Глава клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 54

Получив клеймо на лоб и щёки, такие товарищи после восстановительных работ в Полисе будут распределены по различным принадлежащим Москве шахтам, лесоповалам и прочим местам в Зелёной Зоне, где добываются необходимые ресурсы и всегда нужны рабочие руки. Там они, собственно, и сгинут! Кто от непосильного ежедневного труда, кто от холода и болезней, а кто от лап и клыков многочисленных монстров.

Простецы почему-то очень легко забывают, а порой даже и не знают, что с точки зрения чародейских кланов, да и вообще большинства одарённых, в Полисе они всего-навсего гости, которым позволено жить здесь хозяевами! И я, кстати, тому яркий пример, ведь, проведя детство среди обычных людей, даже не догадывался о том, что кто-то может отказать нам в праве именовать это место своим домом. Никто мне об этом не говорил, никто этому не учил, даже в школе. Впрочем, думаю, что многих старожилов, поколениями обитающих в нашем городе, подобная новость ввергла бы в настоящий шок.

С другой стороны, кланы тоже можно понять. На месте уничтоженной «Старой» Новую Москву Тимирязев, Юшкин и Пожарский, объединившие окрестные кланы, создавали для себя. Да и другие Полисы были построены предками чародеев в первую очередь для своих потомков, а никак не для всех остальных! В кланах в то время было огромное количество своих простецов, и о них заботились! Ну а то, что никто не мешал прибившимся чужакам искать защиты между выстроенными на месте будущего Полиса крепостицами, было всего лишь доброй волей Князя и самих кланов.

Вот так и получается непонимание между разными группами людей. Взять нас, Бажовых, которые согласились присоединиться к Москве не так уж и давно. Для многих простецов, чьи семьи жили здесь веками, мы «понаехавшие» вроде тех, кто рвётся в Полис из посадов. А вот для чародеев свои! Особо приглашённые, пусть нас и вырезали такие же, как мы, вследствие предательства.

При этом сами эти обычные люди даже не подозревали, что они на самом деле не москвичи, а именно гости в городе. И неважно, сколько они здесь живут. Их конгломерация и естественная среда — это посады, как бы в разных местах они ни назывались. Да, это дойные коровы для Полисов, но исключительно по праву силы, как было всегда, вот только даже в те времена, когда Князья пытались подмять их под себя, кланы не лезли диктовать им свою волю. У них свои законы, да и вообще, как хотят, так и живут.

Впрочем, в данный момент всё это было лирикой! Ловля недавних бунтовщиков, мародёров, убийц и насильников, расследования и быстрые суды жандармскими тройками, а также восстановление Полиса было делом следующих нескольких дней. Сейчас же Княжеский Стол, как и любая другая огромная бюрократическая машина, ещё не провернул свои шестерёнки, отчаянно заклинившие из-за нападения Титана и произошедшего бунта. Чиновники в своих высоких кабинетах ещё не обратили внимания на безвозвратно уничтожаемые дармовые рабочие руки и не засуетились в попытках хоть как-то повлиять на чародейские кланы.

Поэтому этот первый удар был воистину страшен! Ни с того, ни с сего боевые пятёрки буквально посыпались с верхних ярусов на головы не ожидавших подобного простецов. Загрохотали многочисленные взрывы, застрекотали молнии, а разноцветные вспышки так и засверкали по всему погружённому в непроглядную ночную тьму району, освещаемому лишь заревами пожаров!

Всего полтора часа понадобилось чародеям, чтобы полностью подавить это странное восстание и разогнать бунтовщиков и бандитов. Впрочем, «разогнать», это сильно сказано, потому как ни к кому из имевших при себе оружие милосердие не проявлялось. Так что если кто и сумел убежать, то разве что только чудом!

— Знаешь… А вот так наблюдать, оказывается, куда страшнее, чем самой участвовать в тех же зачистках, — поёжившись, произнесла Нина, вместе с которой мы удобно пристроились на северной стороне крыши опорной базы.

Девушка сидела, прильнув ко мне, положив мне голову на плечо больше от того, что действительно устала, слабо улыбнулась. Я же, слегка приобняв её за талию просто потому, что так было удобнее, кивнул своим мыслям.

