Саван Вечности (ЛП) - Гудкайнд Терри - Страница 56

— Повелитель плоти, поскольку на повестке дня нет экстренных вопросов, не могли бы мы вернуться в твою студию и продолжить работать над восстановлением моего дара?

Андре отмахнулся от него, как от назойливой мухи:

— Сейчас я обязан изучить останки каменного воина. Вдруг заклинание главнокомандующего волшебника теряет свою силу? Это меня беспокоит.

— Мое заклинание не теряет силу, — возразил Максим. — Что-то изменилось в основах мироздания.

Никки отступила от окна.

— Мы уже говорили вам об этом. Магистр Рал запустил перемещение звезд и навсегда запечатал подземный мир. Вы сами можете увидеть изменения в ночном небе.

— Спасибо за информацию, — сказала Тора. Ее тон был острее битого стекла. — Но наше решение очевидно.

Натан неосознанно отряхнул зеленый шелк на своих рукавах.

— Боюсь, не для меня, властительница. Какое решение вы имели в виду?

— Мы задействуем магию через пирамиду. Норукайцы привезли достаточно рабов, поэтому мы должны незамедлительно укрыть город саваном, пускай это и временная мера. Тогда наш любимый Ильдакар будет в безопасности, даже если огромная армия пробудится.

— Армия статуй — не самая худшая угроза, о которой вам следует беспокоиться, — тихо сказала Никки.

Эльза и Квентин удивленно подняли взгляд. Главный укротитель Айвен, который чистил ногти коротким кинжалом, поинтересовался:

— Что за угроза?

— Не поднимайте свой проклятый саван, пока не отчалят наши корабли, — потребовал капитан Кор, которого не интересовало обсуждение проблем города. — Мы планируем остаться еще на несколько дней.

— Приготовления займут время, — сказал Максим. — У вас полно возможностей покуролесить в Ильдакаре перед тем, как отправиться вниз по реке.

Кор, Ларс, Йорик и Дар ехидно усмехнулись.

— Все равно мы вернемся домой с кучей золота, — сказал Кор.

— И отдельным бочонком кровавого вина для короля Скорбь, — добавил Дар.

Никки посмотрела на Натана. Ни он, ни она не горели желанием застрять в Ильдакаре на годы. Но у каждого из них оставались здесь важные дела.

Напряженное обсуждение было прервано городским стражником, который с шумом ворвался в зал.

— Произошло еще одно убийство! Властительница, это… — он резко замолчал, словно ему стало дурно.

Максим смахнул пылинку со своих черных шаровар.

— Убийство? Снова эти мерзкие мятежники?

Из глаз запыхавшегося стражника потекли слезы.

— Властительница, я побежал вперед, чтобы предупредить заранее, но они уже почти поднялись…

Процессия торопливо одолела последние ступени и вошла в палату. Воины в доспехах несли тело, завернутое в шелковые плащи, уже пропитавшиеся кровью. Мужчины были мрачными и потрясенными.

Тора встала перед троном. Максим быстро зашагал по голубой мраморной плитке, испытывая скорее любопытство, а не ужас.

— И кто это? — Он скинул один из плащей, обнажив окровавленный латный наплечник.

Лицо прибежавшего первым стражника покраснело от напряжения и страха.

— Это верховный капитан Эйвери! Он был в ночном патруле, а утром мы обнаружили его тело на рынке рабов. Оно лежало на всеобщем обозрении. — Мужчина едва мог говорить. Тора, заметно дрожа, сошла с помоста. — Его изранили осколками зеркал.

Тора побелела от ужаса и откинула шелковый плащ с лица трупа. Она уставилась на привлекательное лицо Эйвери, обезображенное порезами и испачканное засохшей кровью. Глаза мужчины были выколоты; из его груди, горла и рта торчали длинные осколки. Его смерть не была легкой.

— Нееет! — пронзительно закричала Тора. Ее безупречно уложенные волосы разметались, а кожа, казалось, потрескивала от яростной магии, бушевавшей внутри. — Эти дикари должны быть уничтожены. — Вне себя от горя, она закрыла свое лицо и отшатнулась.

— Найдешь себе других любовников, моя дорогая, — легкомысленно сказал Максим. Он не дал стражникам положить тело на мраморный пол и погнал их прочь. — Вы не оставите его здесь. Мы не станем устраивать с ним прощание, как с уважаемым одаренным аристократом.

— Но ведь он был верховным капитаном! — сказал главный из стражников.

