Ключ (СИ) - "Робот BoBot" - Страница 45

— Ты вот што… Здесь, аннако, тебе делать уже неча. Знакомцы твои все Время выцэдили, и надо бы его вернуть. А то все дело стоит. Так што прыгай за ними, догони и кувшин отбери. Да! И ключ Бусыгинский тоже…

— Ах, Папик, вечно вы меня напрягаете, — жеманно заявил отпрыск, капризно оттопырив губу и томно закатывая глаза, — То мир спасай, то этих придурков ищи! Ну, где же я вам их сыщу? Там же в Русле полно развалин!

— То мир, а то четверка придурков. Двое из них вообще уже свой век прожили, и второго билета им никто не выписывал! И потом кто ж тебе велит самолично руки марать. Сами пусть друг друга изведут. Из-за баб. Из-за бабла, просто по дурости. А ты маслица вовремя в огонь подлей! Ну да не мне тебя учить. Пшол, давай. А этих …. у Сита найдешь. Все дороги в Русле туда ведут. Если дойдут они до Сита. А видать дойдут. Упертые! — махнул рукой Папик, — Давай, давай, неча выкобениваться да размондякивать тута!

Патлатый, недовольно скривившись, поднялся с пола, и слегка шевельнул плечами. Тотчас у него пропали синяки и разгладилась-посветлела кожа на лице, грязные и спутанные волосы расправились, заблестели, и даже стали ещё чуть-чуть длиннее, а на спине, сквозь лохмотья, стремительно меняющие цвет с неопределенного на ослепительно белый, проклюнулись два крылышка вроде лебединых. Подойдя к дырке в полу, и почесывая исколотые вены на левом локтевом сгибе, он несколько секунд смотрел в бездну, а затем резко взмахнул крыльями и поднялся в воздух, стараясь зависнуть точно над центром дыры.

Повисев пару секунд на месте, ослепительно белый длинноволосый ангел внезапно сложил крылья и камнем полетел вниз, вдогонку за Шуриком и Машкой…

— А-а-а-а-а-а-а-а — дикий визг Машки эхом отражался от гладких черных, как смоль, стен тоннеля, по которому летели отважные путешественники. Вепрев только матерился сквозь зубы, а парочка живых мертвецов, летящая сзади, безмолвствовала, видимо, смирившись со своей участью.

К счастью, вскоре рукав трубы начал изгибаться, и падение плавно перешло в скольжение на пятых точках. Так они перемещались еще с полчаса, и Вепрев уже начал бояться испортить себе карму, когда, наконец-то, впереди забрезжил свет. Круглое отверстие выхода стремительно приближалось к путникам, и они, вылетев из трубы и описав красивую параболу, рухнули на песок, и кувырком скатилась к подножью бархана. Машка все еще продолжала беззвучно всхлипывать, а Вепрев, поднявшись на ноги и отряхнувшись, принялся озирать окрестности. Почти сразу же из трубы вылетели Семенов и Галина, которые, шлепнувшись в песок рядом с Шуриком, немедленно вскочили на ноги и тоже начли оглядываться.

Они находились в чем-то похожем на русло небольшой высохшей реки — по обе стороны высились крутые берега, обрамленные какими-то полуразрушенными строениями, чахлыми кустиками да пожухлой травой. Речное дно было густо устлано телами и фрагментами тел людей. Вепрев пригляделся: эти «тела» не были останками живых людей, а чем-то вроде искореженных и изломанных манекенов, полых внутри. Из интереса, Вепрев пнул один из манекенов. От него отвалилась голова и покатилась по склону, подпрыгивая на кочках. Вепрев, пожав плечами, обернулся назад. К его удивлению труба, из которой они вылетели, свисала вертикально вниз из неба, ее начало терялось в синем мареве над головой, а на выхлопе это была просто ржавая железная труба диаметром метра полтора. Почему им казалось, что труба наклонная — осталось загадкой.

Но самым страшным в это мире было малиновое солнце, занимавшее четверть неба. Оно выглядело так, будто было нарисовано рукой ребенка: контур неровно наведен черным карандашом, а затем кое-как закрашен красным карандашом. От солнца исходил нестерпимый жар. Вепрев пригляделся внимательнее: небо тоже выглядело так, будто оно было кое-как накрашено синим карандашом, да и сами берега, кустики, руины и прочее, если приглядеться, тоже были не настоящими, а как будто нарисованными рукой неопытного художника. Настоящими были только хрустящий песок под ногами, разбросанные по нему обломки манекенов, да железная труба, торчащая с неба. Весь этот мир показался Вепреву дурацким мультфильмом, снятым пьяным режиссером.

