Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 33

И стоя там, глядя на нее в ее сказочном наряде (но на этот раз мой был намного лучше), с ее густыми темными волосами, облаком лежащими вокруг ее лица эльфа, ее большими зелеными глазами, круглыми и прикованными ко мне, этот факт снова не ускользнул от меня.

Но от меня не ускользнуло и то, что ее рот был приоткрыт.

Как и у моей дочери.

Честно говоря, всякий раз как я видела Мартину, моим первым желанием было подойти и дать ей пощечину.

Но я ни разу этого не сделала.

Как и сейчас.

Кроме того, я не сделала того, что обычно: не устроила отвратительную сцену.

Все, что я сделала, это подошла к ним, остановилась и посмотрела на свою дочь.

— Привет, милая, — тихо сказала я.

С видимым усилием она сменила удивленное выражение лица на скучающее и пробормотала:

— Мам.

Я посмотрела на Мартину.

— Мартина.

Она также изменила свое ошеломленное выражение лица, но оно стало жестче, и она ничего не сказала.

Я отпустила эту мысль и снова посмотрела на свою дочь.

— Рада тебя видеть, Пиппа. — Я наклонила голову и улыбнулась. — Как и твои шорты.

Она только сердито посмотрела на меня.

Я приняла это и продолжила ей улыбаться.

— С нетерпением жду встречи с вами через пару недель.

— Без разницы, — пробормотала она, опустив взгляд в пол.

Это я тоже приняла и тихо сказала:

— Хорошего дня, милая. — Она не смотрела на меня, поэтому я посмотрела на Мартину. — И тебе тоже, — сказала я и хотела свернуться калачиком, чтобы похлопать себя по спине, что все вышло (почти) так, как я хотела.

Затем я повернулась к проходу и стала толкать свою тележку прочь.

Я остановилась, когда Мартина резко спросила:

— Серьезно?

Я продолжала идти вперед, но повернулась в их сторону.

— Что, прости?

— Ты действительно веришь, что мы попадемся на твою удочку? — спросила она и тоже скривилась.

Только не ее тело.

Ее лицо.

Я уставилась на нее, и с запоздалой, но ослепительной ясностью меня поразило.

Не раз. И не два. Не так уж редко. Но почти всегда.

Она подначивала меня.

Она не стала жеманничать и отступать. Даже если бы я была в настроении лишь плеваться огненными шарами, она бы ответила отравленными стрелами. Она украла моего мужа и с самого начала ни разу не колеблясь мне не уступала.

И именно тогда, когда я уже собиралась отступить, она бросила мне вызов.

Она хотела, чтобы перед своими детьми я выглядела стервой. Она хотела, чтобы они подумали, что я чокнутая.

И я ей это позволяла.

Но в тот момент у меня были потрясающе узкие джинсы, фантастические волосы и туфли, за которые любая женщина убила бы, но они были на моих ногах, и мне было все равно, что они говорят обо мне, я смотрела на них как на броню. Я смотрела на них как на щит. Я смотрела на них как на опору.

Я позволила им подпитывать себя.

— Если не возражаешь, — сказала я ровно и спокойно. — Я бы предпочла этого не делать. — Я выдержала ее взгляд и закончила, — никогда.

— Как будто я в это поверю, — съязвила она. — Будто ты дашь нам передохнуть от своего яда, убаюкаешь нас и заставишь думать, что изменилась, а потом ударишь.

— Как я уже сказала, — твердо ответила я, — хорошего дня, Мартина.

Я перевела взгляд на дочь, пристально наблюдающую за происходящим, выглядящую смущенной, и это заставило мое сердце сжаться. Но несмотря на то, что это пробило во мне новую дыру, все, что я могла сделать, это мягко ей улыбнуться, что я и сделала.

Потом я отвернулась и пошла дальше.

— Знаешь, Кон покончил с тобой, — крикнула мне в спину Мартина. — Оступишься еще раз, Амелия, и он покончит со всем.

Я ничего не ответила. Я даже не оглянулась. Может, меня и трясло, но я не думала, что она это заметила.

Я просто продолжала идти.

Я также решила побродить еще немного, чтобы они не подумали, что я убегаю, если не увидят меня снова.

И лишь сделав это, я оплатила покупки и убралась оттуда к чертовой матери.

