Новый год - пора сражений (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 5

— Развлекайтесь, — махнул рукой Олег Игоревич. — Всё купили для праздника?

— А то! — улыбнулся Антошин, и свет ламп на потолку отразился от его безупречно белых зубов.

— Ну ладно, иди; скажи остальным, что я дал добро.

— Спасибо, товарищ полковник!

Дверь аккуратно закрылась.

А Дьяченко стал собираться домой: этот вечер он решил провести с родными.

Выключил компьютер и вдруг подумал: «Интересно, а что будет, если Киселёв (предположим) окажется прав насчёт вторжения в ночь на первое января?» И сам же себе ответил: «Да нет, чушь полнейшая… Вторжение, да ещё в Новый год, — это всего лишь сказки! А тот чувак, Егор, просто больной на голову…»

Полковник не знал, что вторжение как таковое начнётся меньше чем через четверть часа, а ещё через несколько часов докатится и до Москвы. И ему, Дьяченко, придётся как-то на это реагировать…

Винтхерлунд (56 ° с.ш., 91 ° в.д.).

305-й день 2621 года эры Льдов, 22:29 (местный часовой пояс № 5).

Большой многоместный флаер с герметичными и дополнительно утеплёнными салоном и кабиной плавно скользил по воздуху над заснеженной, а кое-где и обледенелой равниной, где из пластов замёрзшей воды тут и там торчали тёмные стволы деревьев, чьи ветви были покрыты мутно-зелёной щетиной. Впрочем, ничего этого из кабины не было видно: холодный мир Винтхерлунд — по крайней мере, этот его регион — был накрыт чёрным колпаком непроглядного мрака, а луна застенчиво пряталась за завесой из облаков.

Но танн (капитан, если перевести это звание в земную табель о рангах) по имени Харл Дирнер не обращал внимания на ландшафт под днищем машины, движущейся — опять же по земному счёту — в нескольких метрах над поверхностью ледяного панциря планеты. Несмотря на то что танн сидел в кабине, он не смотрел в окна, дающие обзор на сто восемьдесят градусов: ему был неинтересен пейзаж за стенами летательного аппарата. Танн и на голографическую приборную панель не смотрел: флаер управлялся автопилотом, — а сам военнослужащий Объединённых вооружённых сил Винтхерлунда убивал время тем, что играл в виртуальную головоломку, высвечиваемую запасным голопроектором машины, с помощью высвечиваемой ниже виртуальной же клавиатуры.

Да, Дирнер служил в армии этого мира, на что указывали его красная шуба, шапка и погоны со знаками различия танна — одной поперечной золотой полоской и одной звездочкой. Он командовал одним из экспериментальных отрядов, состоящим из восемнадцати чебов — маленьких мохнатых разумных существ, которых жители Винтхерлунда эксплуатировали уже много тысячелетий; всё подразделение размещалось в салоне флаера. И, как все коренные винтхерлундцы, Дирнер считал чебов низшими существами, годными лишь на то, чтобы обеспечивать людей всем необходимым — ну, или чтобы держать оружие устаревших моделей направленными на тех, чей мир армия Винтхерлунда собиралась захватывать.

Да, Дирнер знал всю правду о вторжении, как офицер, пользующийся особым доверием командования. Знал он, к примеру, о том, что полтора часа назад (в Винтхерлунде день тоже делился на двадцать четыре часа) сводные отряда из мужчин в красных шубах и женщин — в голубых атаковали дальневосточные военные базы России, а около получаса назад вместе с чебами обрушились на городскую агломерацию Токио. Сам Дирнер входил в большое подразделение (земляне назвали бы его бригадой), задачей которого в ближайшие часы был штурм, а затем — удержание города-миллионера под названием Красноярск (всё же доверие командования не было настолько сильным, чтобы направить Дирнера штурмовать Москву).

