В танце жизни (СИ) - "Алин Крас" - Страница 63

— Ты думаешь, я все это себе напридумывала?

— Не знаю, — задумчиво ответил он. — Но узнаю, — добавил с жесткой уверенностью.

— И что делать, если это правда? — не унималась я.

— Давай не будем забегать вперед, — разумно предложил он. — Вначале узнаем, эту правду.

Я согласно кивнула и беспомощно спросила:

— И что мне для этого нужно сделать?

— Тебе, ничего, — успокаивающим жестом накрыл он мою ладонь, лежавшую на столе, своей, даря целительное тепло и расслабление. — Твоя задача хорошо кушать и спать, чтобы восстановить силы. Они тебе понадобятся. Занимайся сыном и своей работой. Постарайся, при встрече с Протасэлем, никак не обнаружить перед ним то, что ты увидела у него печать Сергонэля. Посмотрим, как он себя поведет, вернет он ее или нет. И дай мне разрешение рассказать о твоих подозрениях Михасу, мне понадобится его помощь.

— Почему именно Михасу, а не Ювизэлю? — удивилась я.

— Михас орк. Он не так заморочен эльфийскими традициями, с нашими понятиями, что можно, а чего нельзя. А проблему, возможно, придется решать в обход правил, силовым путем.

— Ладно, — после недолгих раздумий, согласилась я. — Тогда мне надо собираться на работу, там очень сложная обстановка. А тебе надо домой, отдохнуть с дороги.

— Нет у меня дома, — грустно ответил он. — Я его давно продал. Ведь покупал-то я его для нас с тобой. Но он не принес мне ожидаемого счастья и я не смог в нем жить один. Так что, поживу в гостинице, — сказал он, поднимаясь из-за стола и убирая посуду.

Провожая Кирсатэля, я остановилась у калитки и, коснувшись его руки, с искренним чувством благодарности сказала:

— Спасибо тебе.

— Не за что. Я пока еще ничего не сделал.

— Ты приехал, — возразила я, испытывая необъяснимое облегчение от этого факта.

Он взял мою руку и, поцеловав ладонь, от чего приятное тепло пробежало по телу, сказал:

— Будь умницей, и ни во что не суйся. Знай, все будет хорошо. Веришь мне?

— Верю, — выдохнула я.

— Ну, вот и прекрасно. До встречи.

— До встречи. А когда она будет? — как маленькая, желая знать наперед, уточнила я.

— Пригасишь меня на ужин? — довольно улыбнулся он.

— Конечно, — обрадовалась я. 

День незаметно пролетел в поглотивших меня делах. Испытываемая мной, все эти дни, нестерпимая, всеохватывающая тоска, отступила, запрятавшись, где-то далеко в груди, маленьким болезненным комком, не дающим свободно вздохнуть полной грудью.

Вначале, я запрягла ящера, и поехала в контору. Очень опасалась появления там Протасэля. Я не была уверена, что сумею вести себя так, будто накануне между нами ничего не произошло, и, якобы, я не увидела у него печать Сергонэля. Но, Хвала Небесам, он в конторе не появился.

С началом сиесты я отправилась в дом родителей, чтобы побыть с Янисорэлем. И в этот раз мой сын не капризничал рядом со мной. Он увлеченно рассказал мне о своих впечатлениях за то время, что мы не виделись. Радостно похвастался детским луком и стрелами, которые для него сделал Александрэль. Потом мы лепили с ним из глины игрушки. Это были различные ящеры, змеи, жуки, пауки, я объясняла ему кто из них чем опасен и чем полезен. А затем мы ярко их раскрасили, покрыли глазурью, и я, с помощью Дара Огня, запекла их, добившись твердой прочности. Мы оба так увлеклись этим занятием, что не заметили, как наступил вечер.

Обнимая Янисорэля и прощаясь с ним до завтрашнего дня, я прижалась губами к его мягкой, шелковистой, рыжей макушке, не в силах отпустить, способная снова чувствовать радость общения с ним, любовь и нежность.

— Ну, мама, — как-то неожиданно для меня, по-гномьи, обратился он ко мне, пытаясь освободиться от моих объятий. — Я же не нежненький! Я мальчик! — согласно кивнув, я неохотно отпустила его. Но он тут же, сам с умилительной нежностью обнял меня за шею, и просительно заглядывая мне в глаза, спросил: — А скоро вернется с охоты Сергонэль? И когда ты заберешь меня домой?