Не то чтобы я был с ней не согласен, просто выразился бы по-другому. Когда ты смотрел на то, с какой методичностью и беспощадностью действуют чародеи, как десятками гибнут с воплями бегущие по улицам люди, как сгорают, разрываются в клочки, осыпаются пеплом и прахом, обращаются в мерзкую слизь и просто лопаются их тела, становилось жутковато и как-то неприятно на душе.

И, казалось бы, совсем недавно я сам уничтожал этих моральных уродов, убийц, грабителей и насильников и даже не задумывался над тем, кто они и могут ли мне что-нибудь противопоставить. А вот так, наблюдая со стороны, вдруг поймал себя на какой-то жалости, в голову начали лезть странные мысли о том, а стоит ли вот так вырезать всех подряд? Может, кто-нибудь из них невиновен… И тут же взгляд словно сам собой начинал выискивать среди улепётывающих недавних врагов фигурки детей или женщин, а может, мужчин, совсем не похожих на бунтовщиков.

Хоть кого-нибудь, за чью смерть можно было бы осудить столь жёстко действующих коллег. Сказывалась усталость и напряжение прошедшего дня, вот и лезла в голову подобная ересь… Доказывая, на мой взгляд, что мы всё такие же люди, а не машины для убийства или что-то вроде детей Уробороса. Всё же это в человеческой натуре, игнорировать бревно в собственном глазу, выискивая соринку у кого-нибудь ещё. Даже если делается общее дело.

А ещё немного радостно было от того, что я не испытывал восторга, глядя на то, как гибли люди. На эту тему Марфа много раз говорила, что, когда чародей в нашем возрасте начинает наслаждаться не собственной победой, не боем, а тем, как умирают другие, самое время обратиться за помощью к «Хранительницам очага». Это значит, что крыша у тебя взяла, да и поплыла, и надо срочно лечиться. Как минимум в моём клане женщины должны не только защищать детей и жилище, в то время как остальные заняты делом, но и помогать с психологическими проблемами бойцам.

— Пойдём-ка лучше спать, — предложил я, вставая с парапета и помогая красноволосой. — Надо отдохнуть. Да и вообще, мы здесь теперь не шибко нужны…

— …Не, выглядят, конечно, миленько! — вырвал меня из сна без сновидений незнакомый женский голос.

— А я о чём говорю! — а вот это точно был кто-то свой, ну, или как минимум знакомый и тоже прекрасного пола.

— Что вы на меня так смотрите? — вопросительно произнес ещё кто-то высоким, немного надменным, но при этом грудным голосом. — Я что? Непременно должна либо умилиться, либо возмутиться? Да будет вам известно, мне после выпуска порой приходилось засыпать в куда более компрометирующих положениях и компаниях. И после этого ни один ревнитель девичьей чести не посмел даже мяукнуть в мою сторону! В том числе и на моей свадьбе…

— Охотно верю, — рассмеялась первая. — А я, помнится, на последнем курсе однажды проснулась прямиком в бане, в мужской день. Вот потеха-то была!

— Это как же тебя угораздило-то? — спросил второй знакомый голос.

— Да дурами мы были, — усмехнулась женщина. — Поспорили в одном посаде с девчонками из местных простецов, что нам «не слабо» два пузыря медовухи на троих укатать. А как зарок, если мы осилим, они должны были голышом по главной улице пробежаться. А бутылки там, надо сказать, не как под нашу водку, а могучие такие, литра на три!

— И?

— Мы победили, а эти прошмандовки взяли, да и обиделись, — звонко засмеялась женщина. — Только мы с девочками не учли, что медовуха — это не какое-нибудь там винишко, а очень даже коварная штуковина. И вроде в голове кристально чисто, а ножки уже не держат! Так что домой на постой возвращались уже на бровях, а эти сучки взяли и заперли нас в бане! Да ещё и дерюгами прикрыли. Просыпаюсь я такая, вокруг жара, пар, дышать нечем, и тут открывается дверь, в которую вваливается с десяток мужиков в чём мать родила с вениками в руках. Я тогда так завизжала от неожиданности, что чуть стёкла во всём посаде не полопались!