У меня не было всех ингредиентов для моей картофельной запеканки с сыром, но я могла бы купить их завтра.

Однако, проходя мимо винного отдела, мне очень не повезло, потому что, когда я шла по тротуару со своими коричневыми пакетами в руках, какой-то мужчина выскочил из дверей магазина и врезался в меня, и я отлетела в сторону. Я уронила оба пакета, вдребезги разбив двадцатидолларовую бутылку вина, которую купила, чтобы отнести Джейку и Джози, красное вино просочилось сквозь пакет и растеклось по тротуару.

— Смотри, куда… — начал резкий голос, и моя спина резко напряглась, когда я выпрямилась и повернулась к нему, собираясь ответить.

Потому что, во-первых, у меня только что была стычка с Мартиной, как всегда неприятная.

Во-вторых, она была с моей дочерью, моей дочерью, покупала продукты, а моя дочь едва смотрела на меня — или же не смотрела — и ни разу не допускала мысли о покупке продуктов со мной.

Она также почти со мной не разговаривала.

И, наконец, он выскочил из магазина, не глядя, куда идет. Я уже была на тротуаре. И шла по правильной стороне (по моему мнению). И он не будет винить меня за то, что я разбила свою бутылку вина.

— Смотреть, куда я иду? — спросила я высокого, темноволосого и привлекательного мужчину, напоминавшего мне отца.

Он задумчиво посмотрел на меня, и взмахнул рукой в сторону тротуара.

— Мои извинения. Я разбил ваше вино.

— Совершенно верно, — подтвердила я, отступая от растекающегося винного пятна, не желая, чтобы оно попало на мои незаконно потрясающие туфли, и в то же время опускаясь на корточки, чтобы спасти другой пакет.

— Позвольте мне, — сказал он, присаживаясь рядом со мной.

— Спасибо, но я сама, — холодно ответила я.

— Нет, правда, — пробормотал он и обхватил пальцами мое запястье, останавливая мои движения, и эта нежеланная фамильярность, столь скоро возникшая в нашем знакомстве, заставила меня посмотреть ему в глаза. — Позвольте мне.

Он хотел это сделать?

Пусть делает.

Я отстранилась и выпрямилась.

Он ухватился за ручки моего неиспорченного пакета и переложил в него все из другой, отложив его в сторону вместо того, чтобы поднять и, вероятно, порвать из-за изменившегося веса.

— Я схожу в «Wayfarer’S», возьму еще один пакет и заменю вам вино, — предложил он. — Вы не против подождать здесь, пока я это сделаю?

Хотя «Wayfarer’S» был последним местом на Земле, где я хотела бы оказаться, что-то в нем заставило меня отклонить его предложение.

— Еще раз спасибо, но я сама.

— Пожалуйста, — настаивал он. — Вы уже уходили, когда я в вас врезался, и мне было бы неприятно думать, что другой пакет порвется, пока вы будете разбираться с тем, с чем именно я вас заставил разбираться.

В этом он был прав.

— Я немного тороплюсь, — солгала я.

Он более чем слегка улыбнулся.

— Тогда я обязательно поспешу.

Я вздохнула и решила, что обсуждение этой ситуации продлится еще дольше, не говоря уже о том, что я останусь в его присутствии, поэтому уступила, кивнув.

Он продолжал улыбаться и кивнул в ответ.

Затем он удалился, совершенно не торопясь и даже не потрудившись спросить меня, какое вино ему следует заменить.

Я стояла на тротуаре, изо всех сил надеясь, что Олимпия и Мартина не выйдут и не засекут меня, стоящей на тротуаре, как исключительно хорошо, образцово одетую, сказочно причесанную и накрашенную дневную проститутку.

Этого не произошло, и через несколько минут из «Wayfarer’S» выскочил кассир с пакетом. Он также перепаковал мои вещи. Во время этого появился другой кассир. У него были совок и метла, и он убрал разбитую бутылку и пустой пакет.

Они оба уже ушли, когда из «Wayfarer’S» вернулся мужчина с другим пакетом, на этот раз двойным, с явно тяжелым содержимым внутри, которое не могло оказаться лишь одной бутылкой вина.

Он подошел ко мне, снова улыбаясь.

— Давайте я помогу вам донести это до машины.