Ключ (СИ) - "Робот BoBot" - Страница 27

— Видать, это все алконавты, — заметил Вепрев, и предположил: — может, с перебора откинулись?

Некоторые алкоголики в очереди жадно курили сигареты, а другие клянчили у них: «Дай соснуть», но в ответ слышали только традиционное напутствие «Пошел на хуй».

До Шурика и Машки находившихся вблизи очереди, явственно доносилась мерзопакостная вонь перегара и блевотины, исходящая от людишек, а мутная речка, текущая вдоль очереди, отчетливо воняла аммиаком и фекалиями.

— Слышь, Маш, — обратился Вепрев к спутнице, пошли, посмотрим, куда они идут. Может, узнаем у кого, где тут источник Времени.

— Пошли, — легко согласилась Маша и парочка быстро зашагала вперед. Вновь проявилось странное свойство этого места — едва они прошли десяток шагов, как оказались перед отвесной черной скалой с порталом для входа очереди. Поверхность скалы возле двери была густо изрисована какими то граффити, и некоторые страдальцы, прежде чем войти в дверку оставляли на ней свои автографы, пользуясь кусками мела, валяющимися на бетонных плитах возле входа. Некоторые надписи указывали на тяжкие духовные муки страдальцев, например, «Здесь был я, Сеня Пупкин. Прощайте, люди!», «Нет в жизни счастья», «Нинка — сволочь», и тому подобное.

— Надо и нам отметиться, — решил Вепрев, и, подойдя к стене, подобрал с земли кусок мела и написал традиционное: — «Саша и Маша были здесь».

— А что это там, Саша? — спросила Зверева, указывая на что-то справа от входного портала.

Вепрев пригляделся. И в самом деле, недалеко от портала из отвесной каменной стены торчала толстенная чугунная канализационная труба, из которой истекала струйка какой-то омерзительно воняющей жижи. Вытекая на землю, она превращалась в мутный белесый поток, создающий реку, текущую вдоль очереди через всю долину, и скрывалась в расщелине в противоположном конце Долины Смерти. От ручейка удушливо несло сортирной вонью.

Справа от трубы виднелась узкая дверь, подойдя к которой молодые люди увидели надпись куском мела «Источник Вечности. Аппаратная».

— По-моему, Саша, эта труба — именно то, что нам надо, — решительно заявила Машка. — Набирай этой дряни и валим отсюда.

— Ладно, — согласился Шурик, и, задержав дыхание, подошел к сливу из трубы, на вытянутых руках подставил Бездонный Сосуд под вонючую струю и отошел в сторонку, чтобы подождать, пока он наполнится.

Немедленно в этом мире начали происходить пугающие изменения: на горизонте появилась тень, которая быстро наползала на долину, и когда граница тени подошла поближе, Шурик увидел, что все люди в очереди, на которых упала тень, замирают, словно на картинке. И, что странно, чем ближе была граница тени, тем быстрее наполнялся Бездонный Сосуд.

— Видимо, — пораскинув блистательным умом, глубокомысленно изрек математик Вепрев, — кувшин рассчитан на поглощение всего Времени, и чем его меньше, тем быстрее он, есессно, наполняется.

— Ну, чем скорее, тем раньше уроем, — отозвалась Машка.

Вскоре Бездонный сосуд наполнился, и маленький кружок света остался только вокруг трубы с сосудом. Вепрев взял потяжелевший сосуд и огляделся, ища глазами Машу. К его ужасу весь окружающий мир погрузился во мрак, который и скрыл попутчицу.

— Очевидные происки гугенотов — мелькнула в голове Вепрева дурацкая фраза из какой-то книжки, — и че теперь делать? Немного подумав, Вепрев отлил часть Жидкого Времени в канаву, чтобы снова появился свет. Круг света чуток расширился, и в нем высветилась Маша, замершая как изваяние, но как только на нее упал свет, девушка снова начала двигаться.

— Ну, мать, дело сделано, — заявил Вепрев, — Сосуд наполнен, можно валить отсюда.

— А куда валить, Саша? — резонно спросила Зверева, — где этого Горыныча найти?

— Мда, — согласился Вепрев, — вопрос за засыпку!

И Шурик начал оглядываться, в поисках выхода. Вдруг его взор упал на дверь в аппаратную. — «Была не была» — решил он, — «можно и попробовать».

— Слышь, Маша, — обратился он к подруге, — пошли в аппаратную эту, может кто-нибудь дорогу подскажет!

