Живи! (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 19

— Да, госпожа. Простите.

Она спрятала лицо в ладонях.

— Мне тяжело. Не справлюсь. Я не справлюсь! Кто я такая? Королева — я? Ха! Они лгут мне — все, а я не знаю, как их слушать, если они все мне лгут?

— Всё будет хорошо, моя госпожа.

Она рассмеялась, и я повторил:

— Всё будет хорошо. Вас любит Праматерь — вы будете прекрасной королевой.

Госпожа отняла руки от лица, поглядела на меня с горьким весельем.

— Правда? Значит, хоть кто-то меня всё-таки любит!

"Я люблю вас, госпожа", — я промолчал. Эта невинная фраза — глупость для других — причинила бы ей боль, а мне не хотелось делать ей больно. Несмотря на её происхождение и на то, что в её руках была моя жизнь — мне было её жаль. Я заглянул в глаза госпоже и увидел там отражение моей боли — нечеловек для всех, игрушка и изгой.

Только она могла это изменить, а я — нет.

— Праматерь — это твоя богиня? — госпожа всё-таки принялась за мясо, нехотя, через силу. Как демон может не любить мясо? Я не понимал.

— Да, госпожа.

— Добрая?

— Да, госпожа.

— А как вы ей молитесь? Я не видела, чтобы ты молился. Или ты мысленно?

— Верховная жрица совершает обряды для Праматери, госпожа.

— А, — госпожа не сводила с меня глаз. И выражение лица у неё было такое, какое бывает у всех человеческих женщин, когда они хотят ударить побольнее, но знают, что им доступны только слова. — Я помню эту вашу жрицу. Её привезли в клетке и почти сразу отдали палачу. А потом выставили во дворе у парадного подъезда. Рассказать тебе об этом поподробнее?

Я молча поставил пустую чашу из-под бульона на столик.

— Только я что-то не припомню, — продолжала госпожа, — чтобы она проводила какие-то обряды. В основном она только висела, как полудохлая кошка, и воняла — знаешь, я чувствовала её даже из спальни, уж-жас…

Продолжить она не смогла — я встал к ней, наклонился и поцеловал. Она замерла — злость её я чувствовал, и боль — как свою. А потом, схватив меня за плечи, царапая когтями, она впилась в меня, как будто хотела выпить мою жизнь вместе с дыханием. Я позволил ей — как позволял всем и всё эти тридцать лет.

Свеча дрогнула — огонёк отшатнулся, когда госпожа подалась назад. И с размаху смела посуду с подноса на пол. За окном громыхнуло, плюнуло дождевыми каплями. Занавески затрепетали на ветру.

А госпожа, как зачарованная, потянулась к острому осколку бокала на полу

Я перехватил её руку. И наплевав на слуг, явившихся на шум, держал всё время, пока убирали с пола.

— Скажи, — прошептала госпожа, когда мы остались одни, — я хоть что-нибудь для тебя значу?

— Конечно, вы же моя госпожа.

Она с усмешкой посмотрела на меня:

— И ведь не лжёшь, — госпожа потянулась встать, и я отпустил её руку. — Знаешь, Ллир, я сегодня всерьёз обдумывала, не стоит ли мне тебя отослать? Мне больно находиться рядом с тобой. И от тебя одни проблемы. Я уже достаточно научилась этой… ну, магии. В сущности, ты мне совершенно не нужен, — она отвернулась, возясь с поясом. — Но знаешь, что: я представила, что вернусь в эту комнату, и тебя здесь не будет. Что я ты уедешь, и я больше никогда тебя не увижу. Удивительно, но от этого ещё больней, — она повернулась ко мне и скривилась. — Скажи, рей-на, это правда такая любовь, или ты меня заколдовал?

Я лежал на кровати и смотрел на неё — мы смотрели так на друга долгое, томительное время. Тишина сгущалась, как сумерки. Ветер унялся, и дождь за окном утих.

Госпожа первой отвела взгляд.

— Если это любовь, значит всё, что про неё рассказывают — сплошная ложь, — вздохнула она. — Наслаждение, ну да. Боль и стыд — и ничего не больше.

Она ушла в купальню и захлопнула за собой дверь раньше, чем я успел предложить ей свою помощь.

Я лежал на кровати, не понимая, что мне с ней делать. Нет, это была не первая госпожа, влюбившаяся в раба — даже рей-на. Но обычно это ничего не меняло.