Сглотнув подступивший к горлу комок и стараясь ничем не напугать своего ребенка, я, выдавив из себя улыбку, ответила ему:

— Сергонэля, теперь, не будет с нами. Он борется со страшными злыми ящерами в лесу, чтобы никакая опасность нам с тобой не угрожала. А домой я буду забирать тебя каждый день после сиесты уже скоро, как только налажу работу в конторе. Без Сергонэля мне нелегко с этим справиться. Но я буду стараться и, надеюсь, через несколько дней управлюсь. Потерпишь? Ведь тебе же неплохо с Эли и Александрэлем?

Он как-то не по-детски серьезно посмотрел мне в глаза, вздохнул тяжело и согласно кивнул головой. А вслед за этим, довольно улыбнулся, сказав:

— Завтра Александрэль обещал сделать мне в саду мишень для стрельбы из лука и научить целиться! Во, здорово! Да?!

— Да, — согласилась я, поддерживая его энтузиазм и охотно переводя разговор на другую тему. — А когда ты освоишь лук, будешь учиться сражаться мечом.

Двигаясь в фаэтоне домой, я думала о том, что ради правильного и гармоничного душевного развития моего чуткого ребенка, так зависящего от моего психологического состояния, я и сама должна стать счастливой.

Я всегда буду вспоминать Сергонэля с благодарностью за то, что он был в моей жизни и многому научил, за то, что любил и оберегал, за то, что у меня теперь есть чудесный ребенок. Но, мне есть ради кого жить дальше, и есть к чему стремиться, чтобы гордиться собственными успехами, и радоваться достижениям моих близких. Правильно сказал Кирсатэль, я не одна. Я нужна своему сыну, родителям, друзьям, очень многим асмеронцам, желающим отдохнуть и развлечься в выходной день. Да и благополучие целого года в немалой степени зависит от налоговых поступлений, которые выплачиваются благодаря деятельности моей конторы.

Пожарив мясо, потушив овощи, накромсав салатов, я с волнением ожидала прихода Кирсатэля. Как здорово, что он рядом, в такое трудное для меня время. Как мне с ним спокойно и душевно комфортно. Надо честно признаться самой себе, я оказалась слабовата духом, недостаточно самостоятельной, и возможность переложить решение части проблем на плечи Кирсатэля, оказалась как нельзя кстати. Его нежданное появление — подобно лучу солнца, пробившемуся сквозь мрак грозовой тучи, когда казалось, что тьма вот-вот поглотит меня. Интересно, почему так? Это его Ментальный Дар положительно действует на меня? Или мои чувства к нему, за все это время, так и не умерли, в отличие от ушедшей, когда-то нестерпимой, обиды и боли?

Давно приготовленный ужин стоял на столе, а Кирсатэля все не было. Где он? Что происходит? С ним что-то случилось? Или он передумал помогать мне? Я не переживу, если сейчас опять останусь одна. Я, от тревоги и непонимания, не находила себе места. Все время подходила к окну, вглядываясь сквозь темноту ночи в направлении садовой калитки, и строила предположения одно другого мрачнее.

К середине ночи, с трудом сдерживая слезы отчаяния, я отошла от окна и трясущимися руками стала убирать со стола давно остывшею еду.

Уже не ожидаемый сигнал посетителя, застал меня врасплох и я, выронив тарелку из рук, подпрыгнула на месте. А потом, сорвавшись на бег, выскочила за дверь, устремившись к калитке. Там оказался не только Кирсатэль, но и Михас.

С облегчением выдохнув, с обидой сказала:

— А я уж и ждать перестала.

В ответ Михас, хлопнув меня по плечу, и чуть этим не сбив с ног, весело сказал:

— Ну, крошка, какая же ты непостоянная. Стоит только чуть задержаться, и ты уже не ждешь! А Кирсатэль, взяв за руку, от чего мое сердце в волнении пропустило удар, тихо произнес:

— Извини, обстоятельства так сложились, что я не смог прийти раньше.

— Мы ужасно голодные, — перебил его Михас. — Покормишь?

— Конечно, пойдемте, — поспешила я в дом, приглашая их за собой.

Используя стихию Огня, я подогрела еду и, снова накрыв на стол, села напротив мужчин, попросив:

— Расскажете, что происходит?