В танце жизни (СИ) - "Алин Крас" - Страница 12

Я охотно уселась, так надевать бегунки гораздо удобнее. Застегнув их, я поднялась. И мы, взявшись за руки, кивнув на прощание Тамикоэль, которая все это время не уходила и наблюдала за нами, покатили вперед. Но пока не скрылись за воротами, я чувствовала спиной ее сверлящий взгляд.

А на следующий день Тамикоэль преподнесла нам с Кирсатэлем нежеланный сюрприз, поджидая нас у ворот после занятий, стоя на бегунках.

— Кирсатэль, — радостно обратилась она к нему, — мы с Ариэль договорились посидеть в ресторане. Ты к нам присоединишься?

Кирсатэль с недоумением посмотрел на нее, потом перевел вопросительный взгляд на меня. Неопределенно пожав плечами, не зная как поступить, не желая быть невежливой, сказала:

— Я не планировала это, в ближайшее время.

— Что же получается? Я напрасно всю ночь не спала, делая бегунки, чтобы сегодня не быть вам обузой и не задерживать? К тому же, я хочу загладить свою вину и подружиться с Ариэль,

— заискивающе глядя на Кирсатэля, сказала она. — Ведь ты же хочешь, чтобы я не враждовала с Ариэль, а дружила с ней.

— Ладно, — неохотно согласился Кирсатэль. — Поехали. Посидим где-нибудь сегодня вместе.

И мы покатились в ближайший ресторан.

Провели время мы там неплохо. Даже фруктового вина выпили по бокалу. Я, правда, как всегда, вино пила разбавленное пополам с водой, ведь я пока несовершеннолетняя. Говорили главным образом об учебе, об индивидуальных курсовых проектах, о взаимоотношениях с Наставниками, и никаких личных, откровенных разговоров не вели.

А на следующий день мне снова пришлось пережить, мягко говоря, неприятную сцену, когда вернулся к занятиям Ювизэль.

Ему уже кто-то рассказал, что мы с Кирсатэлем теперь вместе. Рано утром он ждал нас у ворот Академии. Увидев нас, с переплетенными пальцами рук и прижимающихся друг к другу, он подлетел к Кирсатэлю и, схватив его двумя руками за рубашку на груди, с силой развернул на себя.

— Это называется друг?! — выкрикнул он в бешенстве, под звук рвущейся ткани рубашки Кирсатэля. — Я отлучился только на две декады, а ты сразу же, за моей спиной, обделал свои дела?!

Кирсатэль оттолкнул Ювизэля, отрывая от себя его руки, и не чувствуя за собой никакой вины, раздраженно ответил:

— Веди себя достойно, а не как злобный ящер. Ариэль сама сделала свой выбор.

— Конечно, — с сарказмом ответил Ювизель. — Только, почему-то, именно тогда, когда меня рядом не было, — и вновь налетел с кулаками на Кирсатэля.

Они сцепились, как самцы ящеров, готовых перегрызть шеи друг другу в битве за добычу. В этой нешуточной драке Ювизэль был в более выгодном положении, крепко стоя на земле ногами. Кирсатэлю, на бегунках, было гораздо сложнее держать удар. Драка шла с переменным успехом.

Я в первый момент растерялась от всего происходящего. Это такая невиданная дикость! И, главное, из-за чего?! С расширившимися от ужаса глазами, громко стучащим и пульсирующим в висках сердцем, я не знала что предпринять.

Вокруг набежала толпа любопытных учеников, комментирующих происходящее, но никто не вмешивался в драку и не пытался ее остановить. Все знали, что в очень редких, но все-таки иногда случающихся драках, когда слова переставали быть аргументом, и кто-то пытался отстоять свою правоту кулаками, дело никогда не доходило до желания непоправимо искалечить друг друга. А уж тем более до попытки убить с помощью магии или оружия. Это строжайше запрещено законом и традициями.

Но надо было что-то делать, пока эти двое, не видя ничего вокруг и забыв обо всем, все же, не покалечили друг друга! Я решилась, и бросилась к дерущимся парням, пытаясь встать между ними.

— Сейчас же, прекратите! — закричала я во весь голос.

Но они не слышали меня. Оттесняя меня плечами, они продолжали уворачиваться от кулаков друг друга, и в то же время наносить удары по болевым зонам.

— А-а-а-а! — не прекращала я кричать, надеясь привлечь их внимание. — Ювизэль, выслушай меня-я-я! — и немыслимым образом извернувшись на бегунках, подловив момент избегающий нечаянного удара по мне, схватила Ювизэля за шею, повиснув на нем, лишая свободы движений. Но и закрывая его своим телом от атак Кирсатэля.

