Я - богиня ни свет, ни твоя (СИ) - Юраш Кристина - Страница 4

Закрыв глаза и простонав, я резко опустила руку с осколком, нанося смертельный удар.

Из вечной мерзлоты морозилки на меня смотрел кусок, предположительно, мамонтятины, бережно завернутый в пакет, который я помнила еще с мая месяца. Где-то внизу начинался звонкий и радостный капель, а пласт многовекового льда, с треском отвалился в подставленный тазик.  Судя по размерам льдины, на ней не хватало только пингвинов, караулящих проплывающие мимо пароходы с пафосными названиями.

- Привет, Андрей, - вздохнула я, шурша мерзлым пакетиком из которого торчала каменная рыбья голова. Это – Андрей. Он переехал ко мне еще в марте и поселился в морозильнике на ПМЖ. Раньше он был просто карпом, а после месяца созерцания, я начала с ним вежливо здороваться, открывая морозилку в поисках пельменей или фарша.  Еще спустя два месяца я стала спрашивать у него разрешение, чтобы забрать остатки пакетиков, а потом решила дать ему имя.

Каждые выходные я клятвенно божилась приготовить его, даже смотрела рецепты, но выходные пролетали, а Андрей все так же грустно смотрел на меня, пока моя рука шарила в поисках чего-то съедобного.

То, что Андрей – старожил морозилки, становилось понятно даже по тому, с каким презрением он смотрел на мир. Я была уверена, что если мне понадобиться отбиваться от полчища врагов, то я предпочту взять в руку Андрюшу, чтобы с наслаждением смотреть, как вражеские мечи разбиваются об него на осколки, как, собственно, мой старый ножик.

- Берешь слабо-соленого тюленя, - бурчала я, извлекая из таких мерзлых слоев, куда не совалась рука человека еще с предыдущей зимы, пакетик с сомнительным содержимым. Других предположений, что спряталось в целлофане, у меня не было.

- Прощайте, - вздохнула я, глядя на тазик, в котором лежали стратегические запасы на случай крайнего голода.

Холодильник честно попытался заурчать, но выдал такой звук, от которого, если бы земля стояла на слонах, один слон по-любому бы скончался от разрыва сердца. Еще одна тщетная попытка добить выживших соседей, и холодильник умолк навсегда.  На всякий случай я все еще по инерции прислушивалась к звукам в подъезде, в надежде, что мне не собирают на похороны из-за «дррррррр!» посреди ночи.

- Реле, - повторила я, вспоминая разводящего руками мастера. Никогда я еще так не нервничала, расхаживая вокруг специалиста, как родственники пациента возле операционной, чтобы услышать неутешительный приговор. Ре-ле.

На меня с укором смотрела свинья-копилка, а до зарплаты оставалось сто рублей и две недели. Буквально три дня назад пала смертью храбрых в боях за мой скромный ужин старенькая микроволновка. Она была настолько древней, что я честно прятала ее от людских глаз, понимая, что как только ее увидят, то тут же побегут перечитывать Женевскую Конвенцию и стучать в соответствующие инстанции, убеждая всех, что по степени излучения по сравнению с ней где-то отдыхает атомная бомба.

До этого тихо скончался фен, дунув на меня в последний раз адским дыханием и запахом паленой пластмассы.

- Протянем! – думалось мне при взгляде на коробочку с новым феном. «Ноги!», - подсказывал мне плавающий график с тонущей зарплатой.

- И ты, друг, - проскрипела зубами я, чувствуя себя археологом. Так! И где журналисты? Где конференции по археологии? Где сенсационные заголовки? Женя нашла Трою! Я не знаю, на обрывке пакета написано «…троя», так что тут сложно возразить.

 Троя упала в тазик к Андрюше и мамонтятине. Жадность требовала сделать все возможное, чтобы спасти продукты, а совесть настаивала на том, чтобы я похоронила Андрюшу, а не выбрасывала его вместе с остальными. Он не заслужил такой участи, будучи верным спутником всех моих ночных перекусов.

Кухонная лампочка мигнула, а мне показалось, что я просто устало моргнула, вытирая огромную лужу всемирного потопа, растекающуюся из-под холодильника. Свет снова мигнул, а я бросила тряпку на пол, видя, как он резко гаснет, а темноте все еще остывает спираль накаливания.

