Главная война Средневековья. Леопард против лилии - Басовская Наталия Ивановна - Страница 5

Внешнее миролюбие английских и французских королей было, таким образом, прежде всего прикрытием подспудной подготовки к будущей борьбе и поисков международной поддержки. Ненадежность этого затишья подтверждалась частными, но крайне выразительными фактами. Хронист сообщает, что «молодой король» Генрих уже через три года после неудачного выступления в союзе с Людовиком VII отправился в Париж «повидаться с французским королем» и «дружил там с теми, кто воевал против английского короля»[6]. В 1177 г. Генрих II с оружием в руках потребовал у Людовика VII Нормандский Вексен и Бурж (приданое дочерей). Сын Генриха II Ричард систематически воевал с недовольными в подвластных Англии областях французского юго-запада. При вступлении Филиппа II на престол едва не вспыхнула война с Англией, куда прибыли противники молодого короля из Франции. В ответ на их жалобы Генрих II собрал войско в Нормандии и приготовился к войне. Причиной ее отсрочки была нестабильность внутреннего положения в обоих королевствах: Генрих II, как все последние годы, находился на пороге очередного конфликта с сыновьями, а пятнадцатилетний Филипп II еще не обрел реальной власти в своем королевстве.

Официальной оболочкой временного затишья в англо-французской борьбе стала в 70–80-х гг. XII в. идея совместного участия монархов в Крестовом походе. 21 сентября 1177 г. был заключен договор в Иври, по которому короли Англии и Франции отказались от всех спорных вопросов во имя служения интересам «всего христианского мира»[7]. Вслед за этим соглашением Генрих II официально подтвердил свои вассальные обязательства во Франции, фактически – свою лояльность в отношении французского короля, а Людовик VII гарантировал неприкосновенность французских владений Генриха II, в случае «если он отбудет в дальние страны»[8]. Крестоносная идея, таким образом, вошла в комплекс англо-французских противоречий в качестве миротворческой тенденции. Да она, видимо, и была попыткой ослабить, по крайней мере временно, остроту конфликта на европейском континенте. Идея Крестовых походов оставалась еще достаточно популярной: успех сулил земли и доходы на Востоке. А это было лучшим стимулом для поддержки королевских планов. Хотя, конечно, нельзя не заметить что-то забавное в том, что возглавить очередной поход против «неверных» собрались два супруга прекрасной Алиеноры – бывший французский и нынешний английский.

Однако в 70–80-х гг. XII в. крестоносные планы английского и французского королей не осуществились. Они были подтверждены в 1181 г., но по-прежнему не реализовались. Причиной этого, несомненно, была сложная внутриполитическая обстановка в обширной «империи» Генриха Плантагенета. «Молодой король» – наследник престола Генрих – все отчетливее проявлял недовольство своим положением коронованного, но безвластного короля. И все более ясной становилась решающая роль Филиппа II, который продолжил усилия своего отца Людовика VII, направленные на то, чтобы взорвать изнутри опасное для Франции семейство Генриха II. В 1182 г. «молодой король» отказался возвратиться из Парижа к английскому двору. Генриху II удалось предотвратить этот очередной бунт за немалые деньги и уступки. Но уже в феврале следующего, 1183 г. разразился назревавший взрыв в английском королевстве. «Молодой король» Генрих при поддержке брата Жоффрея (герцога Британского) выступил с оружием в руках против отца, на стороне которого оказался Ричард.

Международные масштабы вспышки 1183 г. оказались меньшими только потому, что война очень быстро прекратилась в связи с внезапной смертью зачинщика – наследника английского престола Генриха. Не будь этого в общем-то случайного обстоятельства, в дело непременно вмешался бы подготовивший его Филипп II, к которому «молодой король» уже послал за помощью свою жену. На стороне английского короля успел выступить в Гаскони король Арагона. О глубинных мотивах этого политического шага судить применительно к данному раннему этапу развития англо-французских отношений можно лишь предположительно. В основе, видимо, лежало обострение противоречий между государствами Пиренейского полуострова. Симптоматично само по себе начало включения пиренейских государств в англо-французс-кую борьбу.