Это приостановило их драку, и я, воспользовавшись этим, поймала пугающий, горящий красным отсветом ярости взгляд Ювизэля. Переведя сбившееся дыхание, я, стараясь чтобы мой голос звучал ласково и успокаивающе, сказала ему:

— Ты отличный друг. Я очень тобой дорожу. Хочу чтобы и дальше мы с тобой встречались, вместе проводили время, по мере сил помогали друг другу. Ты всегда и во всем можешь рассчитывать на мое участие. Но к Кирсатэлю я уже давно отношусь по-другому. Он привлек меня не как друг, а как мужчина. И то, что мы оба признались в любви тогда, когда тебя не было рядом, связано с тем, что мы, просто, наконец, остались одни. Вдвоем. Но это все равно случилось бы, рано или поздно.

Страшный, горящий пламенем взгляд Ювизэля, наполненный жаждой крови, постепенно приобретал осмысленность и нормальный фиолетовый цвет. Что-то из моих слов видимо дошло до его сознания. Он, расцепив мои руки на своей шее, поставил меня на ноги, обняв за талию, крепко прижал к себе и, уткнувшись носом мне в макушку все еще тяжело дыша, ответил:

— Детка, я знал это, — в его голосе почувствовалась грусть. — Но надеялся, а вдруг ты посмотришь на меня по-другому. Думал, ты такая юная, сама себя еще не знаешь, и все может перемениться, если я буду рядом.

В этот момент, я ощутила, как уверенные руки отрывают меня от Ювизэля, и Кирсатэль прижимает меня спиной к своей все еще учащенно поднимающейся груди.

— Нет, — отрицательно покачала я головой, не отрывая взгляда от глаз Ювизэля, — не строй напрасных надежд. Ты же всегда замечал, что есть вокруг и другие, хорошие девушки. Вот и обрати особое внимание на какую-нибудь из них. Сделаешь это, правда? — с надеждой спросила я.

И, Хвала Небесам, вдруг улыбнувшись, он успокоил меня, ответив:

— Правда.

— Ух-х-х, — с облегчением выдохнула я. — А теперь вы помиритесь?

— Конечно, — ответил стоящий сзади Кирсатэль, а Ювизэль согласно кивнул.

Потом, парни привели в порядок свою порванную одежду. Кирсатэль, положив руку на плечо Ювизэля, прикрыл глаза и, пошевелив пальцами, активировал заклинание исцеления. Но сам, правда, остался с разбитой губой и, наверняка, многочисленными синяками на теле. Самому-то Целителю себя не исцелить. Ну, ничего, не буду слишком волноваться, здесь есть к кому обратиться, я думаю кто-нибудь из его сокурсников, наверняка, ему поможет.

Убедившись, что они успокоились, я первая, вместе с многочисленными зрителями этой драки, поспешила уйти на занятия. Пусть теперь парни останутся одни и спокойно обсудят случившееся.

Как показало время, к счастью, вся эта история не разрушила их дружбу. Единственное неприятное последствие этой драки выражалось в том, что мы с Кирсатэлем стали привлекать всеобщее внимание, хотя и были не единственной парочкой в Академии.

Эх, казалось бы на пустом месте, возникла совсем другая проблема. Дело в том, что непонятно как так получилось, но к нашей троице крепко прицепилась Тамикоэль. Теперь, после занятий, она всегда уже стояла на бегунках у ворот, и поджидала нас. А нам ничего не оставалось, как всем вместе отправляться на короткую ежедневную прогулку по городу. Тамикоэль много знала и умела, часто давала дельные советы, с ней было интересно. Но, со свойственным эльфам эгоцентризмом, она требовала от всех, и нас в том числе, к себе повышенного внимания, считая, что весь мир вертится вокруг нее. Поэтому в ее присутствии, другим пообщаться практически не удавалось. Мы, все вместе, провожали до дома Тамикоэль, затем парни провожали меня.

Мы вынухщены были быстро расходиться потому, что на каждого из нас сваливалось все больше и больше дел. Парням нужны были деньги, и они подрабатывали. А я, хоть и не работала, но тоже была очень занята. Только короткое время, утром, встречаясь у моей калитки и по дороге в Академию, мы с Кирсатэлем имели возможность побыть наедине. Ну, если так можно сказать, учитывая прохожих на улице. Даже поцеловаться нам не всегда удавалось. Эта ситуация мало устраивала и меня, и Кирсатэля, добавляя в наши чувства легкий оттенок грусти и ожидания. Но мы с этим мирились, надеясь, что, как только мы закончим учебу, все изменится.