Я бросилась к столу, где лежали спички, и стала шарить рукой по полке, помня об огромной, вонючей, как ядреная смесь духов в общественном транспорте, свече «Магнолия. Для создания романтической обстановки. Если вам однажды нужно будет создать романтическую обстановку, то берите только эту свечку. В сравнении с ней меркнут даже ароматические палочки, мухи, гибнут на подлете, так и не закончив жужжащий маневр, а тонкий аромат мужских носков покажется вам ароматной сказкой.

Свечка скатилась вниз, но я успела ее поймать, нервно чиркая спичками и оглядываясь по сторонам. Первая горелая спичка полетела в раковину, а я дрожащими руками снова и снова подносила огонек к толстому почерневшему фитилю. Свеча разгоралась, а я выдыхала, видя, как мягкий свет наполняет квартиру.

- Фу-у-ух, - выдохнула я, зябко ежась и убеждая себя в том, что в темноте нет ничего страшного.

В комнате воцарилась интимная обстановка, душевная и очень уютная. Огонек свечи подрагивал, а тени качались и плясали. Осталось сделать чай и…  Так! Что это «цыкнуло» в темноте? А! Признавайтесь!

Я прислушалась, слыша, как дом наполняется шорохами и какими-то странными звуками. Вот почему, когда свет включен, этих звуков нет, а стоит его выключить, как начинается!

Что-то прошуршало, а я вздрогнула, заглядывая под стол. Бррр! А можно не шуршать пока, а? У меня между прочим спортивный разряд по  пронзительному ору, так что со мной лучше не связываться монстрам со слабой нервной системой!

Вот опять! Да они что? Все сговорились? В коридоре что-то прошелестело, а я мужественно собрала нервы в кулак.

- А могли бы шуршать, цыкать, шелестеть при включенном свете? Или при включенном свете не интересно? – поинтересовалась я. Это был тот самый случай, когда ответ страшнее тишины.

Свет в доме выключался с периодичностью раз в неделю, а жильцы честно выслеживали электриков, чтобы на всякий случай отловить одного из них и приковать к щитку. Но, видимо, хитрые электрики чувствовали это, поэтому появлялись очень редко, или не появлялись вообще!

Я была уверена, что в туалете у меня живет русалочка. Кто еще может плескаться при выключенном свете, навевая на меня ужас и нервное «бррр»? В коридоре, видимо, поселился финансовый кризис, шурша моими вещами в поисках денег по карманам! Иначе как объяснить это «шур-шур»!

В комнате жил «цокальщик – ковыряльщик». И каждый раз, когда отключался свет, мне казалось, что кто-то цокает и что-то постоянно ковыряет!

Зато в спальне уютно расположился «шебуршунчик», который очень любил чем-то шелестеть и скрестись.  Видимо, иногда они ходили друг к другу в гости, поэтому цоканье раздавалось в коридоре и в спальне, а шуршание в туалете.

Моя бы воля, я бы выселила их всех, даже если бы они собрались и дружно предложили мне оплачивать квартиру пополам!

Слышите? Кто-то чем-то шуршит?  Прекратилось! Я перебралась в комнату, глядя на старенький сервант – мечту всех жадных бабушек, относительно новый диван и стопку книг на полке.

- Я все слышу! – строго произнесла я, чувствуя, как сердце тревожно сжалось и задергалось маленьким заячьим хвостиком. – Еще раз цыкните – пеняйте на себя!

Это я так себя успокаиваю, потому что с детства боюсь темноты. Рядом с моей кроватью всегда горит ночник, в комнате я всегда оставляю настольную лампу, а свет в туалете горит круглосуточно. Однажды бабушке по соседству срочно потребовалась скорая, чтобы измерить давление после того, как она по ошибке вытащила мою квитанцию и прочитала сумму, которая набежала за месяц. «Ба-а-атюшки!», - ныла она, пока я отбирала у нее свою квитанцию, объясняя, что на ней написана моя фамилия.

В трубке были гудки, а я нервно осматривалась по сторонам.

- Алло, а когда свет дадут? – с надеждой спросила я, слыша, как кто-то гнусавым голосом говорит: «Алло!».

- Обрыв на линии. Устраняем, - грубовато ответили мне, давая понять, что это надолго.