Пособие по воспитанию Темного Властелина (СИ) - Юраш Кристина - Страница 14

С остервенением я ляпала разварившуюся перловку на каждую тарелку, а потом ставила их на поднос. Добро побеждает зло путем насилия. Изнасилованное зло всегда берет реванш.

Я несла поднос, оставляя за собой следы. Руки дрожали, тарелки прыгали, ноги скользили. Зато добрые стрелочки, словно нарисованные кровью, указывали нужное направление. Если бы я знала, что придется идти так долго, то взяла бы тарелку для себя. На завтрак, на обед и на ужин!

За огромным черным столом сидели темные властелины, нетерпеливо требуя законный ужин.

Я проходила и ставила перед каждым тарелочку. «Это что за!», - орали они, тыкая вилками кашу. Что-то мне подсказывало, что сначала будет «в меню», а потом «в меня».

- Я это есть не буду! – возмущались они, глядя с омерзением на серые комки.  – Это – пища, недостойная темного властелина!

Я смотрела на них, даже не зная, что ответить. С подноса капало. Они никогда не жили на зарплату воспитательницы. Была бы ведьмой – прокляла.

- Неужели? – послышался спокойный голос, а я обернулась. За спиной назревал бунт, а передо мной стоял тот самый красавец в роскошной одежде. – Это же Зверски Отнятая Перловка на слезах народа. Ее отняли у народа вместе с последними припасами. О, как народ плакал, рыдал, умолял оставить хоть пару зернышек. Но нет…

 Глаза палача расширились, а потом сузились. Как-то по-кошачьи получилось.  Говорил он с явной надменной ленцой, улыбаясь так, что все чеширские коты провозгласили его своим гуру.

- Они рыдали, - лениво продолжал палач, глядя на замерших принцев тьмы. – Как они рыдали…

Палец скользнул по мне, а я округлила глаза. Я отчетливо видела, как палач облизывает палец, улыбаясь.

- Поэтому и пересолено, - произнес он, а я видела, как тут же застучали вилки, а каша стала исчезать с тарелок.

- Спасибо большое, - попыталась улыбнуться я, глядя на «спасителя» с облегчением.

- Брысь! – произнес он, меняясь в лице, а я вздохнула, собиралась уйти, как вдруг послышался чей-то радостный голос: «А на моей перловке кому-то зуб выбили! Глядите, как отнимали!».  Я списала все на легкую степень наивности конкретно взятого индивидуума. Стоило мне сделать шаг, как вдруг послышалось: «Дай сюда! Это мой зуб! Будет мой! Первый трофей!».

Не успела я отойти в сторону, как дверь распахнулась.  Огромная фигура в доспехах вошла в столовую.

- А ну встали! – произнес Метатрон, а я поежилась и забилась в угол, предвкушая что-то очень увлекательное.  Стулья загремели, наследники темных Империй лениво поднимались со своих мест, закатывая глаза.

- Ваши родители потребовали, чтобы у вас, сопли драконьей задницы, были приличные прозвища, - хрипло произнес Метатрон, осматривая присутствующих. – Чтобы наводить страх на округу! Итак, ты…

 Он поднял первого попавшегося за грудки. Ноги дрожащего бедолаги оказались в воздухе.

- Ты у нас Эгрегор Ужас всех Империй! От твоего имени мокнут все штаны! – изрек Метатрон, пока бедняга дергался, пытаясь разжать огромную руку. Взгляд Метатрона упал вниз на лужу. – И ты показываешь пример, как правильно тебя бояться!

Эгрегор Ужас всех Империй трусливо решил наводить ужас на уголок, в который забился.

- Ты – Дэлион Мучитель и Терзатель! – прохрипело чудовище, а сын Бельфегора, наследник Империи Демонов поежился, не успев с видом брезгливым и страдальческим донести вилку до рта. – Так что давай! Оправдывай прозвище! Мучай свою перловку! Терзай ее, глумись и насилуй!

Дэлион посмотрел на кашу, которая была соблазнительно размазана по тарелке, сглотнул, пытаясь свыкнуться с тем, что он Мучитель и Терзатель.

- Что смотришь? – усмехнулся хриплый голос, а огромный черный рыцарь поднял за шкирку Карата, который пытался проглотить ком каши. Оборотень тут же оскалился, обнажая внушительные даже в человечьем облике клыки. – Ты теперь не Блоха Лохматая, а Карат Окровавленная Пасть! Будешь скалить зубы -  всегда будешь соответствовать!

Под нос Карата подсунулся огромный кулак, а Карат согласился, что отложит кирпичи сейчас, а подвиги на потом.

