Убийца яутжа (СИ) - "Sascha_Forever_21" - Страница 45

— Да, он. Но проблема в том, что отпустить… — Поллак рассмеялся. — Отпустить мы никого не можем, мы попросту его здесь не держим. Он волен в любой момент улететь, однако согласно правилам арены, чтобы получить свой трофей, он должен сражаться.

Боже… Я спрятала лицо в руках и сжалась. Смотреть на бой не смогу, не выдержу.

Поллак с интересом наблюдал за мной, после чего бросил взгляд вниз, на чёрную фигуру хищника.

— Киан’дэ — это его настоящее имя? — спросил он, мягко улыбаясь. Но глаза его… это были глаза зверя. Страшные глаза. Страшный человек.

— Да. — Тихо сказала я.

Он хмыкнул, сложив руки на груди и продолжая наблюдать за мной.

— Вы поступили на платформу беременной от одного из яутжа. Обычно на небольшом сроке у рабынь любые охотники прерывают беременность искусственно. А это… был плод от него?

Я сглотнула.

— Да.

Джоэль опустила голову, а девушку словно током ударило. Она с изумлением смерила меня взглядом, будто только сейчас увидела.

— Ясно. Ну что ж, — хлопнул в ладоши мужчина. — Если восемьдесят седьмой останется в строю, я с удовольствием предоставлю вам встречу сегодня. Договорились, мисс Штальбаум?

Я закивала, угодливо и жалко, но даже эта подачка была надеждой для меня. Боже, я никогда так не волновалась и не унижалась ни перед кем. Но за возможность снова увидеть Киан’дэ мне было не стыдно перед собой.

А тем временем, Киан’дэ ушёл вслед за остальными яутжа, чтобы оставить на арене только одного сражавшегося.

«Надеюсь, она нигде не спряталась?» — тихо поинтересовался ехидный голос Киан’дэ.

Я недовольно закатила глаза, скорчив рожицу, но тут же неожиданно даже для себя издала короткий стон, когда сильная рука неожиданно нежно сжала мою левую грудь и провела по ней острым когтем.

— Киан’дэ, не будь грубым с единственным человеком, которому ты нравишься.

Он снова сухо рассмеялся. Под моей спиной дрогнула его грудь, и я немного откинулась на жесткое чешуйчатое плечо.

Собственно, чем мы занимались? Лежали в ванне, если это можно так назвать. Киан’дэ, как и любой хищник, обожал воду, но в моей немаленькой ванне он не мог уместиться полностью. И если я вольготно лежала на нем, то он… полулежал, пытаясь приспособиться поудобнее.

«Зачем свечи?» — вопросил хищник, посмотрев вправо и влево, на горящие плошки.

— А что? Тебе не нравится? — я погладила когтистую руку, увлекая ее ниже, на живот, и вдруг с трепетом ощутила, как он вообще убрал пальцы с когтями от моей кожи подальше, нежно водя по мягкому и маленькому холмику растущего живота тыльной стороной ладони.

«Электричество работает» — недоумевал хищник.

Вот вроде продвинутая цивилизация, но до чего тупые, когда дело касается романтики.

Готова поспорить, на возлежание в ванне Киан’дэ согласился чисто потому, что хотел погреться в горячей водичке.

Сегодня он был особенно разговорчив. Он даже сказал мне порядка десяти или одиннадцати фраз за весь день. Это было нечто! Обычно от него любой реплики не дождёшься.

Его присутствие рядом дурманило и будоражило. Хотелось большего, чем просто нежные объятия, но хищник теперь и вовсе редко навещал меня в качестве мужчины, аргументируя — не без оснований — тем, что в моем положении необходимо быть более аккуратной в плане секса.

Даже у хищника было больше понимания, чем у меня. Я мягко направила его руку вниз, но вдруг поняла, что он снова неуловимо скользнул к животу, а там на талию.

Я ловко перевернулась в воде, улёгшись ему на грудь и заглядывая в глаза.

— Скучала по тебе…

Поглаживая перебинтованные запястья, я провела по предплечьям и начала целовать его плечи и грудь, спускаясь к животу.

Киан’дэ приостановил меня, неожиданно настойчиво укладывая обратно, себе под крыло.

«Успокойся, хищница» — сказал он насмешливо.

Но меня это не покоробило. Я знала, на какие рычаги давить, и продолжила своё тихое гадкое дело, только не спускаясь вниз, а поднимаясь по груди к ключицам и шее.

