Отступники (СИ) - "Schell" - Страница 20

«Нет, никакой романтики!» — опомнился Абель.

Он помахал головой, ещё раз глянул на группу, но, вновь махнув головой, повернул в другую сторону. Он не хотел мешать их веселью своим угрюмым настроением, всем и так не просто, поэтому ушёл чуть дальше, вниз по реке.

Там была галька, из-за чего Абель немного зашипел, пока не смог привыкнуть к этим неприятным ощущениям. Идя дальше, он перестал замечать и сами камешки, что царапали ногу, даже маленькие стекляшки от разбитых бутылок, что так и норовили впиться в ногу, он отбрасывал не думая о последствиях.

Он медленно стаскивал с себя рубаху, немного заляпанную чужой кровью в районе лопаток, а потом с такой же черепашью скоростью спускал штаны, позже потоптавшись на месте, чтобы те окончательно отлепились от Абеля.

В его голове пролетало множество мыслей, каждая из которых не задерживалась на месте и на долю секунды. Лишь когда он был по пояс в холодной воде он вернулся в мир земной, поёжился. Дети, что, как он думал, пару минут назад игрались недалеко от него, уже давно ушли. Облака, которые заслоняли собой всё небо, когда Абель разговаривал с Робби(если это можно было назвать общением), уже пропали.

— Видимо, прошло уже очень много времени, — хмыкнул он.

После того происшествия в Великом лесу он стал всё чаще и чаще вот так зависать. Звёздное небо, полностью усеянное большими и маленькими точками. Абель вновь поёжился, когда засмотрелся на звёзды.

— Это из-за Эвелин? — бормотал он, смотря наверх.

Он окунулся по шею в воду, заставив всё тело вздрогнуть, а сам ощутил не самые приятные ощущения, но через пару мгновений всё прошло, хотелось побыть в воде ещё немного… Но Абель встал, вновь по пояс, набирая воду на ладони и моча волосы, что уже давно оставались слипшимися и грязными.

— Не могу… — шептал он, когда умывался леденящей душу водой, — Не могу ненавидеть её…

Вместе с каплями воды в реку падали и солёные слёзы Абеля, что предательски начали течь из глаз. Абель никак не хотел признавать, что любит дочь того, кто убил всю его семью. Он не хочет любить Эвелин, но всё равно продолжает вспоминать её нежные прикосновения с приятным током, её сладкий смех и бархатный голос, стоит ему закрыть глаза.

— Чертовка, — улыбнулся он, когда его дыхание участилось, а сердце вновь приятно кольнуло, — Апчхи!

И похоже, он достаточно долго стоял в воде, чтобы заболеть.

Синий свет медленно переходил от чешуйчатых рук, на тело Эсмеральды. Рваная рана на её торсе медленно затягивалась, но Робби продолжал вливать в неё всю ману, что у него есть, даже когда рана, которую они видели, затянулась.

Они единственные, кто спали в палатке, для этого Робби пришлось долго договаривать с Роем, и он пообещал, что с утра они быстро соберут её, чтобы не задерживать остальных.

Робби устало плюхнулся рядом с сестрой. Та слегка боднула его в плечо, смущаясь поблагодарить напрямую. Но её брат всё понимал, он понимал, насколько нелегко приходится Эсмеральде.

И он решил, что уже можно засыпать, даже повернулся на бок, пожелав младшей сестре сладких снов, но в ответ она издала сдавленный хрип.

— Н-нет… Опять?! — соскочил Робби.

Он разорвал одежду, что была на его сестре, и увидел рану, что теперь заходила на покрытую чешуей грудь Эсмеральды, появилась вновь, с ещё большей силой.

Робби начал рыскать по рюкзакам, пока не нашёл святой воды — она немного ускорит естественное восполнение духовной силы. Он жадно хлебал её, выпил целую флягу. И его лапы засияли синеватым оттенком, но мана уходила с большой скоростью, а результатов почти не было.

— Ничего, Робби, я стерплю, — показала клыки Эсма, — Ты же знаешь, что я сильная.

— Абель! — Робби разбрасывал вещи по палатке, которые смогли помочь ему восполнить ману, — У него должно хватить! Прошу, Эсма, подожди пару минут!

