Функция (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 36

Адреса, понятное дело, у загородного имения не было. Просто дом в районе Белогорья, который ещё называют амурской Швейцарией, стоящий неподалеку от берега Зеи. Окружённый лесом и забором. Наверняка там и камер наблюдения в каждый гриб понатыкано с десяток...

— Ты туда идти собрался? — тут же вскинулась Люся.

— Как бы очевидно...

— Я с тобой!

— Нет.

— Почему?

— Если я прав, и они мутанты, то тебе там находиться опасно.

— Мы же издалека!..

— Никаких «мы», женщина! Сиди дома, штопай шкуры и вари мамонта! Мужчина принесёт тебе бусы из ракушек.

— Ну, Вань!..

— Люсёк, я серьёзно! А если я спалюсь и придётся убегать?

— От бомжа же убежали!..

— От одного. А там, я подозреваю, все такие. В смысле, быстрые, а не уродливые. Даже не спорь! Я один пойду.

— И что тебе это даст? — моментально сменила стратегию девушка. — Ну, пойдёшь, посмотришь, убедишься. Дальше что?

Типа, если я не иду, ты тоже? Вот лиса!

— Может быть и ничего. Но надо убедиться. Я масло по башке задолбался уже гонять — прав я, не прав, с ума сошёл? Если они те, кем я их считаю, то мне станет чуть понятнее, что за дела творятся. И потом. Если я прав, они корень моих бед. Понимаешь? В теории, после наблюдения можно будет попытаться узнать, зачем они в меня стреляли. Пленного взять, например. Пока я брожу в темноте и набиваю шишки. И мне это уже надоело!

Скалли неохотно кивнула. Что такое душевное спокойствие, она знала лучше меня. Семь лет или около того верила, что сверхлюди существуют, а доказательство во плоти получила только несколько дней назад.

— Ладно... — недовольно протянула она. И тут же оживилась: — Камеру тогда возьми!

— Люсь! Мне там ползать придётся, как диверсанту в тылу врага, когда ещё снимать-то?

— Да на голову, дубина! Го-прошку. Она тебе мешать не будет.

Мысль неплохая — иметь доказательства всегда лучше, чем наоборот. Для чего только? Слить в интернет под заголовком «Они правят миром»?

— А у нас есть гоу-про?

— Ну... я покупала, когда за одеждой ходила...

— Ты не лиса, Люсёк! Ты хомяк!

— Ну а чего? Камера всегда пригодится!

— Только сразу уговор — никакой выкладки в интернет! Сейчас это нам больше навредит, чем поможет.

— Согласна!

Как-то она быстро согласилась... Не к добру!

— Люсь, я серьёзно.

— Да я всё понимаю! Нужно собрать достаточно материала, прежде чем выдавать. Отдельные видосы слишком легко затирают. А вот потом...

— Ты же не собираешься их шантажировать?

— Ну почему сразу шантажировать? — возмутилась Скалли. — Просто...

Что именно «просто» я решил не уточнять. Махнул рукой и принялся готовиться к походу. Мутанту гика не понять.

Выйти пришлось до рассвета. В самый паршивый час — между четырьмя и пятью. Даже стойкие сторожа в это время начинают клевать носом, полиция давно ничего не патрулирует — то, что нужно беглому преступнику и мутанту! Всё-таки есть преимущества в жизни в провинции. Это Moscow never sleeps[1], а наша глушь вполне себе дрыхнет.

Ранний подъём меня нисколько не затруднил. Я вообще чувствовал, что с новообретёнными возможностями тела могу обходиться без сна сутками. И при этом не уставать, лишь бы было что поесть. Правдивость этого я пока не проверял — не видел особого смысла.

Рысью выбрался из города и неторопливо, держа скорость где-то на уровне двадцати километров в час, побежал в сторону Белогорья. Ветер свистел в ушах, под ногами мягко пружинила покрытая сухими листьями земля, рюкзак с едой сидел как влитой — в общем, сплошная радость бытия. Пару раз только пришлось притормаживать и по дуге обходить стоящие на лесных просёлках машины — чего они там делали? Но выяснять не стал. Нечего создавать легенды на ровном месте.

В итоге тридцать километров я покрыл за пару часов. Можно было, наверное, и быстрее, однако не хотелось прибыть на место выжатым лимоном. А так, на раслабоне, где-то в начале седьмого утра я выбрался к высокому зелёному забору из гофрированного металла. И сразу же почувствовал камеры наблюдения.

