Штурмовик (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 43

— Кого демоны принесли? — раздалось по ту сторону стены. — Назовись!

— О, наконец-то, слышу человеческий голос, — прошептал я на ухо девушки, ощущая пряный запах ее волос.

Дагия захихикала, потом откашлялась и звонко крикнула:

— Дядюшка Жарон! Это я! Открой, пожалуйста!

— Дагия? О, демоны ночи, ты что здесь делаешь? Что-то случилось с доном Армоном?

Ворота неожиданно легко распахнулись, в лицо ударил свет небольшого фонаря. В нем явно присутствовала магия. В колбе пульсировала необычайно яркая искра, изредка переливаясь бледно-сиреневым цветом. Мужчина, которого Дагия назвала дядюшкой, был, наверное, слугой или управляющим. В солидном возрасте, с небольшим брюшком, угадывающимся под длинной суконной курткой, в высоких сапогах, с непокрытой головой. Дядюшка был обладателем роскошных усов, уже тронутых сединой, но таких длинных, что они спускались вниз, закручиваясь колечками.

— Дагия, кто это с тобой? — пропуская девушку вперед, напряженно спросил Жарон.

— Закрой ворота, и побыстрее, — сказала Дагия, и только потом облегченно вздохнула, непроизвольно привалившись к моему плечу. — Этому человеку нужно укрытие на несколько дней. Случилась небольшая неприятность, и его могут искать. Если сюда заявится Модини или еще кто-то из его прихлебателей — спусти на них Койю.

И только теперь я обратил внимание на странное существо, которое не лаяло, а всего лишь терпеливо дожидалось нашего появления нетрадиционным путем: в обход закрытых ворот. Настоящая смолисто-черная пантера ткнулась носом в ладонь Дагии, понюхала ее, махнула хвостом, норовя попасть по моим ногам. Хлестнула, словно плеткой, зараза такая. Дескать, ты жив лишь потому, что находишься под защитой знакомых мне людей. Я едва слышно перевел дух. Ничего себе, стражника нашли! Молчаливая смерть, такая же черная, как и наши одежды. Символично как-то.

— Но что скажет ваш дядя? — по-простецки почесал затылок Жарон. — Койя, не приставай к гостю! Это не мясо! Такой гость сам кого хочешь на мясо пустит….

Жарон откровенно намекал на мое нынешнее положение. Ну, не нравятся никому штурмовики. Все же такие чистенькие, глотки никому не режут.

Пантера подала голос, и ее урчание можно было принять за разочарование, что незнакомца нельзя использовать в качестве пищи.

— Дядя ничего не скажет, — улыбнулась девушка, — он же в Элодии, и прибудет через несколько дней. А за это время господин….

— Фарли, — быстро ответил я, так как заминка девушки грозила лишними расспросами со стороны бдительного Жарона. — Я бы и сам назвал свое имя, но присутствие замечательного сторожа возле своих ног меня слегка нервирует. Я ведь могу погладить Койю?

— Протяни руку и не шевелись, — сказала Дагия и присела перед пантерой. — Это свой, красавица моя, нельзя его трогать.

Пантера нагло ткнулась в мою ладонь, шумно засопела, после чего ощутимо ткнулась своей башкой мне под колено. Признала, надеюсь?

— И все демоны ночи, — пробурчал Жарон и медленно пошел по мощеной дорожке, вдоль которой росли цветы. Свет, падающий на растения, привлек кучу мошкары и ночных мотыльков, и они сотнями замелькали перед моим лицом. — Я поселю господина Фарли во флигеле для гостей, там как раз свободно. Только одно условие: не выходить наружу, чтобы госпожа не заметила тебя, парень. Приходить я буду сам, чтобы лишних вопросов у слуг не возникало. Два дня — не больше, Дагия! Ты меня поняла?

Мы, словно воры, прокрались вдоль стены особняка и завернули за угол. Дядюшка Жарон свернул на боковую тропинку и повел нас к темнеющему среди высоких приморских сосен одноэтажному домику, сложенному из светлого камня, светящегося даже в кромешной тьме. Неплохой домик, с двускатной крышей, парой небольших окон и прочной дверью. Стены увиты пресловутым плющом и виноградной лозой — такое милое гнездышко, вздумай здесь кому-то уединиться. Жарон запыхтел, брякнул замком и распахнул двери.

— Оставь нас, пожалуйста, ненадолго, — попросила девушка, не обращая внимания на сделавшего недовольную физиономию старика. — Мне надо поговорить с Фарли.