Примирение в английском королевском семействе сопровождалось англо-французским договором – обстоятельство, ярко подчеркнувшее главную причину очередной «войны сыновей». Соглашение Генриха II и Филиппа II (сентябрь 1183 г.) оставляет ощущение политического успеха французского короля. Его постоянное присутствие «за спинами» сыновей Генриха Плантагенета принесло политические результаты: Генрих II возобновил свой оммаж за континентальные владения.

Официальным свидетельством примирения английского и французского королей стало возобновление идеи совместного Крестового похода. В ответ на призывы папы Генрих II и Филипп II несколько раз на протяжении 80-х гг. торжественно объявляли о намерении помочь «Святой земле», в Англии и Франции вводилось специальное налогообложение для нужд Крестового похода. Однако, как и в конце 70-х гг., идея не претворялась в жизнь. По-прежнему декларация примирения и совместных крестоносных планов прикрывала непримиримую вражду из-за давних семейных распрей и континентальных владений.

Филипп II отчетливо ощущал необходимость борьбы за усиление королевской власти во Франции. Для этого ему прежде всего было необходимо увеличить размеры владений, принадлежащих короне (домена). Наиболее естественно и своевременно это можно было бы сделать за счет владений Плантагенетов. Не будучи пока уверенным в возможности военной победы, Филипп II продолжал развивать «открытую» его отцом линию лавирования между Генрихом II и его сыновьями. Немедленно после смерти «молодого короля» Генриха французский король начал сближаться с Жоффреем, который в 1186 г. также внезапно умер от полученной на турнире раны. Показательно, что эта кончина произошла в Париже, где Жоффрей успел найти теплый прием. Уже в следующем, 1187 г. началась «дружба» Филиппа II и Ричарда, который со временем получил прозвище Львиное Сердце и считался первым рыцарем Европы. До этого он всегда был на стороне противников французского короля.

Филипп II блестяще овладел искусством располагать к себе того из сыновей Генриха, который был нужен ему в тот или иной момент. Благоприятной почвой для сближения с Ричардом стало получившее известность намерение Генриха II обойти права Ричарда на наследование в пользу младшего сына Иоанна. В 1188 г. английский король прямо заявил, что не обещает передать трон Ричарду. Результатом этого очередного семейного конфликта Плантагенетов стало, можно сказать, уже традиционное французское вмешательство. Ричард принес Филиппу II оммаж за континентальные владения, стал «человеком французского короля» и попросил его о помощи в борьбе за свои наследственные права. Меньше чем через год войско Филиппа II вместе с Ричардом вторглось в Нормандию.

Тридцатипятилетнее правление Генриха II, львиная доля усилий которого была отдана цели расширения и укрепления универсальной монархии под эгидой английской короны, завершилось поражением короля. За три дня до смерти он подписал с Филиппом II договор, навязанный ему французским королем. Король Англии в очередной раз признал себя вассалом французской короны по континентальным владениям, а Ричарда – своим наследником. Вновь подтверждалась идея совместного участия в Крестовом походе и план намеченного несколько лет назад династического брака Ричарда и сестры Филиппа II Алисы. Главным признаком политического поражения английского короля было его обязательство уплатить своему сюзерену Филиппу II огромную денежную сумму – 20 тыс. марок. Французская монархия впервые нанесла такой ощутимый удар по главе «Анжуйской империи». Хотя главная цель – разрушение этого мешающего развитию Франции политического образования – оставалась недостигнутой. Тем не менее первая политическая победа после нескольких десятилетий интриг, лавирования и военных столкновений должна была восприниматься французским двором с большим удовлетворением. Вероятно, именно это сделало возможной отсрочку дальнейшей англо-французской борьбы за континентальные владения и позволило английскому и французскому королям наконец принять участие в Крестовом походе.