В танце жизни (СИ) - "Алин Крас" - Страница 20

Орки, все это время с интересом наблюдавшие за мной, заулыбались.

— Ну, все, — сказал Эракус, — я должен уйти. Вы останетесь в доме. Не выходить даже во двор. Если здесь, в доме, с кем-то встретитесь, особо не болтать. Главное, никому не говорить, что я сын Владыки. К закату Желтого солнца я сам приду за вами и отвезу на Арену, где вам предстоит выступать. Но обратно, сюда, после концерта вас привезет командир моих воинов. Слушайтесь его во всем, ему я доверяю как себе.

Попрощавшись, Эракус ушел, а мы с Михасом занялись делом, расположившись в моей комнате. Я с помощью бытовой магии привела в порядок наши концертные костюмы. Потом занялась своими непокорными волосами. С трудом расчесав их, стянула в высокий хвост, который туго скрутила в жгут и уложила его по спирали на макушке, закрепив заколками. Михас тем временем проверил исправность музыкальной шкатулки и, перебрав все шесть музыкальных дисков, сложил их в нужной последовательности.

Наш концерт будет состоять из трех отделений. Каждое по двадцать минут. И двух перерывов по тридцать минут. На каждое отделение — свой диск и своя танцевальная музыка. А в перерывах отделений, нужных нам для отдыха, и сразу после третьего, последнего отделения концерта, будут звучать под тяжелую ритмичную музыку песни на орочем языке, исполняемые мужскими и женскими голосами. В этих песнях много агрессивных звуков, порождаемых экстремальным вокалом. Это и крик, и рычание, и вопль, и хрип, и визг. Сама-то я, как и большинство эльфов, не большая поклонница этого экстрима, но все орки безумствуют от восторга.

Пока я была занята, волноваться перед предстоящим выступлением было некогда. К назначенному часу мы переоделись в концертные костюмы предназначенные для первого танца. На мне широкие шелковые штаны, имитирующие женскую орочью длинную юбку. Снизу, на щиколотках, они собраны на эластичную ленту, и это позволяет штанам не обнажать ногу, при ее подъеме. Туника тоже из шелка, без рукавов, с треугольным вырезом на груди, заправлена в штаны, а талия перетянута широким поясом. Туфли на невысоком, устойчивом каблуке, усеченной формы, каблуки немного компенсируют нашу с Михасом разницу в росте. Все это, такого же яркого оранжевого цвета, как мои волосы, и делает меня похожей на солнечный блик.

Михас надел темно-коричневого цвета эльфийский костюм из тяжелого шелка. Широкая рубашка на половину расстегнута, обнажая его голую мускулистую грудь. Узкие штаны заправлены в короткие сапоги. На поясе ножны с кинжалом. Для степных орков очень непривычный внешний вид.

Стоя рядом, мы такие разные, по-моему, смотримся экзотично, но гармонично. Пришедший за нами Эракус, обсмотрев нас со всех сторон, одобрительно кивнул и сунул в руки каждому по свертку, со словами:

— Надевайте. — Это оказались длинные, широкие плащи с капюшоном, из грубой ткани, темно-серого цвета.

— В городе все ездят на открытых повозках, закрытые кибитки используются только в степи, а вы не должны привлекать к себе внимания.

Надев плащи и поглубже натянув капюшоны, подхватив сумку, мы втроем уселись в повозку, которой правил еще один орк. Когда выехали из двора, рядом с нами тут же оказались две повозки сопровождения. Одна впереди, другая сзади. На них сидели по пять воинов, обвешанных оружием — на каждом грудная перевязь с метательными ножами, сабля с одного бока, колчан со стрелами — с другого, лук за спиной. Шестой орк в повозке, управляющий ящером, тоже был вооружен. От такого сопровождения, как-то стало не по себе. Но я успокаивала себя тем, что у каждого здесь своя задача. У кого-то воевать, у кого-то охранять, а у меня — танцевать. И если все мы будем хорошо делать каждый свое дело, то все будет в порядке.

До Арены, находившейся на границе города, мы добрались без ненужных приключений. Уже на подступах к ней толпились орки. Эракус коротко объяснил нам, что это те, кому не достались зрительские места на Арене, или те, кто не сумел найти деньги на входной билет. Но все они надеются, пусть не увидеть, то хотя бы услышать то, что там будет происходить.

