Серебряное яблоко (СИ) - Авильчик Анна - Страница 37

— Кто?

— Кто-то из людей соседней деревни. Они же меня не знают и я их тоже. Попался бы кто-то плохой и мог меня ограбить или даже убить. У меня на платье с десяток изумрудов и алмазов. Точно бы кто-то позарился.

Лицо Тристана было наполнено ужасом:

— Убить тебя ради камней? Люди — не животные, чтобы смочь кого-то убить. Как тебе могло такое в голову прийти? Да еще и совершить такой ужасный поступок ради камней?

Джейн решила, что Тристан то ли слишком наивен, то ли слишком долго просидел в изоляции.

— Хочешь сказать, у вас никто не нападает на людей, не убивает и не грабит? Может вам в сером доме этого не рассказывают?

Тристан косился на Джейн, словно на сумасшедшую:

— Джейн, что нам не рассказывают? То, что в принципе невозможно? Люди не убивают людей, убить может только дикое животное, да и такого уже давно не было, или же существо из другого мира. Что ты такое придумала? А слово "грабить" мне и вовсе незнакомо.

Он не знает слово "грабить"! Джейн обомлела.

— А кого же тогда король сажает в темницу? Я постоянно в Айронвуде слышу, что все бояться, чтобы их не кинули в подвалы дворца.

— Тех кто, не придерживается правил. Хотя таких случаев давно уже не было. В основном тех, кто с королем неуважительно разговаривал или оскорбил. Но они максимум через неделю исправлялись и их отпускали.

— И никто не сидел там за кражу, убийство, жестокость, драки?

— Джейн опять ты лепишь незнакомые слова. Кража… Драки… Даже звучит ужасно. Я же говорю тебе, сажает, когда кто-то нарушает правила.

Джейн оторопела и остановилась. В тюрьму сажают тех, кто нарушил правила? Тех, кто неуважительно ответил королю? Это невероятно. Она еще больше была поражена идеальностью этого мира. Здесь люди не причиняют вреда друг другу, по крайней мере, физического. Ей сразу стало казаться, что шутки леди Карги, адресованные Джейн — такие милые, такие добрые. Это максимум зла, который может исходить от этих людей! Жители Айронвуда даже не знают, что такое ограбление. Теперь ясно, почему у них нет заборов и ограждений. Каково это ощущать такую безопасность и беспечность? Знать, что завтра ты не заболеешь одной из миллиона болезней, и тебя не собьет машина, и какой-то псих не нападет на тебя в темном переулке ради десятки в кармане. И никто не объявит твоей стране войну… Единственная проблема этих людей — это появление один раз на пару лет, кого-то из другого мира, того, кто тут же будет уничтожен их всемогущим королем. И единственные жертвы — это люди, которые не успели спрятаться или кто-то упавший с лестницы на работе. И все.

— Я это не придумала, — Джейн почувствовала горечь во рту. Она всегда думала, что неидеальность ее мира, это какая-то норма. Что по-другому просто не может быть. Так все устроено. Но оказалось, что все устои мира могут быть иными. Здесь — всё по-другому. Среди этих скучных и недовольных отсутствием дорогих платьев и пищи, людей, расположился идеальный мир.

— В моем мире люди грабят и убивают друг друга. Грабят — это когда кто-то забирает твою вещь без твоего разрешения и назад тебе ее не возвращает.

Тристан выглядел совершенно подавленным, и как ей казалось, у нее был такой же вид.

— Но у нас есть шоколад и мороженое, — эти слова возникли так резко, словно искра на коробке от чиркнувшей спички, — кино, лыжи, велосипед… — она не знала, зачем перечислила такие банальные радости в противовес ужасам своего мира. Может она действительно глупая, как говорил король Феликс. А может ей просто захотелось самой себе сказать о чем-то хорошем, чего нет здесь, но есть дома. О таких, глупых на первый взгляд, мелочах, которые приносят радость, собирают вместе семьи и наполняют жизнь весельем.

Тристан даже не стал спрашивать, что значат все эти слова. Видимо, по его мнению, что бы ни скрывалось за ними, это не могло перекрыть того, что в её мире люди убивают людей.