Максим одарил стражника испепеляющим взглядом.

— Капитан, позволивший уличному сброду себя убить, недостоин.

Никки шагнула вперед, хотя и знала, что к ней не прислушаются.

— Это признак опасных волнений в вашем городе. Вы должны что-то предпринять и выяснить, почему люди так поступили. Позвольте мне и моим спутникам помочь, и, возможно, мы сгладим обстановку, пока не стало слишком поздно. Эйвери — последний, кто должен был умереть.

— Эйвери не должен был умирать! — взвизгнула властительница.

Максим выглядел скорее удивленным, чем напуганным.

— Ильдакар веками оставался прекрасным и стабильным.

— Похоже, все не так уж прекрасно и стабильно. — Натан не отводил взгляда от завернутого в плащи окровавленного тела.

Тора едва ли их слышала. Она покачала головой, закрыла глаза и, дойдя до своего трона, рухнула на него и зарыдала.

Максим бросил взгляд на главного укротителя Айвена.

— Скорми тело животным арены. Так он принесет хоть какую-то пользу, кроме как быть игрушкой для постельных утех властительницы. — Он яростно взмахнул рукой, и обеспокоенные стражники поспешили удалиться с кровавой ношей.

Айвен хрустнул костяшками пальцев.

— Отличное предложение, главнокомандующий волшебник. Я могу использовать его в тренировочных целях.

Он вышел вслед за стражниками, за которыми по голубому мрамору пола тянулась кровавая дорожка.

Норукайцы посмотрели вслед процессии с телом капитана. Кажется, они сочли эту сцену забавной.

Смерть Ульриха на боевой арене очень разозлила Бэннона. Он сидел неподалеку от особняка в сгущающейся темноте и вспоминал, в каком замешательстве был древний воин, пробудившийся после сна длиной в пятнадцать столетий. Бэннон пытался помочь ему, ведь он всегда старался помогать нуждающимся, но Ульриха предали и обманули.

Как ликовали зрители на боевой арене! Так же они ликовали, когда их чемпион Ян боролся за свою жизнь. Те же самые люди с нетерпением наблюдали, как норукайские воины волокут на невольничий рынок десятки изможденных пленников.

Бэннон был чужим в этом городе, он чувствовал это сердцем. Юноша не понимал жителей Ильдакара и желал уйти отсюда. Не такие приключения он искал, но вынужден был оставаться здесь, пока Натан не получит помощь, а сам Бэннон не найдет способ вырвать Яна из кошмара. Амос, несмотря на все обещания и заверения, ничего не предпринял для освобождения Яна. Кажется, он и не собирался, но Бэннон не знал, что еще делать.

— Ты выглядишь таким мрачным, друг мой! — Амос сильно напугал Бэннона, подойдя к скамье и хлопнув его по плечу. — Сейчас ночь — время, когда оживают наслаждения Ильдакара. — Его лицо озарила улыбка.

За его спиной показались два неотлучных приятеля, одетых в отороченные мехом шелка синего, зеленого и оранжевого цветов.

— Пойдем с нами, — позвал Джед. — Развеешься.

— Я не в настроении, — сказал Бэннон. — Лучше останусь в своих покоях.

— Ты живешь в этих покоях с нашего позволения, — возразил Амос с намеком на угрозу. — Ты рассказываешь хвастливые истории о великих битвах, а сам боишься составить компанию новым друзьям? Мы отправляемся к шелковым яксенам. Теперь ты знаешь, чего ожидать, и, возможно, отлично проведешь время.

— Пресвятая Мать морей… — пробормотал Бэннон. — Я уже сказал, что не хочу принимать в этом участия. Идите без меня.

— Пойдем, хоть просто поприсутствуешь, — подначивал Брок. — Посмотришь на прекрасных дам, если уж не хочешь их трогать. Никто ничего от тебя не требует.

— Но вы обещали помочь моему другу Яну.

Амос скорчил недовольную гримасу.

— Поможем, но не сегодня. Он здесь и так уже много лет, так что спешить некуда. А теперь пошли с нами.

Бэннон почувствовал себя в ловушке, но в Ильдакаре он часто испытывал это чувство. Он скучал по тому времени, когда он, Никки и Натан путешествовали в компании Мрра. Ильдакар казался слишком многолюдным и тесным, с крошечными жилищами и узенькими улочками. Теперь он чувствовал давление со стороны трех смотревших на него парней. Может, будет возможность еще раз поговорить о Яне…