Арена представляла собой традиционное сооружение, круглой формы с поднимающимися высоко вверх, в виде лестницы, деревянными зрительскими трибунами. Она отличалась от эльфийской арены грубым исполнением и гигантскими размерами.

Вместе с ящером и повозкой мы въехали в крытое помещение, расположенное под трибунами. Здесь нас поджидали еще три шестерки вооруженных воинов.

— Тут всегда такая многочисленная охрана? — с беспокойством спросила я Эракуса.

— Нет. Только тогда, когда поет Ивануэль, — ответил он. По его напряженным интонациям в голосе, я поняла, что лучше мне сейчас не лезть к нему со своими вопросами.

Как только повозка остановилась, Эракус скомандовал:

— Снимайте накидки. — Соскочив на землю, мы с Михасом сняли плащи. Все воины строем окружили нас, и мы двинулись ко входу на Арену, а Эракус объяснил: — Меня не будет рядом. Слушаться командира, — он указал пальцем на воина, который шел замыкающим, без лука в руках, как у всех других.

Эракус, увидев, что я в страхе замерла, боясь сделать последний шаг отделяющий меня от бесчисленного числа орков на трибунах, подтолкнул меня в спину, заставляя выйти на Арену под шум множества голосов. Я вцепилась в руку Михаса, ища в нем поддержку, и получила ее, в его подбадривающем, крепком пожатии.

Воины, сопровождающие нас, рассредоточились по внешнему кругу арены, лицом к зрителям, взяв луки наизготовку. Неужели орки настолько дикие и неуправляемые, что требуются такие суровые меры для их сдерживания? Но думать об этом, не было времени.

Идя к середине очень большой круглой площади, я обратила внимание, что ее покрытие грунтовое, но, Хвала Небесам, грунт утрамбован так, что ноги не вязнут и каблуки не проваливаются.

Дойдя до центра, мы с Михасом замерли, оглушенные приветственными криками. Рассматривая это грандиозное сооружение и ошеломляющее количество зрителей, я, пораженная увиденным, пыталась сдерживать дрожь напряжения. Кажется, во всем Эльфийском Лесу нет столько жителей, сколько собралось сейчас здесь. Орки, с не меньшим интересом рассматривали нас, и шум стал тише.

Михас, отпустив мою руку, отошел от меня в сторону и, достав из сумки музыкальную шкатулку, поставил ее на заранее приготовленную подставку. Вставил в шкатулку диск, и вернулся ко мне.

С первыми же аккордами орки затихли. В наступившей тишине, разлилась знакомая, затопляющая сердце радостью музыка. Именно музыка заставила меня забыть о волнении. Вся эта, изумляющая своей многочисленностью масса орков, превратилась для меня в какой-то обезличенный лес или океан, посередине которого мы с Михасом остались только вдвоем.

Михас встал напротив меня и ритуально поклонился, как бы приглашая к танцу, я согласно кивнула в ответ. Его руки легли мне на талию, я положила свои ему на плечи. И... понеслось!

Первое отделение нашего концерта построено на акробатическом танце. Этот танец граничит со спортом, в нем сила и выносливость также важны, как пластика и грация. Он требует не только хорошей физической подготовки, но и изрядной смелости. Но с Михасом мне ничего не страшно. Его крепкие руки и сильный хвост всегда надежно удерживают меня при исполнении любой головокружительно сложной комбинации.

Динамика, темп, ритм движений, слились с заводной, ритмичной музыкой. Выразительные позы и мимика, создавали впечатление легкости, безудержного веселья и энергии молодости, вызывая восторг, иногда граничащий с ужасом невозможного. Кувырки вперед и назад, колесо, ходьба на «мостике», стойка на руках. Опираясь на плечи Михаса, перевороты, отклонение корпуса назад с возвратом, кувырок с прыжка, мое вращение на пятке и Михаса на голове. Все это было выстроено в выразительную, плавную, зрелищную композицию.

Когда музыка смолкла, шквал шума, крика, визга, свиста, сотрясая окружающее пространство, неожиданно обрушился на меня. К моему удивлению оказалось, что во время танца я совершенно забываю о зрителях. Мы с Михасом, взявшись за руки, переступая по кругу, раскланиваясь зрителям во все стороны, демонстрировали улыбки на лицах.