— Ладно, давай не будем об этом говорить. Мы сейчас здесь. И я рада, что нам ничего не угрожает, — она пыталась напустить в свой голос нотки беззаботности, — мы почти пришли, — вдали уже просматривалась деревня Фета, которая располагалась на Западе от Великих Садов. Именно в деревушке Фета есть пеший спуск на пляж. Джейн с Тристаном шли к дому рыбака молча, прерывая тишину лишь расспросами местных жителей о том, где можно найти нужный им дом. Жители этой деревни тоже косились на Тристана и разговаривали только с Джейн.

Наконец-то они нашли нужного им человека. Рыбака звали Бруно, он представлял собой пузатого мужчину лет пятидесяти с шикарными размашистыми усами. Хоть в Айронвуде давно не существовало денег, и всем всё выдавали, у рыбаков были свои преимущества. В Айронвуде в море выходило лишь два рыбака. Бруно был одним из них. Он привозил во дворец крабов, моллюсков и рыбу. За это ему выдавалась такая же еда, как и вельможам во дворце. Даже в избытке, ведь все хотели поощрить людей рискующих выйти в море. Вот и его пузо появилось у него не случайно.

Рыбак с ужасом косился на Козлоногого, но Джейн сказала Бруно, что отвезти ее в море — это приказ короля и присутствие парня тоже необходимо. Тристан в это время разочарованно качал головой. И когда рыбак пошел в дом за плащом, начал гневно шептать девушке:

— Как ты не понимаешь, что так нельзя. Даже если тебя не пугает превращение в корягу, ты же обманываешь человека! В Айронвуде никто не лжет, и поэтому слова, никогда не поддаются сомнению, а ты его обманула. Тем более, уже завтра вся деревня Фета будет считать, что король лично выпустил меня гулять. Джейн ты заваришь такую бучу. Лгать — запрещено. У всего этого приключения будут катастрофические последствия! — он отвернулся от нее.

Джейн стало очень неприятно, и за обман рыбака и за то, как она теперь выглядит в глазах своего козлоногого друга. Но что она могла поделать? Предложить рыбаку ей нечего, здесь ведь у всех все есть. Снять свои камни с платья она не имеет права. Вайолет говорила, что так нельзя, еще, когда она предлагала Саре кружево. То есть, зачем бы он с ней пошел? Да, не зачем.

— В нашем мире это называется "ложь во благо". Я ему соврала, но мы сделаем хорошее дело, — она сама уже злилась на Тристана. Он преувеличивает. Ничего страшного в этой лжи нет. Они в своем идеальном мире привыкли к своим правилам. Для нас они непривычны. К сожалению.

Тристана эти доводы не проняли и всю дорогу до пляжа, он выглядел нахмуренным и сердитым. Рыбак, напротив, на протяжении всего пути шутил и рассказывал истории о своей семье, хотя к Тристану он не обращался и даже не смотрел в его сторону. Бруно оказался очень приветливым и жизнерадостным человеком, и путь вместе с ним казался быстрым и легким. Он не верил в то, что в море еще живет гигантский спрут и смеялся над этим. Сказал, что из-за необъяснимого всеобщего страха он живет, словно Вельможа и ни в чем не нуждается.

Джейн в свою очередь рассказывала ему о своем мире. Бруно слушал ее иначе, чем все остальные: практически ничему не удивлялся и постоянно вставлял в её рассказ шутки.

— В ее мире люди убивают людей, — в какой-то момент вмешался в разговор Тристан.

Глаза Бруно округлились, но как оказалось лишь от того, что Тристан заговорил, а сами слова, казалось, не вызвали в нем негативных эмоций и он лишь сказал:

— А я все думаю, как король мог послать такую хрупкую девушку нырять в море на большую глубину. Теперь все понятно: вы прибыли из мира, где выжить очень трудно, наверное, вам все не почем. Для вас наш спрут — детская забава.

Доводы Бруно были так же забавны, как и он сам.

— Это не так, я и есть хрупкая девушка. И все плохие вещи нашего мира не происходят прямо на каждом углу, — Джейн попыталась вспомнить день, когда она не услышала по новостям о чьей-нибудь смерти и поняла, что такого не было. Но так как ложь стала для нее вездесущей помощницей в Айронвуде, успокоить этих людей было легко. — Убийства происходят очень редко. А в основном у нас встречаются только хорошие события!