Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 58

Очень сексуальные.

Я купила платье, потому что было ясно, что Микки понравилось то, которое я надевала на свидание с Брэдли.

Но «Рынок Омаров» — не «Навесы». Я была там на ланче с Рут и Дэлой. Маленькое черное платье выглядело бы неуместно. Мне нужно было что-то более непринужденное, но при этом говорящее, что это свидание было особым случаем, потому что я не хотела, чтобы Микки думал, что не получит лучшую часть меня.

Хорошей новостью было то, что когда он появилась у двери, его глаза опустились на мое декольте, и я увидела, как они вспыхнули.

Но потом он просто схватил меня за руку и вытащил из дома, подождав, пока я закрою дверь, прежде чем быстро повести к своему грузовику, который был припаркован на моей подъездной дорожке, чтобы мне не пришлось идти до его дома.

Что было очень мило.

Но он ничего не сказал о платье.

И последнее, я мучилась, потому что мы были на нашем первом свидании, но после всего, что произошло — ссоры, барбекю, игры в фрисби, семейный обед — это было больше похоже на четвертое или пятое свидание.

В былые времена, именно в это время, я начинала подумывать о сексе.

И именно теперь, возможно, Микки мог решить, что нам следует заняться сексом.

До Конрада у меня было не так уж много партнеров, но девственницей я тоже не была. А у нас с Конрадом была здоровая сексуальная жизнь. Коей я наслаждалась. Я думала, что мы оба ей наслаждались. Она длилась не только от начала и до конца нашего брака, но и не ослабевала, когда я была беременна или даже после беременности, когда у меня был излишний вес. И хотя в те времена Конрад советовал мне «ради здоровья» сбросить вес, это никак не повлияло на его влечение ко мне.

И можно с уверенностью сказать, что я хотела заняться сексом с Микки.

Но я была в ужасе, потому что он мог не найти во мне не только хорошего собеседника, но и того хуже, так как с моего последнего раза прошло слишком много времени. Я не могла себе представить, что можно забыть, как это делается, но боялась, что, давая ему то, что нужно, буду слишком напряжена или слишком сильно волноваться, и он может найти меня ужасной любовницей.

Тогда, что же с нами будет?

Я едва удержалась, чтобы не заломить руки и не задаться истерическим вопросом, стоило ли мне переспать с Брэдли только ради того, чтобы снова сесть в седло, когда Микки позвал:

— Эми.

— Да, — ответила я, глядя в лобовое стекло.

Боже, даже мой голос звучал напряженно!

— Эш сейчас с подружками. Она будет дома к десяти.

— Ладно, — пробормотала я.

— И на обратном пути из ресторана мы должны забрать Килла, который тусуется с кем-то из приятелей.

— Ладно, — пробормотала я.

Моя голова дернулась, и я посмотрела вниз, почувствовав руку Микки на своем локте.

Я наблюдала и одновременно чувствовала покалывание, когда он двинулся вниз, пока не обхватил мою ладонь своей большой рукой.

— Хочу сказать, что тебе нужно расслабиться, — мягко продолжал он. — Сегодня вечером дети будут дома, так что я не намерен торопиться и не стану по-быстрому трахать тебя на диване, чтобы успеть вернуться к детям. Это всего лишь ужин, детка. Ты, я и немного времени наедине. Когда я смогу сосредоточиться только на тебе, мы дойдем и до туда. А до тех пор просто расслабься и наслаждайся.

Откуда он знает, о чем я думаю?

Вероятно, оттуда, что он думал о сексе со мной.

Только не сегодня.

Хоть от этого полегчало.

Однако, это не помогло, его слова о «не намерен торопиться», заставляли хотеть начать заниматься с ним сексом немедленно.

К сожалению, это новое побуждение добавилось к другим вещам, о которых я продолжала беспокоиться.

— Ты меня слышишь? — спросил он, сжимая мне руку, когда я не ответила.

— Я все услышала.

— Ты расслабишься? — настаивал он.

— Мы не ссоримся, — выпалила я, глядя на него, видя его глаза, направленные туда, куда мы ехали.

— Нет, — согласился он.

Я уставилась на его красивый профиль.

Никакой пятичасовой щетины, он побрился ради меня.

