил: — У него было имя?

Они вошли в здание с белыми стенами и красным крестом. Оно было переполнено койками, которые стояли то тут, то там, строгими рядами и случайными кучками.

Но чего было больше чем коек, так это больных и раненых.

К одному из таких, сотню раз перебинтованному и столько же раз покалеченному, подвёл его Капитан.

На постеле спал мужчина довольно-таки тучного телосложения и с ужасной раной на щеке.

— Это твой будущий напарник, — сказал Капитан. — Он спас мне жизнь во время восстания, так что я ему доверяю. Он хороший человек, можно сказать, лучший. А не доверить тебе лучшего я просто не могу, так что получите распишитесь. Будет первым членом твоего отряда. Рад?

— Что-то он не особо то готов к исследованиям пустоши, — подметил Эмиль и опёрся обеими руками на железное изголовье кровати.

— Ничего, у нас люди быстро излечиваются. Если хочешь вылечиться, вылечишься, а если не хочешь, значит не хочешь и работать, а тогда тебе прямая дорога на Чернуху. Во. И кстати, — он посмотрел на Эмиля как-то хмуро. — Не советовал бы тебе в конкретно твоём отряде называть людей по имени. Есть такой способ один — по кличкам называть.

— Как животных что-ли?

— Как животных. Вашему героизму не будет цены, но цена вашей жизни будет как у животных. Извини, но это так. Если захочешь, откажешься от работы. Но уж если возьмёшься, то советую не пренебрегать моим советом. Только клички. Никаких имён. Иначе привяжешься. Вот его, например, назови Щека. А что, гиганту дают кличку Коротышка, а коротышке Гигант, это забавно. Ну, ещё можешь называть его красавчиком. Тогда уж вообще умора.

— Нет, Щека вполне подойдёт. А… а имя у него есть? — Спросил Эмиль, глядя на Капитана.

— Да, есть. Зовут его Семён, если тебе это так уж интересно.

— Семён, — слетело имя с Эмилиных губ, повторенное вслед за Капитаном.

Пётр покачнулся, оборачиваясь на то, что осталось от некогда бывшего человека: кровавое пятно и обрывки одежды. Даже костей не оставили.

— Покойся с миром и… спасибо тебе, Семён, — сказал Пётр, заканчивая перевязку руки Эмиля.

Эмиль смотрел в небо. Мысленно он помечал то место, где Щека копал снег, карта то была утеряна. Он думал о том, что надо бы по возвращению в Город собрать бригаду копателей и привести её сюда, к тому месту, где люди могли найти город старого мира — найти и исполнить мечту Щеки.