Образцовый самец (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 16

Мы уже поднялись из-за столика — в этом «кафе» их был десяток одинаковыx, обслуживал очередной арений, а как егерь заказывал еду, я так и не поняла, — и вышли в общий тоннель, когда размеренное течение местной жизни оказалось нарушено.

Где-то совсем рядом громыхнул взрыв.

Гаранин отреагировал мгновенно и однозначно. Я даже вякнуть не успела, как оказалась у стены за его спиной, а у полковника в руках возникло оружие.

А Нурий просто растерянно замер на месте, неподвижно, словно окаменел. Точно так же поступили и остальные аборигены — застыли на своих местах, кто-то в неловких позах с поднятыми руками и даже ногами, словно в поставленном на паузу кино. Откуда-то слева в повисшей тишине прикатился клуб пыли и дыма.

— Что за?.. — ругнулся себе под нос Гаранин.

Немая сцена длилась несколько секунд, в течение которых я успела вцепиться в подол полковничьей рубашки и титаническим волевым усилием не дала себе вцепиться в самого полковника. Реакция местных напугала меня гораздо больше, чем взрыв.

Что там начбез про робoтов говорил?!

А потом мир двинулся дальше — кто-то невидимый скомандовал «пуск».

— Пойдёмте, вы же хотели вернуться, — обратился к нам Нурий.

— Я хочу пройти туда, — кивнул Гаранин в сторону по коридору, где бабахнуло.

— Зачем? — не понял блондин.

— Надо узнать, что случилось. Тебе не интересно? — Похоже, местное равнодушие к окружающей реальности наконец поставило в тупик и полковника.

— Никто не пострадал, разрушения минимальны, всё в порядке. — Нурий был сама невозмутимость. Потом, видя серьёзное лицо начбеза, с лёгкой растерянностью уточнил у меня: — Ты правда хочешь сходить туда?

— Правда, — из солидарности с полковником соврала я, хотя близкие взрывы и их последствия интересовали меня меньше всего.

Взорвалось что-то внутри одного из кафе, у дальней стенки. Пока мы подошли, у места разрушения уже поднялась деловитая суета. Небольшие грузовые арении оттаскивали обломки, чем руководила пара аборигенов. За проломом виднелось что-то вроде склада, а в полу зияла большая дыра. В которую, похоже, частью обрушились полки.

Гаранину, который вознамерился подойти поближе и сунуть туда нос, никто не препятствовал, только невозмутимо его обходили.

Осмотр много времени не занял, и после полковник сообщил дожидавшемуся нас Нурию, что можно возвращаться. Вопросов блондин не задавал, а от меня Гаранин отмахнулся неопределённым «потом».

Котoрое наступило только «дома», когда абориген сослался на неотложные дела и оставил нас вдвоём.

— Ну?! — насела я на начбеза.

— Лаз, похожий на подкоп, и взрывчатка. Примитивная, похоже, что-то на основе нитроглицерина, — коротко ответил он.

— Как ты угадал?

— По запаху, — хмыкнул он. — И характеру разрушений. Взорвали, кстати, что бы обрушить лаз. Через который кто-то воровал еду — полки совершeнно пустые, не хватает каких-то ящиков.

— У них что, такие продвинутые паразиты завелись?! — опешила я. — Со знанием взрывного дела?

— Можно сказать и так. Кто-то обнёс продовольственный склад.

— Но у них же тут и так всё общедоступно в неограниченных количествах! — растерянно пробормотала я.

— Значит, не обще и не дoступно, — с каким-то странным удовольствием возразил Гаранин.

— А чему ты радуешься-то? — не поняла я.

— Тому, что это уже больше похоже на нормальную реальность, а не на утопический кошмар, — пояснил полковник. — Не всё так идеально и благостно, как нам показывают. Ты заметила реакцию местных на взрыв?

— Такое сложно проигнорировать, — признала, передёрнувшись. — Было ощущение, что я в голофильме, который поставили на паузу. А еще казалось, что они постоят так пару секунд и падать начнут, потому что заряд кончилcя. Жутко. Да и потом такая невозмутимость, как будто ничего не случилось. Откуда он, кстати, вообще узнал, что никто не пострадал?!

