Функция (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 34

— Через минуту рана покроется коростой. Через двадцать та отпадет. И под ней будет недельной давности шрам. Так что, дядь Петь? Я наркоман, или у тебя белочка?

Он не ответил. Сунулся в холодильник, вытащил пиво и основательно приложился к бутылке. Пока дядька, не сводя с меня глаз, пил, я вытер влажной тряпкой кровь с ножа и с руки, после чего сел обратно. Инструмент демонстративно вернул на магнитный держатель.

— Ну... Допустим... — наконец проговорил мой собеседник. Вид у него был ошеломленный и какой-то потерянный. Неужто решил принять за объяснение белую горячку? Как выяснилось миг спустя, я ошибся. Дядька мне поверил.

— И ты хочешь сказать, что стал таким после выстрела в затылок?

— Скорее, после него я снова стал собой. А до этого был кем-то другим. Не знаю, как объяснить... Будто кроме меня в этом теле живет еще кто-то... Но это не шизофрения — никакой второй личности. Просто... будто мне в голову, как на флешку, залили новую программу, а мануала не дали. Не то что бы именно так, но...

— Я понял, не грузи, — отмахнулся родственник. Помолчал немного и протянул: — Дела...

— Теперь мне веришь?

— Нет, — тут же отозвался он. — То есть да, но, прости уж, принять пока не могу.

— Это ничего. У меня у самого не один день на это ушел. Ты главное поверь, что я не слетел с катушек и не под наркотой начал убивать людей. Тут что-то другое. И я не хотел бы выяснять, что именно, находясь в тюрьме.

Несколько минут мы молчали. Дядька смотрел в никуда, явно пытаясь осмыслить тот факт, что весь рассказанный ему бред, скорее всего, правда. Я прихлебывал пиво и не торопил его. Тяжко такое признать. Мне и самому порой приходили мысли, что все это грезится.

— Паспорт, говоришь... — наконец прервал молчание мужчина. Мысли с неразрешимого свернули в тут область, в которой он разбирался. — Не так это просто, как тебе представляется. Лет десять назад я бы такое провернул в легкую. Но теперь гайки подзакрутили, все эти электронные базы, контроль на каждом шагу... Цифровой фашизм — туда мы и идем, помяни мои слова, Ваня! Ладно, не об этом сейчас. В общем, не уверен, что получится. Если только не биометрический...

Я молчал, не мешая ему размышлять вслух. Бывший мент в предмете разбирался лучше меня, так что нечего под руку лезть со своими умными мыслями. Сейчас покубатурит и придумает что-нибудь. Ушлый он тип. Очень ушлый.

— Саму-то корочку загранпаспорта достать несложно, но она же по базам всяким потом регистрируется. В теории можно Стёпку попросить временные изменения сделать, а потом откатить. Лажа, конечно, на второй или третей проверке подделка вскроется, но на один раз может сработать. Да... Поехать в Китай. Вернуться, но не здесь, а, к примеру, в Иркутске. Там обратиться уже в полицию с заявлением о краже российского... Не, лучше куда-нибудь подальше рвануть. Скажем, из Иркутска в Украину. А потом под беженца закосить...

— Дядь Петь, мне же прям легализоваться-то не нужно. Просто свалить, выиграть время, а там уже придумаю, что дальше делать. Если получится сделать заграничный и срвануть в Китай — мне уже за глаза.

— Умный, да? А возвращаться как? Я могу попросить знакомого, чтобы тот в базу внес новые данные по тебе, но это на несколько дней только. Потом он же сам их и сотрет, чтобы под статью не загреметь. И паспорт станет просто бумажкой!

— Но я уже окажусь в Китае. И за мной не будет бегать полиция. И эти... мутанты. Давай не будем планировать на слишком большой срок. Мне сейчас месяц жизни выиграть — уже хорошо. Но про Украину я подумаю. Потом.

Дядька сразу как-то пригорюнился: то ли мою правоту признал, то ли не считал такое решение правильным. Но спорить не стал. Кивнул. Вытащил из кармана последнюю модель айфона, поискал контакт и приложил аппарат к уху.

— Степан Вячеславович, здорово! Прости, что в субботу. Да нормально дела, сижу вот после вчерашнего лечусь. Ха-ха-ха, сам ты алкаш! Я посмотрю, чем ты себя на пенсии занимать будешь! Я чего звоню... В понедельник можем встретиться? Да, Стёп, по делу. Нет, по телефону не стоит. К двум? Хорошо, буду к двум. Давай, счастливо. Альбине привет.