— Я посижу на лавочке возле фонтана, — пробурчал Жарон и тихо исчез, только свет фонаря выдавал его местонахождение. Но вот и он погас. Конспиратором дядюшка был еще тот!

Дагия захлопнула дверь, толкнула меня вперед, чтобы я не топтался на пороге, и приглушенно сказала:

— Свет не зажигай. Здесь есть магическая лампа, но сейчас не стоит. Иди вперед пять шагов, упрешься в стол. Поворачиваешь налево, делаешь шесть шагов — там кровать.

Я все сделал так, как сказала девушка и присел на мягкие перины. Рядом примостилась Дагия.

— Ты глупец, которых свет еще не видывал, — тихо сказала она. — Неужели тебе не сказали, что к нашей компании не стоит подходить на тридцать шагов? А тебя понесло сонеты читать?

— Мне обрисовали общую картину, но я так и не понял, чем вы так знамениты? — честно признался я.

Тихий смешок.

— Скажу так: это дом моего родного дяди, всю жизнь старающегося обособиться от своей родни, входящей в клан Магранов, могущественной ветви всей южной провинции. А, значит, я принадлежу этому клану. Мой отец — второй советник при доме Магранов, и это очень хорошая должность. Он отвечает за все торговые связи между приморскими городами, а дядя помогает ему, но с большой неохотой. Все знатные роды дают клятву Магранам служить верой и правдой. Клятвопреступников жестоко наказывают. Все женщины клана выходят замуж за видных людей империи. Поэтому ни одна из нас не должна оставаться вне поля зрения охраны. Те идальго, которых ты даже не заметил, и есть наша охрана. Понимаешь, что тебя будут искать с целью наказать за наглость?

— Маграны…, — задумался я, лихорадочно роясь в тайниках памяти фрегат-капитана. — Это не им ли принадлежат копи на Соляных островах?

— Да, они являются подрядчиками по обеспечению гравитонами армии и флота Сиверии, — подтвердила Дагия.

— Но ты же не прямая наследница их дома?

— Нет, не впутывай меня, пожалуйста, в родственную клоаку Магранов, — засмеялась девушка. — Там столько наследников, что сам дьявол ногу сломит в их взаимоотношениях. Слишком сложная структура наследования. Я, так — с боку пятая нога. Одно слово — принадлежность, вещь.

— Разве плохо? — осторожно спросил я. — Жизнь налажена на долгие годы вперед. Семья, обеспеченный быт. Что еще надо для молодой девушки?

— Не такого, — честно призналась она, — сам не знаю, что мне больше нужно: свободы или сытого спокойствия.

— Самокритичная девушка, — пробормотал я удивленно.

— Что, прости?

— Не обращай внимания. Лучше скажи, что мне делать дальше. Я так понимаю, что в казармы мне идти не стоит. Там уже стража караулит, наверняка.

— Завтра утром я постараюсь встретиться с твоими друзьями и переговорить с ними, — сказала Дагия. — Назови их имена.

Я колебался недолго. Выбора у меня не было. Нападение на представителей дома Магранов может дорого обойтись не только для меня. Все пойдем под пресс. Знаю я эту южную мафию. Благочестие снаружи — злобные твари внутри. А нам завтра или через пару дней предстоит отплытие на Гарпуний. Если я не появлюсь в казармах — это будет мощный залет. Даже не залет — дезертирство. А оно мне надо? И я назвал имя Серехо, как более благоразумного человека в таких щекотливых ситуациях. А он сам разберется, что надо делать.

***

Дагия выполнила свое обещание и привела Серехо. Только мне пришлось покинуть уютное убежище, чтобы обитатели особняка дяди Армона не увидели нашу встречу. Дядюшка Жарон провел сложную комбинацию, чтобы вывести меня на улицу через маленькую калитку в заборе с северной стороны. Ее бы и не заметил даже очень зоркий глаз, настолько она заросла лозой и пышными цветами, но содержалась в идеальном порядке. Закралось подозрение, что дядя моей новой знакомой чутко держит ушки на макушке, и не доверяет той силе, которая стоит за его спиной.

Серехо ждал меня в небольшой харчевне где-то в извилистых лабиринтах узких улочек, выходящих на берег моря. Дагия молча провела меня до места, не проронив ни слова. В этот раз она была одета в неприметное серое платье с неподрезанным ворсом. Такие одежды использовались в повседневной носке большинством горожан, поэтому Дагия предпочла этот наряд, чтобы не выделяться из толпы. Свои черные волосы она распустила и перехватила у затылка широкой алой тесьмой.