— Ну, пошли, — неуверенно согласилась Зверева, и молодые люди подошли к расхлюстанной двери с надписью «Аппаратная». Вепрев потянул за ручку, и дверь с душераздирающим скрежетом отворилась. Молодые люди осторожно вошли внутрь и огляделись. В полутемной комнате за дверью обнаружилась мастерская, заставленная верстаками, заваленная какими-то железяками и горами пустых бутылок по углам. В дальнем конце комнаты маячило черное пятно входа в темный и узкий коридор. Слева от входа в комнате неподвижными манекенами застыла пара тех самых странных крысолюдей, которые играли головой старикашки Бусыгина.

— Видать, как мы все время выцедили, — заметил Вепрев, — так все и замерло вплоть до рассвета.

Маша только махнула рукой и нетерпеливо предложила:

— Ой, да пошли отсюда, вдруг прочухаются!

И молодые люди, пройдя Аппаратную, двинулись по коридору, который через несколько метров вывел их в какую-то сумрачную комнату с полуоткрытой дверью с надписью «Зал Финишной Утилизации». Они осторожно высунулись из двери, и с изумлением увидели перед собой огромный зал. В правой стороне зала, на золотом троне, усыпанном фальшивыми бриллиантами и топазами, сидела какая-то мерзопакостная тварь, похожая на огромную, с носорога размером, жабу с мордой крокодила. На подножии золотого трона крупными рубинами была выложена надпись «Великий Бог Опохмел». Шкура Великого Бога была покрыта пятнистой черно-зеленой чешуей, а из его приподнятой над сидением задницы торчал толстенный, загнутый вперед хвост с огромной клешней, нависающий прямо над рылом. Задние лапищи Великого бога были как у чудовищной жабы, передние же лапы были короткими, но сильными, с устрашающими когтями. В огромной клыкастой пасти Опохмела дымилась Гаванская сигарка, огромная, как труба паровоза.

В левой ручке Опохмел держал ведерный стакан водки, а справа от него, на каменном полу, стояла початая 100-литровая бутыль с зеленой этикеткой «Особая Московская, 400».

Слева от Опохмела, на златом же троне, но поменьше, свивалась кольцами другое, не менее мерзкое создание, напоминающее десятиметровую гадюку с акульей головой, и акульей же пастью диаметром метра два. На подножии трона гадины золотыми буквами была выложена надпись: «Великая Богиня Помойя». Прямо перед Помойей стоял дряхлый музыкальный инструмент, похожий на шарманку.

Справа и спереди от Великого Бога Опохмела стояла почерневшая деревянная бочка, диаметром метров 5, и высотой метра 6. Некогда в подобных бочках колхозники заквашивали тонны капусты для продажи в город. На бочке красовалась фабричная этикетка: «Рассол Забвения, сорт 2». Клепка из здоровенных досок от долгой службы потемнела и была покрыта разводами, словно у бочки для закваски капусты от перебродившего рассола. Из бочки несло мерзопакостной вонью прокисшего рассола, а ее забродившее содержимое булькало, и иногда переливалось через край, так что над ней висело облачко зеленоватого тумана.

Прямо над бочкой из потолка торчал ржавый самодельный жестяной колпак квадратной формы, вроде тех, что красуются над кухонными плитами. Раструб колпака нависал над бочкой на высоте метра в два.

Вепрев подальше высунул голову за дверь и посмотрел влево. Там виднелась разбитая фанерная дверь, всем своим обшарпанным видом напоминавшая дверь общественного полевого сортира. На двери красовалась надпись: «Портал Судеб».

Напротив двери на полу стояло какое то подобие зеркала, по форме напоминающее низенькую, высотой с метр, рамку металлодетектора в супермаркетах. На зеркальной поверхности мерцала загадочная надпись «Облегчитель Душ», а справ и слева от Облегчителя стояла парочка здоровеннее мужиков с синюшными мордами. Одеты они были в рубашки-распояски с бабочками, лаковые сапоги и штаны из коверкота, а на головах красовались милицейские фуражки с красным околышем.

Внезапно на глазах у Шурика и Машки, замерших от изумления, из Портала Судеб вышел какой-то человечек, одетый в изящный фрак с бабочкой, и проследовал прямо к зеркалу. Чтобы пройти сквозь «рамку», человечек согнулся по пояс, и с громким чмоканием просунул голову сквозь «зеркало». В тот же миг мужик, стоящий на входе в зеркало, наподдал ему мощного пинка, а второй мужик мигом подставил ко рту страдальца бумажный кулек с синей этикеткой «Животрепетная Душа», огромная стопка которых стояла перед ним на полу. По всему было видно, что они исполняют великолепно отрепетированный ритуал.