— И что вся эта хрень значит? — неизвестно у кого спросил Вепрев, и внезапно услышал над собой ответ, произнесенный тихим злым голосом:

— Ты в мире Мертвого Будущего, смертный. И ты — его палач!

— Мать твою! — взвизгнула Машка, и ловко отскочила на несколько шагов назад

— Ты уверена насчет матери? — повернувшись к Маше, прошипел Патлатый.

Вслед за Машей от Патлатого, парящего над раскаленной поверхностью русла на двух огромных крыльях, тут же попятились Галина и Семенов, спотыкаясь об манекены.

Внезапно из ржавой трубы горошком посыпались Ассенизаторы, которые привычно приземлялись на песок, словно профи ВДВ, и окружали компанию людей. Однако, увидев Патлатого, они остановились, и принялись дожидаться конца разговора.

— Опять эти уроды! — с досадой сказал Вепрев, и, повернув голову к зависшему в воздухе Папикову отпрыску, гаркнул — Да твою же дивизию! — и, схватив знакомца за хрип, притянул его к себе. Только сейчас, вблизи, Шурик разглядел, что глаза Патлатого явно не человеческие: они были как будто прозрачные, без зрачков, и на краткий миг Вепреву даже почудилось, что в них непрерывно скачут какие-то картинки.

— Ты чего тут делаешь? — спросил он и для острастки пару раз легонько встряхнул пленника, отчего у него подломились крылья, и, если бы не Вепрев, пленник свалился бы на песок.

— Где мы теперь? Как, твою мать, нам отсюда теперь выбираться? — потребовал Вепрев объяснений от Патлатого

Но внебрачный Богов Сын продолжал молчать, не сводя с Вепрева безразличный взгляд. «- Может в рыло ему дать?» — промелькнуло в голове Вепрева, — «только ведь все равно не расколется! Да и Ассенизаторы кинуться могут!»

Галина тем временем спряталась за доцэнта-жывотновода и, плюхнувшись на колени, принялась мелко креститься, повторяя, как помешанная: «- Господи, пронеси, пронеси, Господи, хватит с меня, Господи, ну хватит, хватит, хватит…». Машка стояла в сторонке, и опасливо глядела на сцену допроса круглыми глазами.

— Ты можешь сделать это…, — внезапно проговорил Патлатый. — Но это не поможет тебе, смертный…

— Чо?! Так ты, чурбан волосатый, еще и мысли читаешь? Да я тебе щас в рыло!

На лице Патлатого нарисовалась странноватая улыбочка. Наверное, точно так же какой-нибудь коллекционер улыбается про себя, держа пинцетом трепыхающуюся редкую бабочку, прикидывая, куда бы ее лучше пришпилить в своей коллекции.

— У тебя нет мыслей, смертный, — равнодушно сказал он, жестом удержав собравшихся было напасть крысолюдей.

— Да ты чо, охренел? — раздраженно спросил Шурик, — как выбраться отсюда скажешь, нет?

Внезапно на защиту Патлатого встала Машка:

— Саша не быкуй! Чего пристал к человеку?

Хотя и была Машка изрядно помятая и растрепанная, да и вид имела весьма ошарашенный, но все прелести остались при ней. И Шурик на секунду засмотрелся на разгоряченную Машку. Правда ненадолго.

— Да он же вааще не человек, — скривился Вепрев, но Патлатого отпустил, решив, что никуда тот не денется, и, в общем-то, никакого вреда до сих пор не причинил.

Пленник первым делом грузно упал на землю, потом неторопливо поднялся и отряхнулся от прилипшего песка. Крылья при этом сами собой куда-то пропали.

— Скажите, а как вас зовут? — вежливо поинтересовалась Машка, решившая взять переговоры с Патлатым в свои руки.

Тот несколько секунд молчал, непонимающе смотря на девушку. Затем пробормотал что-то себе под нос, Шурику показалось, что он тихо матюгнулся. Но простояв еще пару секунд, Патлатый все же ответил:

— В мире, которого не будет, не нужны имена, смертная.

— Да чо ты все заладил, смертный, смертная! — возмутился Вепрев, — нашел, мля, камикадзей! Ты можешь по человечески ответить, или как?