Мне нравились его бакенбарды.

А больше мне это нравилось потому, что он сделал это ради меня.

В остальном — он остался самим собой. Выцветшие джинсы, легкая хлопчатобумажная рубашка с закатанными рукавами.

Но джинсы были не такими выцветшими, а рубашка, которая была немного лучше, чем те, что он обычно носил, являла симпатичный рисунок в бежево-голубую клетку на белом фоне. Да, он приложил ради меня усилие.

Это что-то значило.

Так что я решила высказаться.

Сжимая его пальцы, я повернулась в его сторону.

— А что, если ни дети, ни ссоры не покажутся тебе интересными?

Его рука судорожно сжалась в моей, почти причиняя боль, его сила была так велика, и тут он расхохотался.

Мои слова вряд ли были смешными.

— Микки, — огрызнулась я.

— Ты, наследница Калвэй, у которой больше дел, чем у меня, хотя я работаю на двух работах, и, по сути, один воспитываю детей, сидишь рядом со мной в этом гребаном платье с миллионом историй о стариках и о том, что они вытворяют, не говоря уже о том, что вы вытворяете с Алиссой и Джози… покажешься мне не интересной?

Он произнес это так, словно это невозможно.

— Ты слышал уже кучу историй о стариках, Микки, — напомнила я ему.

— Никто из них не приказал долго жить с тех пор, как ты в последний раз о них рассказывала? — спросил он меня.

Мое сердце сжалось от этой мысли, и я выдавила:

— Конечно, нет.

— Тогда не волнуйся, — пробормотал он, замедляя грузовик и отпуская меня, перемещая руку на руль и включая поворотник.

— Я не могу всю ночь потчевать тебя рассказами о жителях «Дома Голубки».

— Можешь рассмешить меня, используя такие слова, как «потчевать», — ответил он.

Я удивилась.

— «Потчевать» — это смешно? — спросила я.

— Эми, — только и сказал он в ответ, но мое имя слетело с его губ с улыбкой.

Поэтому я спросила:

— И все? Просто Эми?

Он посмотрел в обе стороны и поехал вперед, говоря:

— Подтверждаю. «Потчевать» — это смешно.

— Почему?

— А почему что-то может быть смешным? Просто так, — ответил он.

— Я нахожу это странным, — пробормотала я, не зная, задело меня это или нет.

Он тоже это услышал.

Я поняла это, когда он сказал:

— Я не смеюсь над тобой, детка. Это просто мило. Как бывает, когда ты не упрямишься и не становишься занозой в заднице.

Боже.

Неужели?

Я сердито посмотрела на него.

— Ты тоже можешь быть упрямым и занозой в заднице, Микки.

Он взглянул на меня, ухмыляясь.

— Видишь? У нас уже много общего.

Именно в этот момент я поняла, что он меня дразнит, и еще поняла, что это смешно и мило. Это также привело нас к тому, что у нас есть что-то общее. Это не было первое свидание, из-за которого стоило нервничать. Просто Микки и Эми собирались поужинать.

Именно тогда я почувствовала полное облегчение и была благодарна Микки за то, что он позволил мне это испытать.

Я не высказала этого словами. Просто закатила глаза и посмотрела вперед, но сделала это с улыбкой.

И тут я увидела, что мы оказались на Кросс-стрит. Микки довез нас до конца, до пристани, и нашел место для парковки всего через два дома от «Рынка Омаров». Явно к удаче, так как улица была оживленной, не только из-за парковавшихся у бордюров машин, но и из-за прогуливающихся людей.

Я решила, раз лето двигалось к своему завершению, многие пользовались этим, пока могли.

Живя в Ла-Хойе, мы не знали смены сезонов, так что я забыла, как учиться впитывать все это в себя, когда солнце и тепло уходят.

Припарковавшись, Микки вышел из машины и, когда я открыла дверцу и поставила ногу на подножку, он был уже возле меня. Он помог мне спуститься, отошел от двери, захлопнул ее, и, щелкнув замками, повел меня к тротуару.

Он держал меня за руку, пока мы шли, и я снова подумала, что это мило.

Добравшись до рынка, мы вошли внутрь, и хозяйка улыбнулась, сказав: