Убийца яутжа (СИ) - "Sascha_Forever_21" - Страница 22

Если бы можно было замедлить и остановить миг, когда его руки снова обнимают меня… Но он тут же рывком отпустил меня и вдруг оттолкнул назад.

«Беги. Не нужно делать напрасным то, что я делаю».

Всхлипывая, я отползала в сторону, не желая удаляться слишком далеко от Киан’дэ. Я притаилась за большой турбиной, отлетевшей в сторону, и неожиданно услышала рокот.

Несколько мощных зарядов ударили в королеву ксеноморфов, отпугивая ее. Она яростно завизжала, но ослепительные вспышки били в беззащитную морду, и она решила ретироваться, отвернула в сторону и быстро скрылась за стеной.

Я затаилась, не дыша. Из пролеска медленно выходили хищники.

Их было не меньше пяти. Их мощные фигуры, покрытые сетками, были закованы в доспехи, лица покрыты масками.

Они подошли к Киан’дэ, и он застыл, глядя им в маски. Я не понимала, что происходит. Хищники обменивались между собой щелчками, пока один из них не рассмеялся и не наклонился к Киан’дэ, рывком хватая его за шею и начиная поднимать.

Я впервые слышала, чтобы Киан’дэ кричал от боли, но тут он не мог удержаться: корабельная деталь скользила по ране, а точнее, он скользил по металлу.

Воин одной рукой поднял его, снимая с обломка, сдавливая его шею и готовясь сломать ее.

Я не думала, а делала. Впервые в жизни вместо страха я ощутила такую ярость, что готова была разорвать врага голыми руками.

Я налетела на яутжа, с криком вцепившись в его руку и повисая на ней. Изрыгая на него проклятия, я понимала, что поступила глупо, поскольку ему мои удары были все равно что мелкашкой бить по слону.

Какой-то яутжа схватил меня за талию и оттащил от воина. Я слышала, как хищники хохочут, но смотрела только на то, как Киан’дэ, давясь в смертельной хватке и уже еле шевелясь, искоса смотрит на меня в ответ.

В этот момент он с усилием дёрнулся, выхватив из ножен на бедре изогнутый длинный кинжал и с размаху всаживая его в плечо воина. Тот взревел, не только от боли, но и от ярости, и непроизвольно разжал руку. Киан’дэ упал на землю, издавая странные хриплые звуки, и медленно пополз в сторону, стремясь встать.

— Нет! Ублюдки, сволочи!!! — я неистово колотила яутжа, который крепко держал меня, и изворачивалась, стремясь вырваться. — Не трогайте его!

Воин, раненый в плечо, размашисто развернулся и яростно посмотрел на меня, а затем на Киан’дэ. До него, похоже, дошло, что мы вместе.

Он издал короткие пощёлкивания, дополняя их обрывистыми фразами на грубом незнакомом языке. Обращался он к Киан’дэ и явно издевался над ним, поскольку тот ещё активнее попытался подняться, но все равно раз за разом валился наземь.

Один из воинов подошёл к Киан’дэ и, упершись ему ногой в плечо, схватил его за короткие дреды, что-то спросив у своего лидера. Тот покачал головой.

Коротко обменявшись фразами, хищники медленно начали удаляться, притом вместе со мной.

«НЕТ!!!»

Похоже, этот ментальный яростный вопль донёсся и до их ушей. В нем было столько отчаяния и боли, что в висках у меня сразу прострелило.

Мне было невыносимо смотреть, как он волочится за нами, оставляя на земле широкий след зеленой крови.

Он взглянул в лицо лидеру, который держал ладонь на ране, и после неловко сел на колени, покорно склонив голову. За его плечами догорал корабль. Ветер клонил сухоцветы и шевелил траву вдали, тронув и чёрные одежды Киан’дэ, опалённые огнём.

Он со сдерживаемым стоном вытащил из ножен за спиной лезвие-крюк и на вытянутых руках протянул его воину. Меня словно сковало.

Я орала и бушевала, яростно билась в руках яутжа, но все было без толку. Лидер взял грозное оружие в руку, осмотрел его со всех сторон. На миг показалось, что он сейчас убьёт Киан’дэ.

Он сделал короткий знак, и воины сняли с бедра хищника кнут, со спины — второй крюк и ятаган, полностью разоружив его. Лидер размашисто ударил Киан’дэ по лицу, и он хрипло выдохнул, медленно поворачивая ко мне блестящую маску.

Меня уносили прочь от Киан’дэ, оставшегося сидеть на коленях на пепелище. Он смотрел мне вслед, глядя на то, как я орала, извивалась и пыталась вырваться, и я видела, как он уже был залит собственной кровью и измучен.

Его оставили умирать.

Воины перешли на бег, и последнее, что я видела прежде, чем мы скрылись за деревьями — хищник, все же упавший на землю. А потом моих ушей донёсся вопль королевы ксеноморфов.

====== 16 ======

Тихие прикосновения будят меня. Я поворачиваюсь на другой бок и чувствую только горячее тело, к которому теперь прикасаюсь спиной.

Мне уютно и тепло, мне не хочется просыпаться. Я слепо перебираю короткие дреды: теперь он разрешил, и ощупываю блестящую маску.

Открываю глаза — это он.

За его спиной полыхает огонь, красно-чёрная кожа залита зеленой инопланетной кровью. Под маской не видно, жив он или мертв, но он не шевелится.

— Киан’дэ? — в панике я начинаю его трясти и вдруг обнаруживаю, что тело начинает рассыпаться пеплом. — Киан’дэ! Умоляю! Нет!!!

Я закричала, вскочила на жёсткой лежанке и тут же проснулась.

Две полусонные девушки с укором посмотрели на меня, свернулись клубком под толстым одеялом и продолжили спать. Мне же не спалось.

Я нахмурилась, глядя на пламенеющий рассвет и жалея, что не оставила на память о Киан’дэ… хоть что-то.

Его образ медленно начинал стираться у меня из головы, тогда я начинала вспоминать. Прокручивала каждый день с ним снова и снова, хотя все бесполезно.

Он не придёт, никогда. Хотя бы потому, что он либо умер от ран и потери крови, либо был убит чужими.

Уже месяц я живу здесь, в лагере яутжа, в качестве рабыни. Вместе со мной в таком же горестном положении — ещё три девушки, но мне кажется, что двум из них вполне нравится быть в рабстве у хищников.

Что ж, я понимаю. Все лучше, чем быть убитыми чужими. Из-за нападения на Касл-Рок в лесах этого округа этих тварей развелось достаточно. Хищники регулярно ходят на охоту, приносят с неё черепа и позвоночники, подолгу обрабатывают их после. А уже затем, ну так, на десерт, развлекаются с нами.

Я тоже не против. Я все делаю механически; я даже не сопротивляюсь, хотя в первые дни я дралась так, что меня даже наказывали. Били.

«Своего» яута у нас не было ни у одной, но каждый хищник так или иначе считал кого-то из нас своей собственностью. Очевидно, я досталась лидеру группы в качестве трофея, а потому он трахал меня чаще других, да и приказов отдавал побольше.

После всего, что произошло со мной за прошедшее время, хотелось спросить у судьбы, как она умудряется плевать в лицо той, кто и так уже видел одно дерьмо?

Но хуже всего были эти сны. Когда он рассыпался в моих руках пеплом, или истекал кровью, или куда-то падал, или просто уходил во мглу, исчезая и никогда не возвращаясь.

Иметь такую привязанность к одному из хищников было безрассудно, глупо, небезопасно, но я не могла забыть Киан’дэ. Он был слишком хорош, чтобы его забыть.

После вчерашнего вечера все тело жалобно ныло. Я лежала на спине и думала, что бы я чувствовала, если бы на месте лидера группы, Лок’На, был Киан’дэ.

Наверное, не истощение и желание застрелиться.

— Эй! — сонно повернулась ко мне Кэти. — Ты чего не спишь?

Я покачала головой, чувствуя себя так паршиво, будто в грудь просто выстрелили в упор, а закрыть ноющую рану забыли.

Лок’На среди своих был, наверное, почетным воином. У него были очень красивые доспехи, собственные наручи и копьё. Его длинные тёмные дреды были оплетены на конце золотыми кольцами — знак статуса воина крови.

Свою маску он не в пример Киан’дэ снимал охотно, когда возвращался в лагерь.

Сказать по чести, он никогда не делал так, чтобы я разрывалась от боли, но всякий раз я чувствовала себя мертвой и тихо глотала слезы, устало засыпая на неуютном ложе.

Я поняла сразу, что Лок’На, как и все воины, уже уяснили, что у меня с Киан’дэ что-то было. Они даже собственную кличку мне придумали, к’хан чирт, уже потом я узнала, что это значит — подстилка убийцы.