Ключ (СИ) - "Робот BoBot" - Страница 42

Внезапно толстые губы Лица шевельнулись, и из приоткрывшегося рта донёсся рыкающий звук, в котором даже близко не угадывалась человеческая речь. Но Лицо было услышано. Из тоннеля слева вышел, пошатываясь, оборванный и грязный, как бомж с Московского вокзала, человек с корзинкой в руках. И в оном человеке Вепрев с изумлением узнал Патлатого. Несмотря на совершенно опустившийся вид и обширный свежий фингал на левой стороне морды лица, старого знакомого все ещё можно было узнать.

Узнала Патлатого и Машка. Вепрев едва успел зажать ей рот ладонью, но она всё равно тыкала пальцем в человека с корзинкой и изумленно мычала.

Подойдя к горке с мячиками, Патлатый, так и не заметив зрителей, аккуратно сложил их в корзинку, затем с трудом поднял её и, натужно семеня, снова скрылся в темном проходе.

— Народ, — Шурик, прищурившись, покачал головой: — Айда-ка за ним! — и, натолкнувшись на недоуменные взгляды, пояснил: — Похоже, единственный выход отсюда либо за этим проходом, либо…

— Либо наш нечесаный друг точно знает, где выход, — кивнула Машка.

Тоннель оказался не таким уж темным, как представлялось. Тут и там на камнях тускло светились пятна какой-то слизи, давая вполне отчетливое представление о рельефе под ногами и расстоянии до препятствий, поэтому Вепрев уверенно шагал вслед за ковыляющим Патлатым, скрываясь за выступы скал. Сзади доносились пыхтение и топот доцента, а также тихонькое повизгивание и семенящая дробь женских ног.

Прошагав по тоннелю примерно сотню метров и, несмотря на фосфорическое освещение, набив пару шишек о низкий потолок, Вепрев, а за ним вся компания, вошли в обширное полутемное помещение, образованное внезапно расширившимся коридором. Светящейся слизи здесь было больше, а с потолка свисали такие же корзинки, как и в руках Патлатого. Большая часть корзинок в центре была заполнены "мячиками", а по краям висел сплошной порожняк. Заглядевшись на плетёную утварь, Шурик едва не угодил в дыру в полу, метра полтора диаметром. Пришлось резко отскочить от края, чтобы не свалится, и Вепрев столкнулся спиной с Патлатым, который как раз цеплял принесенную корзинку на ржавый крюк, свисающий на веревке с покрытого светящимися пятнами потолка.

Недолго думая, доблестный математик схватил старого знакомца за хрип, и плотно припечатал оного к стенке пещеры.

— Привет, уёбок, — произнёс Шурик, пытаясь отдышаться, — я соскучился!

— Зачем ты здесь? — взвизгнул Патлатый, — Великое Таинство Творения не должно быть открыто вам, ничтожным смертным!!

— Заткнись, урод, звезда рекламы хосписа! — прошипел экс-математик, — как отсюда свалить, быстро, ну?!

— Истинно, истинно базарю вам, — заблажил в ответ Патлатый, закатывая глава, — как нет пути Смертным в чертоги Творения, так нет для них и выхода из них, ибо истинно, истинно базарю я, не пройти вам Сито Времени! И оставаться вам здесь навечно, пока не свершится деяние великое, и разверзнутся Небеса, и силы Небесные, ошуюю и одесную Папика моего, не придут вершить Суд Вечный, Чисто Конкретный, Доскональный!..

— Александр, — вполголоса произнесла Галина, трогая Шурика за плечо, — оставьте вы его… Он же свежевдетый, под дозой.

Шурик и сам уже понял, что обдолбанный «спаситель» ни на что не годен, но продолжал удерживать его за горло, борясь с соблазном свернуть ему шею, чтоб раз и навсегда избавить планету от балласта. Но всё-таки соблазн не победил, и Вепрев отшвырнул продолжающего причитать Патлатого от себя, постаравшись, чтобы тот пересчитал своей дурной башкой побольше висящих корзин. «Пророк» по сложной траектории между жёсткими корзинами достиг противоположной стенки и распластался на ней, мелко дрожа от пережитого стресса и продолжая бормотать что-то вполголоса.

Шурик повернулся к своим спутникам с намерением задать вопрос о дальнейших планах, но слова застряли у него в горле. Спутники выглядели ужасно. Сказались подземные скитания, неопределенность, множество микрострессов и полное отсутствие воды для питья и умывания.