Воспринималась их работа как настойчивый и очень раздражающий кожный зуд. Словно я попал под излучение, и тело слегка жгло. Если прислушаться к себе, по степени интенсивности накала можно было определить дальность до камер и направление, куда направлены их объективы.

Одна, например, была установлена снаружи — закреплена на высокой сосне — и следила за подходом к ограде. Другая — внутри периметра, на столбе электрического освещения, и смотрела чуть левее меня.

«Ух ты!» — восхитился я новой способностью и сместился правее, чтобы гарантированно не попасть в кадр.

Как она работала, я даже предположить не мог. Но работала, причём сама, я точно ничего такого не «включал». Типа «пассивное» свойство? Врубается при обнаружении в радиусе камер? Как «антирадар» в машинах у любителей погонять? Тогда чего раньше молчало? К тому же в городе камер на каждом углу понатыкано, хотя и не так, как в городах-миллионниках, но всё равно много. Я бы уже кожу до крови расчесал, если бы новая способность там работала!

Или причина активации в другом? Я долго бежал, мыслями настраиваясь на слежку за мутантами, и организм, получив команду от подсознания, перестроился под новые потребности? То есть я такой мультизадачный? Динамично встраивающийся в окружающую среду? Интересная версия...

Впрочем, сильно увлекаться построением очередной теории, я не стал. Потому что перед внутренним взором уже маячила пара десятков точек, обозначающих мутантов. Я оказался прав: Ланские не обычные люди! Не только Антонина Игоревна с телохранителями такая, а вся эта дружная семейка.

На этом миссию можно было признать выполненной и возвращаться домой. Всё, что хотел, я уже выяснил, а рисковать дальше явно не имело смысла. Но... Пробежать с утреца тридцатку, проверить внутренний сканер, после чего трусить обратно глупо. Раз уж я здесь, нужно выжать из ситуации максимум. Например, сделать съёмку для Скалли — она же не простит, если я с пустыми руками приду. Да и самому интересно посмотреть на жизнь мутантов в естественной среде обитания! Нужно только найти место поудачнее — здесь примыкающий почти к ограде лес мне будет больше мешать, чем помогать.

Потратив на поиски не меньше получаса, я обнаружил искомое. Плотно заросшая сопочка, расположенная в полукилометре от поместья. Ближе подходить было опасно — обитатели усадьбы начали понемногу просыпаться и могли меня заметить — наверняка у них тоже есть суперзрение! А тут густые кусты скрывали меня от любопытных взглядов, моего же зрения вполне хватало, чтобы следить за внутренним двором поместья. Правда, камера на голове такого же увеличения выдать не могла, но с этим пришлось смириться.

Около часа почти ничего не происходило. Прошёл вдоль внутреннего периметра охранник, проверяя целостность ограды — локатор в моей голове опознал его как стопроцентного мутанта. Появился дворник — обычный человек, на своём внутреннем радаре я его не видел, словно того и не было — и принялся мести выложенные тротуарным камнем дорожки да собирать с газонов прошлогодние листья. Ещё двое обычных людей пришли к пруду и о чём-то минут десять разговаривали, тыкая пальцами в неподвижное зеркало воды. А вот к половине девятого началось то, ради чего я всю эту возню с наблюдением и затеял.

Из главного здания на лужайку высыпала стайка детворы. Семеро ребятишек — и ни один из них человеком не был. Сканер сообщал, что все мутанты.

Выглядели-то дети совершенно нормально: галдящие, полные энергии, без причины бегающие туда-сюда. Одеты разве что не по погоде — слишком легко. На улице было около плюс пяти, а ни на одном не было даже куртки. Рубашки, шорты, футболки — будто родители не опасались застудить мелюзгу. Но, судя по всему, от бодрящей прохлады дети ничуть не страдали. Впрочем, как и я.

Самому старшему в этой компании было лет десять, а младшему — не больше трёх. Три девочки, четыре мальчика. Юные Ланские, надо полагать. Скалли же говорила, что живут они кланом, как староверы. Некоторое время дети просто играли — детский сад на прогулке после завтрака. А потом на улицу вышел пожилой мужчина, и звонкие голоса ребятни стихли.