— Роб-би, не надо, — чешуя Эсмеральды побледнела и говорила она гораздо медленнее, чем обычно, — Прошу… Побудь со мной…

Но ящеролюд уже выскочил из палатки, помчавшись к реке, ища того, кто является огромным источником тёмной магии. Того, кто мог помочь исцелить его сестру. Он бежал на лапах, скользя по траве, покрытой росой, и чуть ли не падая из-за неё.

Он увидел Абеля уже одевающимся, он лишь натягивал на себя штаны, изредка смеялся и продолжал своё дело. Когда он заметил Робби, который задыхался от длительной пробежки, то бросил одежду на гальку и подбежал к чешуйчатому другу.

— Моя сестра! Она умирает!

Часть 12

— Проклятие Тьмы, оно постепенно забирает жизненные силы, оставляя раны на теле жертвы, — Робби держал в руках металлическую кружку и говорил дрожащим голосом, — С самого детства, сколько себя помню, Эсмеральда всегда была в болячках, сначала были синяки, потом царапины, а теперь это раны, глубокие порезы и даже кости, которые ломаются от малейшей нагрузки… Наши приёмные родители, а в последствии, и я, всегда лечили её, не давали ей никаких заданий, мы хотели… Чтобы она была цела.

Он сделал паузу, немного поёжившись и отпив горячего напитка из кружки. Позади тихо сопела Эсмеральда, а парни сидели снаружи, у костра. Они старались говорить тихо, чтобы никого не разбудить, но явно уловили на себе пару чужих взглядов со стороны детей.

— Но она такая непоседа, — тихо посмеялся Робби, а после продолжил тихо, нечаянно создав мрачную атмосферу, — Из-за этого такое и происходит, мне приходится залечивать все раны, которые она получает, но сегодня… Вчера мы скакали на лошадях, эта тряска, а ещё то падение нашей лошади… Будто бы всё хочет, чтобы Эсма умерла!

Абель сидел напротив, он чувствовал какое-то истощение, впервые в жизни ощущая недостаток маны.

***

Эсмеральда лежала скорчившись от боли, вся простыня была пропитана кровью, а её лапы, которыми она едва прикрывала живот были все покрыты багряной жидкостью.

Робби подскочил к сестре, переворачивая ту на спину и наблюдая за тем, как рана, которую он ещё пару минут назад привёл в нормальное состояние.

— Абель, — начал он, — Я научу тебе заклинанию передачи маны, и я прошу тебе отдавать мне всё, что у тебя есть, пока… Что-то не случится.

И он хотел возразить, ведь его магия полностью тёмная, и кто знает, что случиться если использовать Тьму для излечения проклятия. Но ничего не сказал, лишь кивнул, садясь напротив Робби и наблюдая за ним.

На папирусе он написал слова, которые нужно будет произнести, а также показал жест, через который эффективнее всего будет передаваться духовная энергия.

Робби уже был без сил, когда только начал заклинание и с самого начала требовался в помощи Абеля. Глаза последнего, как и обычно, загорелись, испуская чёрный дым, словно он теневой монстр.

Кстати о них, те, почуяв родной элемент столпились у палатки, чувствуя себя безопаснее именно там, около их Отца — Тьмы.

— Ещё, — говорил Робби, когда синий с чёрным оттенком свет начал мигать, — Продолжай передавать ману… Представь, что у тебя есть рычаг, и ты его должен оставить открытым.

Абель был занят концентрацией вливания маны в Робби, он старался не выпустить что-то более тёмное, что в нём есть. И ему было некогда, чтобы представлять всякие рычаги.

— Д-делай своё дело, — огрызнулся Абель, — А я своё…

Что-то странное ощущал парень, когда закрыв глаза ощущал лечение, будто с шипящим звуком рана затягивалась, открывая глаза Абель чувствовал, словно способен на всё, однако в ответ получил нагоняй, злостный рык, от Робби, что тот спит во время «операции».

Они сидели д олго, работая на износ, даже на улице начало светать, когда рана затянулась не оставив и шрама на теле Эсмеральды. Робби был полон энергии, а Абеля слегка шатало и ему хотелось немного вздремнуть, но несмотря на это, он попросил ящеролюда объяснить происходящее: почему, сколько бы они не лечили её, порез продолжал открывать и даже удлиняться вдоль её грудной клетки.