Упершись ладонью в твёрдый напряженный живот хищника, я с чувством целовала его шею, задевая губами кончики дредов и перебирая их второй рукой. Терпение хищника оказалось не безграничным, и вскоре я получила, что хотела.

Багровые глаза после всего, что было между нами, казались уставшими.

Он осторожно выскользнул из ванны сам и помог подняться мне, мы зашли под душ и быстро вымылись под горячей водой.

От поднявшегося пара казалось, что хищника окутывает легкая дымка. Я невольно залюбовалась им, прислонившись к стеклу и чувствуя себя в этот момент… просто счастливой.

Да, это счастье было непохоже на то, что ощущали остальные люди. Но тем не менее, это было оно. Давно, ещё после смерти сестры, я чувствовала только одиночество и тоску по дому, по родным и любимым людям. И вот теперь все изменилось.

Я тихонько коснулась бока Киан’дэ, длинного изогнутого шрама, оставшегося от той страшной ночи, когда его корабль взорвался. Он пересекал и разрывал несколько татуировок, уходя вверх и вниз.

— С тобой мои шрамы затянулись тоже, — тихо сказала я, прислонившись ладонь к своей груди. — Спасибо, Киан’дэ.

Он непонимающе поднял голову, склонив ее набок и сузив глаза.

Хищник, не хищник… бестолковый, как любой мужчина. Я подошла к нему, под струи горячей воды, и молча обняла, прислонившись щекой к груди.

— Я надеюсь, твои шрамы затянулись тоже, — с надеждой сказала я, понимая, что жизнь у него тоже была не сахар.

Киан’дэ задумчиво молчал, ничего не говоря. Он опустил голову и плечи, прислонился спиной к стеклянной перегородке и, кажется, погрузился в собственные мысли, так глубоко, что даже забыл обнять меня, о чем я не преминула ему недовольно напомнить.

Вздрогнув и мирно заурчав, хищник нежно обвёл мою талию рукой и погладил по волосам, однако я по взгляду чувствовала.

Он снова вспоминает.

Тем временем, хищник по имени Го-Сар, высокий и широкоплечий, превосходно развитый воин, тайно посетивший арену в статусе Первой Крови, активировал наручные лезвия, спокойно ожидая своего противника.

Остальные семнадцать яутжа тихо ждали своей очереди на бой, правда, не без любопытства наблюдая за Го-Саром.

Молодой яут вздрогнул, когда вместе с ним содрогнулась и сама арена. Но, слава Кетану, его лицо не выразило никаких эмоций, да и сам он быстро взял себя в руки и осмотрелся.

Пол дрогнул, и в одной из плит платформы начал открываться люк. В него осыпался песок, стекая вниз с краев.

Го-Сар прислушался, но услышал в ответ лишь тишину. Ему это не дало никакой пищи для размышления…но Киан’дэ, как и прочие опытные хищники, уже знали, кто будет следующим противником.

Стремительная лаковая тень выросла из-под ног Го-Сара и в мощном прыжке бросилась на него.

Зеленокожий юный воин успел отскочить назад, прикрываясь наручами и в восторге глядя на своего врага — внушительного вида двухметрового чужого, издавшего отвратительный визг.

Итак, хищник и чужой вступили в схватку. Они кружили друг против друга недолго. Чужой первым бросился на соперника, загребая сильными длиннопалыми конечностями песок и сшибаясь с Го-Саром.

Молодой хищник уклонился, и чужой задел его лишь когтем. Он мастерски полоснул клинками по лаковому телу монстра, уворачиваясь от удара чешуйчатым хвостом. Невольно, Го-Сар заслужил уважение Киан’дэ. Молод и неопытен, но потенциал у него большой.

Убийца заинтересовался боем и прислонился бедром к стене, пристально наблюдая за противостоянием хищника и ксероморфа.

Интересно, выйдет ли Го-Сар живым из этой схватки?

Молодой воин показывал мастерство при владении наручами. Он ловко сражался с чужим, хотя было ясно, что для него это первый бой с таким серьезным противником, и в его движениях чувствовалось ликование истинного Охотника. Невольно, Киан’дэ заметил, что под маской улыбается.

Таких ярких эмоций он сам был лишён, с самого рождения охота была для него промыслом и способом выжить, а не ритуалом и смыслом жизни. Все же, способ и смысл — это две кардинально разных причины, и в отличие от охотников, в голову Киан’дэ не приходило собирать трофеи. В них он вообще не видел никакой ценности: их даже на чёрном рынке не продашь, ведь каждый норовит доказать свою доблесть и завалить самого крупного монстра самолично.