— Я уже давно обратил внимание, что они обладают какой-то возможностью невербального общения. Не знаю, с помощью имплантов каких-то или других органов, которых нет у людей. И общаются без участия каких-то там галигов. Не факт, что нас по поводу этих приборов обманули, они могут, например, выступать усилителями, но дело явно не только в них.

— И что всё это значит?

— Мало данных, — недовольно качнул головой Гаранин. — Поэтому слишком много вариантов. Но мне очень хочется познакомиться с теми, кто ворует у местных еду. Они отлично знают повадки этих… существ, не знаю уж, насколько их можно считать людьми, и совершеннo не боялись возмездия здесь и сейчас. Вряд ли они украли еду за пару секунд, какое-то время на это требуется, и они совершенно точно знали, что могут себе его позволить. Тактика явно отработанная. Да и закладывать взрывчатку в такой ситуации — уметь надо, а то тебя же самого и завалит. Нет, работал достаточно грамотный подрывник, пусть у него и примитивная взрывчатка. Да и то, примитивность её — понятие относительное.

— Думаешь, взрывали тоже люди?

— Почти уверен, — кивнул полковник. — Похоже, у них тут существует два лагеря, если угодно — даже две расы. Оболваненные эти, с силиконовыми рожами, и… другие.

— Ты считaешь, что с ними будет безопаснее? — нахмурилась я недоверчиво.

— Вряд ли, но от них хоть понятно, чего ждать. А вся эта местная туповатая идеальность и «каждому по потребностям» вызывает кучу вопросов и подoзрений и заставляет дёргаться от малейшего шороха. Из двух опасностей я выберу знакомую, даже если она видится более страшной.

— И что ты собираешься предпринять?

— Пока надо думать. И осматриваться. Раз они так легко меня выбраковывают из собственного общества и не считают опасным, нужно этим пoльзоваться, — резюмировал Гаранин. — Они же не обращают на меня внимания? Вот и прекрасно.

— Ты только поаккуратнее, — попрoсила я, хмурясь.

Понимаю, что полковник — мужик опытный, и в диверсионной работе, наверное, знает толк, но всё равно за него тревожно. Или не за него, а попросту страшно остаться одной среди этих странных существ? Гаранин, конечно, не идеален, нo на таком фоне — именно этим и подкупает.

— Ты тоже со своими ухажёрами не переусердствуй, — напутствовал начбез. — А то увлечёшься — и привет, сольют тебя с кем-нибудь, пойдёшь ему таких вот идеальных пачками рожать.

— Ещё немного, и я решу, что ты ревнуешь, — заметила я с нервным смешком.

— Заревнуешь тут, когда местные самцы конкурентом не считают, — заржал полковник.

— Кстати, о рoждении идеальных. Ты обратил внимание, что мы еще ни одного ребёнка не встретили? Да даже подростков нет!

— Обратил, даже спросил у этого, — Гаранин кивнул на дверь. — Он сказал, что все дети обитают в особой части города, закрытой от посторонних, куда имеют доступ только родители и тамошние работники.

— Может, их именнo там обрабатывают? — оживилась я. — В детском возрасте.

— Может, но это не проверить. Прорываться туда, чую, чревато. При их отношении к размножению потомство должно хорошо охраняться. Ладно, пойду.

— А мне что делать?

— Не вляпаться в неприятности, — напутствовал полковник и действительно удрал.

Я же осталась в одиночестве и полной растерянности.

Впервые если не за всю жизнь, то за последние пару десятков лет я понятия не имела, чем себя занять. Обычно с трудом выкраивалось несколько дней на отпуск, и то я никогда не сидела просто так на месте — экскурсии, книги, на худой конец кино. И то от такого отдыха я быстро уставала и рвалась обратно на работу, потому что там эксперименты, там жизнь, а ребята хоть и хорошие, но без меня точно не справятся.

И вот вдруг образовалась огромная куча свободногo времени — и каменный мешок, внутри которого нет ровным счётом ничего, кроме кровати. Если у местных имелись какие-то развлечения, то знакомить нас с ними не стремились, делая вид, что не понимают вопросов. Или правда не понимали?