И уже мне, после того как нажал отбой:

— Давай попробуем, что ж делать. Степан, он на деньги жадный, может и прокатить.

— Спасибо, дядь Петь!

— Спасибо не булькает, — невесело хохотнул родич. — Да и не бери в голову. Родная кровь, все ж таки, грех не помочь.

Мы еще долго сидели на кухне и под пивко обсуждали мои проблемы. Дядька заметно окосел, но трезвости мысли не утратил. Я его не останавливал, под градусом ему всяко было проще принять тот факт, что троюродный племяш не просто убийца, но еще и мутант со сверхспособностями.

— Пуля, кстати, не калашматовская. — сообщил он, крутя в пальцах слегка смятый цилиндрик, который я ему показал. — Поменьше калибр, что-то импортное, думаю. Отвезу ребятам, может, смогут пробить.

В нем определенно проснулся сыскарь. Любопытный, въедливый, недоверчивый. Сперва он потребовал продемонстрировать силу, а потом стал вытягивать разные детали недавних похождений. Какого цвета была шкура у собакомонстра? А глаза? А у бомжа? А номер «Ровера»?

Я честно пытался поднять эти данные из памяти, не понимая, чем они могут помочь. И только под конец импровизированного блиц-допроса понял, в чем дело. Дядька желал убедиться в реальности того бреда, который я на него вываливал, а что может быть лучше деталей? И одновременно каким-то своим ментовским способом стимулировал мою память.

— Так это Тони Ланской машина! — воскликнул он, когда я выдал ему запомнившиеся цифры. — Дочки Игоря Матвеевича. У нас ее офис на кнопке стоит, поэтому и помню! И она тоже мутант? Вань, а не загоняешь?

— Что видел, то и говорю, — с легкой обидой отозвался я. — И ее телохранители тоже мутанты. Кстати, они ее и правда Антониной Игоревной называли. А почему нет?

Дядя Петя усмехнулся. Со значением, так, будто я был пацаном-несмышленышем, задавшим очень глупый вопрос. Оно, в принципе, так и есть, но...

— Молодежь... — хмыкнул он. — Ничего не знаете, ничем не интересуетесь! Наумова ты вот олигархом считаешь, а он-то на самом деле не более чем отошедшим от криминала бандитом был. С деньгами, со статусом каким-то. Со знакомствами тоже, скорее всего, ты прав был, когда считал, что полиция ему тебя с девчонкой слила. Но против Ланских, Наумов — мелкая рыбешка. Вот того, точнее, тех целая династия, действительно можно олигархами назвать. Все земли сельхоз назначения в области, так или иначе, под этой семейкой. Там такой оборот, что ты бы от жадности слюной захлебнулся, если бы увидел.

— И чё? — не уловил я. — Ну, богатая девка, семья крутая. Почему она не может быть мутантом?

— Она не просто богатая, Ваня. Она представитель мощного клана, одного из сильнейших по Дальнему Востоку. Который в области живет считай уже лет сто, с революции. Не с путча в девяностых, как ты мог подумать, а с двадцатых прошлого века. Прадед этой богатой, как ты выразился, девки, был здесь одним из первых хозяев еще при большевиках. Дед, если мне память не изменяет, во время войны облисполком возглавлял, он вроде жив еще. А отец первым губернатором после перестройки стал. Тоня, если захочет, дверь с ноги может к нынешнему губеру открыть, а тот только спросит, с сахаром она будет кофе или нет. Это неприкосновенная семья, племяш, вот что я тебе втолковать пытаюсь. Неприкасаемая. У них фээсбешники с руки едят без всякого, кстати, криминала — просто Ланские и в КГБ служили на немаленьких должностях. Дошло теперь до тебя? А ты — мутанты!

— Прости, но я не догоняю! Как одно с другим связано? Что, такие крутые не могут быть мутантами? Я же ее на радаре видел!.. Ну, я объяснял! Не мог же я ошибиться!

— Молодой ты еще, простых вещей не понимаешь. — Тут дядька тяжело вздохнул. Обреченно как-то. — Лучше бы тебе ошибиться. Если Ланские мутанты, если именно они тебя убить пытались в подъезде, то никакой поддельный паспорт тебе не поможет. Не уедешь ты отсюда, Ванёк. Положат тебя. Сейчас чекистов подключат, погранцов и всех остальных...