Было и ещё одно смущавшее меня обстоятельство: я тоже не понимал, зачем она меня держит. Между нами не было особой привязанности, которая возникает между господином и доверенным слугой. Госпожа даже не давала к себе прикасаться в том смысле, как это любили (и ждали от меня) другие. Зачем я ей?

— Расскажи мне что-нибудь, рей-на, — попросила демоница во сне. Мы стояли на поляне по щиколотку в пепле — и пепел продолжал падать с серого, равнодушного неба. Чёрные остовы деревьев выплывали из клубов дыма, когда поднимался ветер — и тут же исчезали. — Расскажи что-нибудь интересное. Я хочу услышать твой голос.

Демоном госпожа казалась старше. И решительнее. Она выжидательно смотрела на меня — я постоянно чувствовал её тяжёлый взгляд, и от этого становилось не по себе.

— Как пожелаете, госпожа, — я протянул ей руку. — Но кровь пойдёт вам на пользу больше.

Она раздражённо стегнула воздух хвостом.

— Я не хочу крови. Её было достаточно. Говори со мной.

Я говорил — не помню, о чём, а она всё смотрела на меня, склонив голову, обнимая себя крыльями. И, когда я выдохся, тихо поинтересовалась:

— Что мне сделать, чтобы ты желал меня? Обрасти шерстью? Или тебе нравится что-то ещё?

— Зачем вам это, госпожа? — устало произнёс я. — Я же ваш раб, что ещё вам нужно?

Она со вздохом опустила голову.

— Порой я и сама не знаю.

Утром нас снова разбудил капитан королевской гвардии. От него терпко пахло цитрусами, так что я решил, что он явился от Леерда.

— Ваше Величество, вас нижайше просят явиться на совет, — просто сказал он, прикрыв за собой дверь спальни.

Госпожа выползла из-под одеяла и, щурясь, уставилась на него.

— Что так рано… В чём дело, Гэлард? Кто устраивает советы в такую рань? Скажи, пусть подождут, — и забралась обратно.

Капитан смутился — и почему-то покосился на меня.

— Невозможно, Ваше Величество.

— Ещё как возможно. Выйди. И скажи, пусть ждут. Как проснусь, — госпожа зевнула, — так сразу и приду.

— Госпожа, — выдохнул капитан, встав по стойке смирно, — на нас напали. Собран Срочный Совет.

Госпожа откинула одеяло и простонала:

— Ну кто там ещё напал?..

— Демоны, Ваше Величество.

Повисла тишина, прерванная смехом госпожи.

— Ну надо же, ещё одни родственнички на мою голову. Иди, Гэлард. Я сейчас буду.

Капитан вышел, и госпожа выползла из-под одеяла целиком, свесила ноги в поисках домашних туфель. Я подал их ей и помог выбрать платье.

— Ллир, расскажи мне про демонов.

Я подавил удивление — как она может не знать про свой род? — и, осторожно расчёсывая её волосы, предложил:

— Госпожа, королевские маги, конечно, более осведомлены, чем я. Быть может, вы спросите у них?

— Я спрашиваю у тебя, потому что ты мне не врёшь, — отрезала госпожа. — Что надо моей рогатой семейке? Они от меня уже лет четырнадцать как отказались. Договор с ними отец заключил обоюдно выгодный. Так какого… демона им в своей бездне не сидится?

Демонам никогда не сиделось в их бездне. Как только возникала возможность поживиться за чужой счёт — их молодняк спешил туда. Сила, одна лишь сила — демоны не признают кровных уз. Они сожрут пару провинций — и Туманное королевство посмотрит на это сквозь пальцы, а империя людей, ослабленная после смерти императора, не посмеет возразить.

— Значит, сила? — госпожа смотрелась в зеркало и хмурилась. Красоты это ей не добавляло. — Ну что ж, посмотрим…

Она ушла, и я не видел её до вечера.

— Ллир, ты умеешь ладить с лошадьми? — спросила она, когда перед сном я помогал ей переодеваться. Госпожа на что-то злилась — морщинка на лбу всё не желала разглаживаться. — Меня лошади боятся.

— Госпожа решила провести ночь за городом? — я попытался скрыть удивление, но вряд ли сумел. — Тогда лучше взять паланкин…

— Я хочу взять карету, — она упрямо дёрнула плечом. — Так ты сможешь править лошадьми или нет?

Я опешил.

— Госпожа, никто не выпустит рей-на за дворцовые ворота без поводка…