Семенов, шепча себе что-то под нос, энергично рвал левой рукой последние волоски на макушке. Галина нараспев, словно молитву, декламировала какие-то сложные и витиеватые проклятия, столь же изощрённые, сколь и непечатные. Её не очень внятная речь была густо пересыпана словами типа: «Кокаин», «Кавказ» и «Мафия», а руки беспокойно искали что-то в складках одежды.

Поискав глазами Машку, Шурик обнаружил её стоящей на цыпочках на самом краешке здоровенной дыры в полу, в которую сам он только что чуть не угодил. Казалось, девушка собирается прыгнуть вниз. Ветров осторожно двинулся в её сторону, слабенько замычав что-то вроде: «Эээ!». Обернувшись на звук, Машка улыбнулась. В её нахальных глазах не было даже оттенка отчаяния, зато остро светился огонёк озорного любопытства:

— Иди-ка сюда, — громко зашептала она: — Чем пахнет?

Шурик облегченно вздохнул, в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и заглянул в провал. Вертикальная шахта с неизменным, полутораметровым диаметром, вертикально уходила вниз и терялась в темноте. И дна не видать, и стенки гладкие. Страшноватый способ бегства. И гудело там что-то внизу не по-детски, как ветер в трубе брошенного завода по дороге на Гатчину. Но пахло вкусно.

Он потянул носом:

— Да огурцами пахнет, чем же ещё? — Он улыбнулся: — Свежими огурчиками, только с грядки, ещё нагретыми на солнышке. — Он ещё раз потянул носом и вдруг нахмурился: — А теперь пахнет крысой!

— Прикольно же?! — весело хихикнула позитивная Машка, не дослышав последней фразы. Шурик не ответил, он смотрел в проход, из которого на брюхах выползали три серые фигуры с длинными голыми хвостами. Стал отчётливо слышен скрежет когтей и повизгивание.

— Ассенизаторы, мать их… если она, конечно, у них вообще когда-нибудь была, — проворчал Вепрев, и рявкнул во все горло: — Атас! — И отступил в глубину корзинных рядов, буксируя за собой Машку. Галина уже пинками подгоняла Семенова в ту же сторону. Но было поздно, слишком поздно! Монстры уже вскочили на задние лапы и, подпрыгивая на хвостах, решительно направились в сторону замершего от ужаса квартета.

Шурик в очередной раз пожалел, что не взял хоть какого-то оружия, и обречённо сунул руку в карман. Неожиданно его пальцы наткнулись на металл. Яйцо! Это было яйцо со Слонопотамом, про которое он совсем было забыл!

— Так, тихо всем! — зловеще проговорил Вепрев, вынимая из кармана металлический снаряд, — Тихо, говорю! Не дёргаться и не мешать, выстрел у меня только один! Ииии, раз!

И он метнул изделие «404. неконд.» в среднего Ассенизатора.

Если б он знал заранее, каковы будут последствия, чёрта с два бы он это сделал. Результат превзошел всё, чего можно было ожидать от метательного снаряда размером с противопехотную гранату-лимонку Ф-1.

Раздался громкий взрыв такой силы, что с потолка посыпались корзины с мячиками и пустые, а всех присутствующих разбросало по сторонам. Вепрева с Машкой отнесло к стенке, и они больно ударились о шершавую стенку, Шурик — задницей, а Зверева — спиной.

Через некоторое время, когда улеглась пыль, Вепрев встал на ноги, и, озираясь по сторонам, помог встать Машке. Вслед за тем молодые люди внимательно осмотрели пещеру. Они увидели престранную картину: возле входа, среди корзин и мячиков, надутым индюком сидел Слонопотам, и своим хоботом деловито ковырялся в животе Ассенизатора, видимо, пытаясь отыскать пупок и выдернуть из него ленту со значками. Остальные двое, замерев, стояли рядом и по-змеиному шипели, но помешать не осмеливались. Семенов и Галина лежали без чувств на полу, а Патлатый так и остался стоять, распластавшись спиной на стене, только заткнулся на время. Видимо, от переживаний.

Не обнаружив в Ассенизаторе пупка, Слонопотам досадливо отшвырнул жертву, и вся троица крысолюдей опрометью кинулась вон, повизгивая на бегу от страха. Вскоре в пещере наступила тишина, только Патлатый вновь что-то забормотал, словно в горячечном бреду.

Вепрев и Маша, воспользовавшись паузой в осточертевших приключениях, и быстренько проверили состояние попутчиков. После беглого осмотра стало ясно, что они живы, и даже не слишком пострадали, только у Семенова сильно распух расквашенный нос, а у Галины на лбу красовалась здоровенная шишка, но оба были вполне целы, только без сознания. Но это-то и неудивительно, учитывая, что их обоих приложило головой.