- Где этот однозубик? – прохрипел Метатрон, пока я пыталась представить, что может прятаться под доспехом. Пока что воображение рисовало огромного гамадрила с отвисшей небритой челюстью. – Лети сюда живо, грызун! Теперь ты Кристиан Кровавый Колосажатель! Так что расти колышек!  

Я вздохнула, а потом дождалась, когда Свирепые, Жестокие и Бесстрашные перестанут трястись в углу, и решила подойти к Метатрону с очень важным вопросом.

- Простите, а вы не подскажете, где здесь душ? Ванна? – жалобно попросила я, глядя в светящиеся глаза. Перловка в трусах – это новое ощущение. Эротичное или нет, я пока не поняла. – Бадья, чан, кувшин…

 На меня смотрели светящиеся сквозь прорези глаза.

- Лужа? – с надеждой спросила я, в надежде помыться и постирать вещи.

- Там! – произнес хриплый голос, а я окончательно убедилась, что доброта чужда этому месту. Я боюсь представить, какой он на самом деле, если никогда не снимает свой шлем. Бррр… - Третий этаж.

А! Спасибо! Я безмерно благодарна! Взяв резкий старт, я мчалась по коридорам,  открывала все двери, пока наконец-то не увидела красивую раздевалку и дверь, ведущую в роскошные купальни!

Сдирая с себя шубу, шапку, свитер, унты, гамаши и трусы, я бросилась босиком по черным плитам, защелкивая на золотую щеколду массивную дверь. Вода была теплой, а я с наслаждением отмывалась, стирая с себя ужин.  Мои коленки торчали из пены, а я лежала и мурлыкала песенку, наслаждаясь удобствами.

Внезапно за дверью послышался голос: «Тихо! Хватайте!».  Я обернулась, прислушиваясь, а потом стала вылезать из ванной, в поисках полотенца. Но полотенца не было. Босые ноги оставляли влажные следы, а я подходила к двери, прислушиваясь. Вроде бы тихо.

Я открыла щеколду, видя, что от моих вещей осталось только воспоминание и пятна перловки!

- Не поняла! – прищурилась я, выглядывая в коридор и прикрывая руками грудь. – Где мои вещи?

Никогда не бросайте одежду в раздевалке, если в Академии Зла кроме вас учиться двенадцать будущих властелинов темных Империй! Запомните! Никогда!

- Хоть бы ни на кого не наткнуться! И не на чей! Убью! Всех убью! Отловлю каждого и прикончу! – нервно поежилась я, шлепая мокрыми босыми ногами  по коридорам Академии Зла. Зла не хватало! Судя по тому,  что план Академии я не выучила исключительно по причине его отсутствия, моей памяти впору ставить памятник!  Эту горгулью я помню. Видимо, ее разрабатывали на случай войны с мутантами. Чтобы показывать ее мутантам, а потом собирать их, умерших от сердечного приступа, лопатой, и складывать в братскую могилу.

В коридоре послышались шаги, а я спряталась за горгульей, пытаясь соответствовать ее габаритам. То, что горгулья обзавелась раскрасневшейся после душа попой, смущало не только меня, но и гобелен, намертво прибитый к стене.  Я пробовала его оторвать. Видимо, на счет гобелена существовало отдельное пророчество. Как только он упадет, наступит конец всего сущего. Моль была в курсе, поэтому объедала его только с краев. 

Шаги стихли, а я сглотнула, зажала руками самые пикантные места и стала красться мокрыми ногами по роскошному ковру. Тоже намертво прибитому к полу. Неподалеку послышался смех и шаги, а я экстренно металась по коридору, пытаясь придумать, куда спрятаться. Хоть бы фикус был!

- Тихо! Она сейчас пойдет! – хихикал кто-то в том конце коридора. На меня устроили засаду.

- Чур, я первый! Интересно, а сиськи у нее большие?  – послышался наглый голос.  А вот это точно засада! Я металась, глядя узкие окна-бойницы, в которые пролезет только шпион-недокормыш с маникюрными ножницами!

На глаза попалась единственная дверь! А за углом уже  вовсю обсуждали некий очень важный в одном пикантном деле угол.  Ах так! Ну, ничего! Хорошо смеется тот, кто смеется на похоронах! Сейчас вы узнаете, что такое Империя Зла! Тоже мне, властные герои!

Дверь неожиданно для меня открылась, стоило повернуть ручку.  В комнате стоял одинокий деревянный стульчик и куча всякого хлама. Комната  казалась просторной, по-своему уютной. Как камера длительного заключения. Идея родилась внезапно!