Танну было тридцать два года, он носил короткую светлую бороду и довольно длинные, вылезающие сзади из-под шапки такие же светлые спутанные волосы; его голубые глаза в данныё момент буравили картинку в луче голопроектора, а тонкие губы были недовольно поджаты. Правой рукой Харл Дирнер беззвучно постукивал по сенсорном клавиатуре, не замечая того, что пальцы то и дело проходили сквозь висящие в воздухе кнопки, а левая поглаживала ствол его лазерного ружья, замаскированного в соответствии с легендой под украшенный чем-то вроде мишуры посох.

А во внутреннем кармане шубы лежал маленький пульт, о существовании которого чебы не догадывались («Ещё бы, куда им!» — думал Дирнер), но с которого можно было отдавать очень нехорошие команды… Однако танн пока не собирался этого делать, считая, что время для этого ещё не настало, — но надеясь, что такая необходимость у него возникнет.

А за переборкой из цельной стальной плиты толщиной с два пальца, отделявшей кабину флаера от салона, сидели на прохладном пластмассовом покрытии пола восемнадцать существ небольшого роста, с густой растительностью на теле и огнестрельным оружием в лапах.

Жителю планеты Земля они показались бы помесью Чебурашки, Винни-Пуха и прямоходящей карликовой овчарки: рост — сантиметров семьдесят — восемьдесят; тёмно-золотистый, у некоторых — буроватый мех; круглое лицо с большими тёмными глазами и слабо выдающимся вперёд носом, покрытое коротким светлым пушком; довольно большие треугольные уши по обе стороны от макушки, обращённые в стороны. Пожалуй, описание не позволит более-менее точно представить этих созданий; ля этого их надо было видеть вживую.

Все они были рядовыми бойцами — пьонами, как говорили «люди в красном». Этих и многих других чебов пару лет назад вывезли с экваториальных плантаций, где они работали по шестнадцать часов в сутки, выращивания продукты питания для более гуманоидных обитателей Винтхерлунда. Чебам дали в лапы (хотя для политкорректности можно было назвать их передние конечности руками) оружие, давно снятое с производства в этом мире как малоэффективное: пистолета, автоматы и снайперские винтовки, — и стали кое-как обучать их пользоваться этими штуками, выдавая самый минимум патронов. За два года чебы кое-как научились владеть тем, что сейчас держали, и постигли азы строевой подготовки, но боеприпасов всё равно было мало: по одному полному магазину в каждом «стволе» и пара запасных обойм в карманах специального пояса у каждого «рекрута».

Но все эти чебы были единой командой; их волю не смогли подавить ни тяжёлая работа на плантациях, ни строгий контроль в лагере подготовки (где, кстати, было не в пример холоднее, чем на экваторе). Они представляли собой некую «пятую колонну» внутри безжалостной системы Винтхерлунда, были тайными патриотами своей расы и надеялись, что однажды освободятся-таки из-под гнёта воинственных гуманоидов этого мира. О вторжении они, в отличие от их формального командира Дирнера, мало что знали — да их это и не особо интересовало; они собирались как-то использовать подвернувшуюся возможность и начать долгожданную революцию.

Столь амбициозные планы были бы принципиально не осуществимы, если бы у одного из чебов — неформального лидера отряда (его отличала снайперская винтовка, комично смотрящаяся на фоне его небольших габаритов) — не имелся малюсенький, почти незаметный наушник, а в уголке рта — бусинка микрофона. Эти вещи (также устаревшие в данной реальности) были украдены Хшером (так звали того чеба) со склада в лагере подготовки; примеру «сородича» последовали несколько других неформальных командиров сформированных экспериментальных небольших отрядов. Чебам приходилось тщательно скрывать эти средства связи от своих винтхерлундских поработителей, иначе сейчас эргшворды — так назывались отряды из пятнадцати — двадцати чебов-пьонов — не имели бы системы связи, о которой «люди в красном» не знали.

И пока танн Дирнер увлечённо терзал игровую программу, Хшер тихо, едва ли не шёпотом (предосторожность никогда не помешает) говорил по своей «рации», а чебы, сидевшие рядом с ним, вслушивались в беседу — а точнее, в отрывистые реплики истинного лидера отряда:

— …Движетесь на запад?.. А мы на восток… Много?.. Да, это плохо… Когда начнём?.. Вы доверяете это мне?.. Принял. Конец связи.